с чувством продекламировал Максим.
– Браво, – поаплодировал ему Женька. – Тоже в школе учили?
– Ну а где же еще, – небрежно отозвался тот.
– На русском? – вкрадчиво поинтересовался мой друг.
– Ты меня поймал, – сокрушенно признался тот. – Лимерики я читал на русском. Что делать, моя страшная тайна раскрыта…
Я почувствовала себя лишней, хотя сама начала разговор про стихи.
– Поезжайте тогда в Корк, – вмешалась в поэтическую беседу Оксана. – Большой город, много чего посмотреть можно. В общем, Ир, там магазинчик один есть…
– Что-то я за вчерашний день так устала, что никуда не хочу, – неожиданно призналась тетя Ира. – Пусть дети съездят, я дома отдохну, а после обеда, может, по магазинам спокойно пройдусь.
Вот это была новость дня! Я с подозрением посмотрела на маму своего лучшего друга – неужели она что-то заметила и решила дать нам возможность спокойно, без взрослых, выяснить отношения? Или она болеет за Женьку – допустим, они с моей мамой сговорились нас сосватать? В детстве они частенько шутили на эту тему, пока мы решительно не пресекли эти глупые приколы. Но вдруг идея осталась? Правда, почему она не учитывает присутствие Максима, которое никак нельзя назвать незаметным? Или думает, что тот деликатно не будет соперничать с братом? Но Женька ему далеко не родной брат. Впрочем, какое соперничество, мы живем в разных странах и, скорее всего, скоро расстанемся надолго, если не навсегда…
Окончательно запутавшись, я мысленно махнула на все рукой и пошла во временно оккупированную мною спальню Барби – собираться в Корк.
Когда мы уезжали из Уотерфорда, погода была вполне приемлемой – пасмурной, но хотя бы без дождя и пронизывающего ветра. Но едва рейсовый автобус причалил к автовокзалу в Корке, Ирландия проявила себя во всей красе – небо беспросветно обложило низкими серыми тучами, и полил несильный, но монотонный дождь, не оставлявший никаких надежд на то, что он в обозримом будущем кончится.
Мы постояли некоторое время под крышей автовокзала, а потом Максим сказал:
– Чего ждем? Открывайте зонты и вперед!
У него самого зонта, конечно, не оказалось, и Женька отдал ему свой, а мы с ним спрятались под моим. Это, естественно, не способствовало хорошей защите от дождя, и Женька ворчливо поинтересовался:
– А ты принципиально зонт не носишь?
– Хоть носи, хоть не носи – все равно промокнешь, – философски отозвался тот. – Тут вообще народ спокойно к погоде относится – уже ко всему привыкли.
Словно в подтверждение его словам, идущая впереди нас компания из трех человек вдруг опустила зонты, посмотрела на небо, а потом синхронно закрыла их и как ни в чем не бывало пошла дальше под проливным дождем.
– Видали? – кивнул Максим.
– Да, – только и проговорил Женька. – Суровый ирландский пипл.
Кое-как доскакав по стремительно разрастающимся лужам до первого описанного в путеводителе собора, мы вошли внутрь. Теплее не стало, но хотя бы сверху на нас не лилась вода. К тому же, как оказалось, здесь имелось дополнительное развлечение: за отдельную плату можно подняться и позвонить в колокол.
Мы, конечно, не могли упустить эту возможность и вскоре уже карабкались по узкой винтовой лестнице – не такой крутой, конечно, как в соборе Килкенни, но тоже очень впечатляющей. На одной из площадок мы заметили висящие на перилах разноцветные наушники и остановились.
– Зачем это? – удивилась я.
– Если ты стоишь прямо под колоколом, то может нехило дать по ушам, – пояснил Женька.
Запасшись наушниками, мы стали подниматься дальше. К нашему разочарованию, прямо под колокол туристов не пускали – мы оказались в небольшой комнатке, куда спускались веревки от колоколов, за которые и надо было дергать.
– Всего, – расстроился Женька. – Я-то думал…
Я же, наоборот, порадовалась, что не придется выходить на открытую всем дождям и ветрам площадку. В голове мелькнуло: лучшего места для романтического объяснения не придумать – кроме нас, больше дураков осматривать достопримечательности в такую шальную погоду не нашлось. Но куда девать третьего лишнего? Не с башни же сбрасывать. Также большой вопрос, кто тут лишний…
Я поежилась – то ли от холода, то ли от своего черного юмора. А я становлюсь циничной! Но плохо это или хорошо, я пока не понимала. Передо мной стояли более насущные задачи.
