Бриджит наконец взглянула на Грету:
— Что, правда?
— Да, — ответила Грета, размышляя о чем-то. — Правда, сейчас я понимаю, что надо было меньше делать и больше объяснять. Марли очень огорчилась, когда я уехала.
Огорчилась мама или нет, не важно, но Бриджит поняла, что первые полгода ее собственной жизни были очень счастливыми.
— Я обожала этих детей. — Грета покачала головой, а в глазах у нее стояли слезы. Бриджит и сама боялась расплакаться. — Особенно малышку. Она пришла в этот мир сразу же такой разумной, скажу я тебе.
Бриджит понимала, что, наверное, нелепо сидеть рядом с бабушкой и слушать рассказы о себе, как о каком-то совершенно постороннем человеке. Но Би все равно нравилось слушать.
— У нее было такое сладкое личико, — сказала Грета, — и такой необычный характер. Она была упорной и независимой и всего добивалась с первого раза. Боже, для ее дедушки она была просто центром вселенной.
Бриджит слушала, ничего не говоря и не поднимая глаз. Именно этого она и хотела: все узнать как бы со стороны. Правда, теперь она предпочла бы уже сократить дистанцию.
— Думаю, мальчику было трудно. Он был такой замкнутый и необщительный, да к тому же Би его все время задирала.
Бриджит вздрогнула, услышав свое имя. Ей стало жалко Перри. Действительно, она всю жизнь им командовала.
Грета взглянула на часы:
— О-ох, как я заболталась! Ты, наверное, хочешь еще поработать.
Бриджит совсем не хотела. Она хотела слушать Грету, но пришлось согласиться и встать с дивана.
— Да, уже поздновато.
Бриджит задержалась в дверях. Нет, она не могла сейчас работать.
— Может, я лучше схожу за краской?
Грета сразу же согласилась:
— Конечно. А хочешь, я подвезу тебя в Волмарт на машине?
Мысль Бриджит понравилась.
— Отлично!
Тибби достала из почтового ящика записку. Ванесса сообщала, что Тибби пришли две посылки и их можно забрать у нее. Тибби не очень-то хотелось идти к Ванессе и глядеть на ее родинки и игрушки, однако профессия режиссера обязывала проявить интерес к этой странной комнате.
— Войдите, — откликнулась Ванесса, когда Тибби постучала.
Дверь медленно открылась. Ванесса встала из-за стола.
— Привет. Э-э… Тибби, да? Ты пришла за посылками?
— Да, — сказала Тибби, пытаясь разглядеть комнату.
Ванесса заметила ее заинтересованный взгляд.
— Хочешь войти? — вежливо спросила она.
На Ванессе была вилиамстонская футболка и старушечьи джинсы до подмышек.
Она полезла за посылками, а Тибби разглядывала комнату. На полках, на кровати, на столе — повсюду были чучела животных, но какие-то особенные чучела. Тибби подошла к муляжу лобстера, который стоял на книжном шкафу.
— Можно посмотреть? — спросила Тибби.
— Конечно, — ответила Ванесса.
— Ничего себе! В нем столько частей.
— Ну да, я его делала тысячу лет.
Тибби в изумлении обернулась:
— Ты сама его сделала?
Ванесса кивнула и покраснела. Она протянула Тибби посылки. Та рассеянно положила их на кровать.
— Ты его СШИЛА?!
Ванесса опять кивнула, а Тибби без стеснения пялилась на красочных туканов, медведей коала, ленивца, свисающего с дверцы шкафа.
— Ты не могла все это сделать, — выдохнула она.
Ванесса пожала плечами:
— Правда?
Ванесса посмотрела настороженно. Она не могла понять, восхищается Тибби или считает ее психом.
— Они… невероятные, — абсолютно искренне похвалила Тибби. — В смысле, необыкновенные. Я хочу сказать, очень красивые.
Ванесса улыбнулась, но чувствовалось, что она напряжена.
Тибби взяла желтую лягушку в черную крапинку и услышала собственные слова:
— Мой младший брат просто с ума сошел бы от восторга.
Ванесса с облегчением рассмеялась:
— Правда? А сколько ему?
— Три с половиной, — отозвалась Тибби, вспомнив, зачем она сюда пришла. Она положила на место лобстера и лягушку и взяла посылки. — Большое спасибо, — сказала Тибби, пятясь к двери. У нее громко забурчало в животе.
— Пустяки, не за что. — После Тиббиной похвалы Ванесса подобрела. — Тибби! — позвала Ванесса, когда та уже уходила.
Тибби обернулась:
— Да?
— Извини, что я к тебе ни разу не зашла. Я точно не лучший помощник по расселению.
Тибби посмотрела в честные глаза Ванессы и чуть не заплакала. Она не могла допустить, чтобы Ванесса считала себя плохим ППР, хотя на самом деле так оно и было.
