не вижу. Где верёвка, где пол?!
– Ёлки-палки! – говорит папа. – Ещё валандаешься? Я думал, ты уже рубашку на кухне гладишь.
Папа хочет пойти на работу в свежей рубашке и поэтому торопит маму.
За целый день мама и папа устают от шуток. Весь вечер они молчат. Папа смотрит хоккей по телевизору, мама разгадывает кроссворд. Я бегаю вокруг и дёргаю их за руки, за ноги. На меня не обращают никакого внимания.
Тогда я тоже начинаю шутить. Как мама и папа, я тоже шучу с электричеством. Выхожу на лестничную клетку и выключаю рубильник. Свет в квартире гаснет.
Папа не может смотреть телевизор, мама не может разгадывать кроссворды.
– Ну что ж, – говорит папа. – Раз нечего делать, займёмся ребёнком.
Мы все вместе садимся на диван, накрываемся одеялом. Мама и папа по очереди рассказывают в темноте сказки. И мне совсем не страшно, а даже наоборот – уютно и тепло.
Вдруг во всей квартире вспыхивает свет, и к нам заходит сосед Федулов.
– Я вернул вас к цивилизованной жизни! – говорит Федулов. – Исправил неполадки в электроснабжении.
Федулову дают денег, и папа снова садится к телевизору, мама – за кроссворды.
Как я злюсь на Федулова! Но ещё сильнее – на старинного учёного Фарадея, который изобрёл электричество. Если бы он его не изобретал, то все родители по вечерам сидели бы в темноте и рассказывали сказки своим детям.
Однажды после обеда мама сказала:
– Айн кокен драй петух.
– Ого! – сказал папа. – Ты и по-иностранному умеешь!
А я ничего не сказал, потому что очень удивился. Я просто посмотрел на маму с восхищением.
– Айн кокен драй петух, – гордо повторила мама.
– А что это значит в переводе на русский? – вежливо поинтересовался папа.
– Не знаю, – говорит мама. – Немецкий я учила в детстве. Давно это было…
– Научи и нас говорить по-немецки, – попросил я.
И мама научила.
Она научила папу говорить «айн кокен», а меня – «драй петух».
А потом к нам пришли гости. Когда мы сели за стол, папа спросил меня:
– Айн кокен?
– Драй петух! – гордо ответил я.
Гости посмотрели на нас с удивлением, быстро поели и разошлись.
Мама строго сказала нам:
– Это не очень-то вежливо: разговаривать между собой на иностранном языке в присутствии тех, кто этот язык не понимает!
С тех пор мы с папой разговариваем по-немецки только между собой.
– Айн кокен? – спрашивает папа.
– Драй петух! – отвечаю я.
Мы с папой очень хорошо понимаем друг друга.
У нас дома жили-были клопы. А дядя Лёша в гости пришёл.
– Как клопов извести? – спрашивает его папа.
– Очень даже просто, – отвечает дядя Лёша. – Надо отловить клопового царя, поставить его перед открытой дверью и сказать «Вон!»
Вслед за царём уйдут и все остальные.
– А который из клопов царь? – спрашивает папа.
– Который самый жирный, тот и царь, – подсказывает дядя Лёша и строго предупреждает. – Только смотри не засмейся, когда выгонять будешь.
– Ещё чего! – говорит папа. – Я же серьёзный человек.
И стал папа царя клопов ловить. Только ему всё мелочь попадалась. Худые какие-то и горбатые. В общем, папа совсем измаялся, надежду на царя потерял. Тут-то царь ему и попался.
Поставил папа царя всех клопов перед открытой дверью и говорит:
– Вон!
– Шутишь? – спрашивает его клоп с надеждой.
– Вон!!! – кричит папа и пальцем грозит.
Царь клопов вздохнул, свистнул своим и поплёлся. Вслед за ним поплёлся и весь клоповник. Самым последним шёл маленький, хромой, кривоногий клопик. Он переваливался с боку на бок и крутил задом.
Глядя на него, папа не выдержал и улыбнулся. И клопик тоже не выдержал и оглянулся. Да как крикнет:
– Хлопцы, он же добрый! Шутит он!
– Шутит! Шутит! – завопил весь клоповник и ломанулся назад в квартиру.
Хотел папа дверь захлопнуть, да разве против такой оравы устоишь?! Клопы дверь с петель сорвали, папу уронили, всем клоповником по нему пробежались.
Я помог папе подняться, а он и говорит:
– С детства, сынок, надо силу воли тренировать. Чтоб не улыбаться, когда не надо. Понял?
– Понял, – говорю я. А сам на папу смотрю и улыбаюсь. Он смешной такой, весь клопами истоптанный.
У нас в классе все любят природу, но ничего в ней не понимают. Когда снег выпадает, сразу начинают радоваться. «Ура, ура!» – вопят. А зачем снег выпал, не знают.
А дома у нас все любят папу и в природе разбираются. Если снег тает, все радуются, в доме праздник. Папа торт покупает, и мы его с чаем едим. Папа счастлив. И мы тоже, потому что любим, когда он с нами.
А снег выпадает для того, чтобы папе на работу идти. И в доме сразу становится скучно. Я чай даже без сахара пью. Потому что не хочется.
Мой папа – дворник. И снег для него – лишние хлопоты. Снег для него беда, а оттепель счастье.
Я тоже стану дворником, когда вырасту. Только я уеду туда, где никогда не бывает снега. И каждый день буду счастлив. И буду пить чай с тортом.
С утра мы решили полакомиться макаронами с сыром.
Но банка с макаронами стояла на самой верхней кухонной полке. Вот мама и послала папу туда.
– Возьми стремянку и достань, пожалуйста, макароны! – сказала она.
А папе лень было идти в кладовку за стремянкой.
Он просто поставил одну табуретку на другую, кое-как забрался на них, а мне сказал:
– Поддержи-ка меня, сынок…
Но я даже не успел поддержать папу. Потому что верхняя табуретка, на которой он стоял, покачнулась, папа схватился за банку с макаронами, а банка тоже покачнулась, папа стал хвататься за другие банки, но они же не были прикреплены к полке – и все покачнулись вместе с папой.
И тогда папа вместе с макаронами и со всеми банками, за которые он схватился, грохнулся на пол.
Бу-бух!!!
Ой, что тут было! Ой, как испугалась мама! Ой, как я испугался! Мы кричали, вопили и папу ощупывали: всё ли у него целое?..
У папы, к счастью, всё было целое. Только на лбу выросла здоровая шишка.
Мама сделала папе примочку на лоб и сказала:
– Если бы ты послушал меня и взял стремянку, ты бы не упал…
– Дело не в стремянке, – сказал папа. – Я упал, потому что у нас дом кривой!..
Мы с мамой так удивились, что даже не знали, что