– Вот, наверное, весело жителям ближайших домов, – усмехнулся Женька. – Так-то колокола пару раз в день звонят, а тут туристы целыми днями названивают!
– Ирландцы – очень гостеприимная нация, – назидательно произнес Максим. – Для туристов ничего не жалко!
Словно в подтверждение его слов, на стене висели листы с рядами цифр – если дергать за обозначенные номерами веревки, можно было исполнить несколько мелодий. Мы этим не особенно заинтересовались, так как местных хитов все равно не знали, а вот Максим старательно сыграл нечто пафосное и торжественное.
– Гимн Ирландии, – пояснил он. – Правда, я наврал кое-где…
– Мы все равно не в теме, – успокоил его Женька. – Я как-то в ирландской музыке не силен.
– Я тоже, – призналась я.
– Да знаете вы, – утешил Максим. – Просто не догадываетесь, что это ирландская музыка. Ее все очень активно юзают.
– Например? – заинтересовался Женька.
– Ну, например, старая песня «Скутера» «How much is the fish?»[29] – это на самом деле ирландская народная, «Iv sistr» называется.
– Так про рыбу или про сестру? – не поняла я.
– Сестра тут вообще ни при чем, это же на ирландском, – начал объяснять Максим, но Женька его перебил.
– Я понял, – воскликнул он. – Это покупатель… как ее… Молли из Дублина! Которая призрак!
– Вот же фантазия богатая, – снисходительно покачал головой Максим. – Я точно текста оригинала не знаю, но она явно не про рыбу.
– Как же ты не знаешь, – упрекнул его братец. – Плохо уроки учил?
– Там про сидр, – неохотно ответил Максим.
– Вот алкаши, вечно у них все про выпивку!
– Недаром говорят, что русские и ирландцы очень похожи! – парировал тот.
На это Женьке ответить было нечем, или он просто утомился спорить. Мы спустились с колокольни и, как ни хотелось остаться в закрытом помещении, снова вышли под дождь. Мы предусмотрительно посмотрели карту из путеводителя под крышей, поэтому резво доскакали до следующего собора.
– Что, мы так и будем ходить от церкви к церкви? – уныло поинтересовался Женька, стряхивая с рукава холодные капли.
– В России вообще кроме церквей смотреть нечего.
– Есть еще монастыри!
В общем, поездка в Корк была безнадежно испорчена. Мы перекусили в «Макдоналдсе» в полном соответствии с Женькиной теорией питания за границей, вернулись на автовокзал и уже совсем скоро катили обратно.
– Как приятно сидеть в теплом автобусе, когда на улице холод и дождь, – зажмурилась я.
– Еще и туман, – добавил Женька.
И правда, – густая белесая пелена подступала почти вплотную к окнам, отчего становилось жутковато – как будто мы оказались вне времени и пространства, и ничего не осталось в мире, кроме нашего автобуса и этого тумана.
Вскоре Женька задремал. Меня тоже в тепле начало клонить в сон, когда я услышала сзади шепот:
– Нин!
Встрепенувшись, я оглянулась и увидела Максима, прижимающего палец к губам.
– Иди сюда, – тихо позвал он.
Я посмотрела на мирно посапывающего Женьку, которого в этот раз для разнообразия пропустила к окну, и, оставив сумку, осторожно перебралась на заднее сиденье.
Максим сразу по-хозяйски обнял меня, прижал к себе и безо всякого стеснения поцеловал. Мысли броуновскими частицами кружились в голове – надо оттолкнуть его… да что же это… так просто нельзя… Но ничего подобного я не сделала, растворившись в его объятиях.
Максим судорожно вздохнул, и я воспользовалась этим, чтобы отстраниться. Он не обиделся – провел рукой перед глазами, словно отгоняя какое-то видение, и прошептал:
– Нин… Ты мне сначала так не понравилась!
Я так опешила от этого заявления, что глупо захлопала глазами, как заводная кукла.
– А ты… – только и смогла выговорить я, ничего не придумав.
– Все время нос задирала, смотрела на меня, как на… – Он запнулся, а я как раз собралась с мыслями:
– А как еще я могла смотреть на человека, попавшего в полицию?
– Далась тебе эта полиция!
– Ну как же, как же, – насмешливо произнесла я. – Не каждый день такого интересного персонажа встретишь!
– А потом, – не слушая меня, продолжал он, – знаешь, когда все изменилось? Я наблюдал за вами в Килкенни перед тем, как подошел. И ты мне показалась такой нежной, беззащитной… Тебе совсем не идет делать вид, будто все вокруг дураки, а одна ты королева, – неожиданно закончил он.