— Да нет, что ты. Ты классная. Серьезно, — соврала Тибби. — Просто у меня не было проблем, а так я знаю, к кому прийти.
Ванесса, конечно, поняла, что Тибби говорит неправду, но не подала виду.
— Мне очень-очень понравились твои звери, правда! — сказала Тибби, уходя.
Спускаясь вниз на лифте, Тибби ощутила пустоту в сердце. Она вспомнила, как Каура издевалась над Ванессой и ее игрушками. При этом Каура не могла снять короткометражный фильм, а Ванесса создала из кусочков ткани свой мир. И именно с Каурой Тибби хотела дружить!
Вернувшись в свою комнату, Тибби вспомнила о посылках. В одной оказались Волшебные Штаны, но смотреть на них сейчас было слишком стыдно, другая была из дома. В ней она обнаружила коробку печенья и три рисунка на картоне. Один был подписан именем Ники, другой — Катрины. Третий был забавным автопортретом, который мама нарисовала карандашами. По щеке у нарисованной мамы стекала слеза, а внизу была надпись: «Мы скучаем!»
«Я тоже», — подумала Тибби и расплакалась.
Пол когда-то говорил, что между пьяницей и алкоголиком есть отличие, потому что пьяница знает меру, а алкоголик — нет.
Кармен была алкоголиком. Крепкими спиртными напитками она не увлекалась, но гнев был для нее своеобразным наркотиком. Кармен не могла остановиться в тех ситуациях, в которых не подверженные зависимости от своих чувств люди могли.
Своей яростью она вчера упилась сполна и проснулась определенно с похмелья.
Лежа в кровати, Кармен слышала, как мама сварила кофе, а потом вышла из дома, чтобы купить, как всегда, «Нью-Йорк таймс».
Минуту спустя после того, как закрылась дверь, раздался телефонный звонок.
Кармен с неохотой встала и поплелась на кухню в футболке и нижнем белье. Включился автоответчик. Кармен уже протягивала руку к трубке, как вдруг услышала, чей голос записывается на кассету.
— Тина… подойди к телефону, если ты дома…
Кармен отпрянула от телефона.
— Тина… Ладно, ты не дома. Слушай, я хотел заехать за тобой в час, а потом мы бы встретились с Майком и Ким. Или можно махнуть к Большому водопаду, если ты не против. Позвони, если свободна сегодня. Хотя нет, позвони в любом случае.
Дэвид замолчал и смешно хмыкнул. Он понизил голос:
— Я люблю тебя. Я любил тебя прошлым вечером. Я думаю о тебе все время, Тина. — Он как будто подсмеивался сам над собой. — Не говорил этого тебе уже несколько часов. — Он откашлялся. — Позвони мне. Пока.
Кармен почувствовала, как будто невидимый пылесос высосал у нее из сердца остатки доброты. В сообщении было столько опасных, неожиданных моментов, что демоны Кармен даже не знали, куда лететь сначала.
Майк и Ким? Еще одна счастливая пара. Счастливая пара дружит со счастливой парой. До этого мама никогда не общалась с парами. У мамы была двоюродная сестра, мама, родная сестра и пара подруг — таких же одиноких матерей. Но в первую очередь у нее была Кармен.
Кармен всегда думала, что мама сама выбрала такую жизнь. Что она ее хотела. Но, оказывается. она желала совсем другого и никогда не была довольна?
Я ДУМАЛА, МЫ СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ.
Может, если бы у Кармен были братья или сестры и отец, она бы не придала этой истории такого значения. Но они с мамой были неразрывно связаны, и их неразрывность сама собой разумелась. Узами любви и верности? Или страха и одиночества? Кармен всегда приходила домой к ужину. Она делала вид, что это случайное совпадение, но на самом деле не хотела, чтобы мама ела в одиночестве. Но как назвать чувства Кристины к дочери? Любовь? Обязанность? Нет Ничего Лучшего?
Конечно, у Кармен были подруги, на которых она всегда могла рассчитывать, но при этом у них были родные братья и сестры. Кармен не удавалось отделаться от мысли, что при пожаре ее подруги сначала кинулись бы спасать своих братьев и сестер. Кармен из пламени вынесла бы Кристина, а Кармен, без сомнения, в первую очередь бросилась бы к маме. Мир, конечно, огромен и разнообразен, но они существовали только друг для друга.
Кармен вспомнила тот роковой вечер в конце июня, месяц назад, когда все началось. Вечер ее первого свидания с Портером. Стоп, значит, Кармен первая нарушила их негласное соглашение?
Кармен не любила перемен и не любила подводить итоги. Она не выбрасывала цветы, пока те не засыхали. Ей хотелось закричать: «Не нужны мне никакие бойфренды. Пусть все будет так, как было!»
