– А почему он без мягкого знака?
– Потому что парень, мыш мужского рода, Мыш отвязный.
– А еще у них есть парень Сейф.
– Богатенький?
– Нет, просто кошелек большой и прикольный, толстый большой кошелек.
– А меня забыли? Я Надя-Сфинкс, загадка и тайна.
– Гриша, а кто придумал Клизме такое название?
– Я узнавал. Сто лет назад придумали, мы их не знаем – один народный артист России, другой – сантехник и алкаш.
– И литераторшу так звали всегда – Курица. Может, с ее детства. Леха достал из кармана мобильный и начал быстро нажимать кнопки.
– Эсэмэску посылает, – недовольно буркнула Агата, – а кому? Я не любопытная, просто мне интересно. Опять этой Гале кривой? Или еще какой-нибудь умнице-красавице? Коллекция целая.
Тут у Агаты зазвонил мобильный телефончик. Она взглянула на него и заулыбалась. Эсэмэска от Лехи: «Агата, тебе идет, когда ты смеешься, когда задумываешься тоже идет, и когда грустишь. А когда злишься, ты косая, кривая, косолапая».
В этот день новая ссора не состоялась, разговор о прозвищах отвлек.
– Василиса прекрасная тоже прозвище, – сказала Варвара.
– Это не прозвище, – Василиса носится со свои именем и вечно всех поправляет, – Василиса прекрасная – просто полное имя.
Агате вдруг стало жаль, что у нее нет какой-нибудь красивой клички, Агата и Агата. Она сказала:
– А я зато знаю, в кого на самом деле влюблен наш Юсуп. У него совсем другая любовь, а на Анек он смотрит чисто по-человечески, дружит. А с той по телефону говорит с нежностью, а в конце сказал: «Целую тебя». И взгляд туманный – любовь.
Тут опять сбылось предсказание Экстрасенсихи, но никто не обратил внимания.
– Лидка! А вон идет не твой дежа вю? – просто, чтобы поцепляться, спросила Надя-Сфинкс и показала на прохожего парня.
– Может, и он, – независимо ответила Лидка и отвернулась.
– Как? Неужели все-таки, правда, нашла его?
– Я же вам говорю – нашла. Только он убежал, а вы не верите.
– Скажи, кто он?
– Лидка, не тормози! Признавайся!
– Не говорит, потому что нет никакого этого, как его? Дежа вю! – это Надя-Сфинкс. Она попробовала поймать Лидку на самолюбии, на амбициях. Сейчас Лидка завопит: «Как это нет его? Да его зовут так-то и так-то! Он есть!» Но Лидка не попалась и не завопила, и не раскрыла тайны.
– Ты нас всех уже достала, – сказала Варвара, а Балетная поддержала Варвару:
– Терпение кончается. А мы, балетные, самые терпеливые на свете – нас воспитывает балет, трудное и великое искусство. Достала, Лидка.
– Вы сами меня достали! – нахально заявила Лидка. – Пристаете, наступаете на больную мозоль. У меня свои сложные отношения с моим любимым человеком, а вы настырно лезете в личную жизнь.
– Вроде не врет, – сказала Агата, – расстраивается. Когда она врала – не расстраивалась.
– Как хотите, так и считайте, – с достоинством ответила Лидка, – а врать мне ни к чему. Он сам ко мне вернулся, потому что он любит меня.
– А убежал почему? – Надя-Сфинкс вредничает.
– Была причина, – говорит Лидка грустно, – вернется – расскажет. – И Лидка ушла от них.
* * *
Галя страдала: Леха ее бросил и сам объявил:
– Бросаю тебя. Измена Агате была ошибкой.
Теперь он не замечает Галю на дорожках бульвара. Но Лунный бульвар не приспособлен для разлук и расставаний. Все дорожки приводят к неожиданным встречам.
Галя сидит на скамейке, не теряет надежд, придумала название скамейке – «Скамейка сладких слез». Галя грустит, но не забывает внимательно смотреть по сторонам. Вдруг появится Леха? Его нет. Бегают ухоженные собаки. Гуляет Клизма с котиком Рыжиком на поводке. Зеленый поводок очень к лицу Рыжику – глаза у него зеленые, как крыжовник. А вон едет маленькая девочка, кудрявая, и шапку сбросила. Ее санки едут сами, за спиной кудрявой девочки вертится пропеллер.
– У меня вертолет! Захочу – поднимусь в небо! – кричит кудрявая, а сама ногами от земли отталкивается, это и есть двигатель. А мечта – полет в далекое небо.
Вот и у Гали мечта: подойдет к ней Леха, и все станет по-прежнему. Чего им расставаться? Она же его не обижала, не грубила, не обманывала. Он сказал: «Нудная», но ведь в этом она не виновата.
Однажды по телевизору выступал актер, он рассказывал о себе: «Все лучшее, что в нас есть, мы отдаем своей роли, отдаем сцене, зрителю. А для себя остается довольно бедный духом, скучноватый человек, нудный и тяжелый».
Галя вспомнила эту передачу и решила: «С писателями тоже так – все лучшее уходит в книгу, а с тобой остается занудство и надоедливость. Зато повесть будет такая, что Леха ахнет. Даже не повесть – роман. «Неверный друг верной подруги», так он будет называться. Чтобы утешиться, Галя вчера начала его сочинять.
Тут появился на дорожке Леха.
– Леха! – настойчиво позвала она. – Я сочиняю роман про тебя!
– Этого мне только не хватало, – он все же подошел, интересно – роман про него.
– Слушай начало, тебе первому прочту. – Галя достала из сумки листочки. Видно, опять сочиняла на уроках.
Леха уселся рядом с ней и приготовился слушать. Агата в это время была на гитарном кружке, это хорошо, она не пройдет по Лунному бульвару и не увидит, что Леха сидит с Галей. Он и не собирался с ней сидеть, но любопытство одолело Леху: роман о нем. Не о каждом напишут роман. Даже о самом умном Грише и то не напишут, скорее всего.
– Слушай, Леха, ты меня поймешь. Писатель нуждается в сочувствии и внимании.
«Он встречал ее каждое утро под старой березой, на ветках каркали серые вороны, а ей казалось, что поют соловьи. Он провожал ее до самой школы, а других никто не провожал – одни тащились. Он дарил ей букет роз и говорил: «Я так счастлив, что ты идешь со мной». А после школы они шли на детскую площадку, она для маленьких и для влюбленных. Он кружил ее на карусели долго-долго. Она кричала: «Голова закружилась! Голова закружилась!» А он смеялся своим скромным смехом и отвечал: «Не закружилась! Не закружилась!» Он сказал: «Слушай, как поют волшебные птицы». Он – романтик».
Леха все это выслушал, а потом плюнул на дорожку и спросил:
– Зачем ты врешь-то? Врать может любой, а ты прикидываешься писательницей. Писатели не врут.
– Они сочиняют сочинения, – защищалась Галя.
– Сочинение – не вранье! А ты отстойная! Противно слушать – тю-тю-тю.
Она поняла, что проиграла:
– Я пишу свою мечту! А ты ничего не понимаешь! Твоя Агата двух строчек не сочинит, а ставит из себя!
– Мечту? Вот и мечтай про себя! А мне эта фигня до лампочки и по барабану.
Леха шмыгнул носом совсем не романтично и ушел. По дороге ворчал:
– Никаких таких слов про какое-то счастье сроду не говорил никому даже совсем другой девочке. И никаких роз не дарил, она бы удивилась и спросила: «Ты, Леха, чего? Вообще, что ли?» И никакие соловьи не пели даже для той девочки, хотя она лучше всех. Вот так! – И Леха пошел в сторону клуба «Фитилек», там как раз заканчивались занятия гитарного кружка, он совершенно случайно встретит Агату и спросит: «А ты откуда появилась?» И она ответит: «Просто шла». Он возьмет у нее гитару и понесет ее до самого Агатиного дома. И никакой гитарист Клячин не имеет права носить ее гитару. Вот так.
А Галя сидела на скамейке счастливых слез и всхлипывала. Слезы были самые обычные, слезы злой разлуки.
– Зато я умею сочинять романы. Главное, чтобы мне самой нравилось то, что я напишу. А мне нравится каждая фраза.
* * *
По бульвару прошла женщина, зеленый жакет подчеркивал зеленые тени на глазах, а щеки были покрыты коричневатым тоном, как будто женщина загорела.
– Молодая, но выглядит пожилой, – сказала Надя-Сфинкс.
– Наоборот, пожилая, – ответила Оля, – лет за сорок!
– А выглядит молодой? – съехидничал самый умный Гриша.
– Она старается, – Варвара любит всех, кто не жалеет косметики для своего лица. Сергей зовет Варвару маляром за то, что красится слишком щедро. Но далеко Варваре до этой женщины в зеленом.
А она шагала и говорила в трубку:
– Я нашла великолепную натуру, и совсем близко от Москвы, – она посмотрела на серое небо и продолжала, – сломанный мостик, но на нем ты сможешь стоять, если не вертеться – не свалишься, я проверила на себе. Свалилась, да, но потому что отгоняла ворону. Зато там старый дуб, внизу прудик, по берегу сугробы чистые. Завтра можно снимать.
Шестой класс прислушался: не все понятно, но сразу чувствуется – это из области искусства.
Она прошла, а Лидка первой спохватилась:
– Подождите, я догадалась, вы – телезвезда! Точно! Я маленькая была, и то помню! Лицо во весь экран, зеленая блузка под цвет глаз. У вас же глаза зеленые, как у кота Рыжика!
За Лидкой двинулись все девчонки, не всегда Лидка говорит глупости. Телезвезда!
– Какая передача? – Оля на бегу пыталась вспомнить: – «Фабрика леденцов»? Нет. «Дом сорок два»? Тоже нет.
– Да какая она звезда? Ксения Топчан – звезда, а эта старенькая, – охлаждал девчонок Барбосов, а сам все-таки бежал рядом с Надей-Сфинксом. – Старенькая тетенька. Получилось грубо, по-барбосовски.
