Рабочие пробивают нижнее отверстие и печи — лётку. Долго пробивают, пока не покажется огненный ручеёк.
Ручеёк тонкий, но сердитый — ревёт, брызжет золотистыми искрами. Доменщики расширяют отверстие, и ручеёк превращается в шумную огненную реку.
Река мчится по канавам, падает в чугуновоз яркой струей.
Это самые радостные минуты.
Лица у доменщиков взволнованные, весёлые. Приятно видеть, как огромный чугуновоз наполняется горячим металлом.
И мастер радуется. Он смотрит на огненную реку, лицо его освещено красными отблесками. Какой он красивый, сильный! В эти минуты Валерий похож на богатыря, победившего огненное чудовище.
Бежит река, наполняет чугуновоз. Как только чугуновоз наполняется до краев, мастер поднимает руку:
— Готов!
И рабочие направляют огненную реку к другому чугуновозу.
— Готов! — снова сигналит мастер.
И река помчалась к третьему чугуновозу.
А ещё через несколько минут Валерий командует:
— Всё! Пушку!
Самый младший рабочий, веселый паренек Гоша, ловко управляет электрической пушкой.
Он нажимает кнопку, подводит пушку к летке.
Близко к летке не подойдешь — можно сгореть. Поэтому стреляют в летку глиной, и эта глина, как пробка бутылку, закупоривает отверстие в домне, из которой вытек весь готовый чугун.
Бах! — и сразу становится темно, будто черная туча закрыла горячее солнце.
Теперь не вырваться огню-буяну из печи. Придется ему снова работать — плавить чугун.
— Всё, друзья! — говорит мастер и вытирает вспотевший лоб.
Он подходит к перилам и смотрит вниз, на рельсы, где из чугуновозов составляют поезд.
Машинист осторожно ведет состав, чтобы не расплескать металл.
Валерий смотрит вслед поезду и вдруг слышит свое имя.
Кто-то его зовёт.
Глава седьмая. Чудо-сад мамы Вали
По гулкой железной лестнице, усыпанной черными блестками, спешит Анатолий.
Не слышно, что кричит младший брат. Домна гудит, бурей шумит в трубах горячий воздух.
— Поздравляю, Валерий! — говорит Анатолий и крепко обнимает старшего брата. — Сейчас по радио говорили… Отца и тебя наградили. Орденами!
— А меня-то за что? — удивлен Валерий.
— За хорошую работу! И тебя, и отца, и ещё сто горняков и металлургов.
Рабочие столпились вокруг братьев, поздравляют Валерия. А он всё не верит:
— Ты правду говоришь. Толя?
— Своими ушами слышал.
— Значит, правда… — Валерий улыбается, совсем как бабушка Витяшки и Лёки.
— Пойду скажу Николаю, — говорит Анатолий.
— К маме Вале сперва зайди! — кричит вслед Валерий.
Анатолий выходит на заводской двор и идет к длинному стеклянному дому. Он входит в этот дом, и ему становится так жарко, хоть сбрасывай шубу.
Вокруг пальмы, колючие кактусы, яркие цветы.
Пальмы высоченные, упираются широкими листьями в стеклянное небо.
Одна мохнатая пальма похожа на неповоротливую слониху, а рядом с ней пальмочка-слонёнок.
За стеклянной стеной снег, мороз, сквозь стеклянную крышу видно холодное зимнее небо.
А в свежей зелени золотыми фонариками светятся лимоны и апельсины. И как летом жужжат пчелы, шмели.
Совсем как в сказке!
Но это не сказка.
Это чудо сделала вода, согретая огнём-буяном.
Раньше она пропадала за-зря, а теперь её заставили тоже помогать людям. Вода работает, как и огонь-буян.
Валерий командует огнём-буяном, а маме Вале и её друзьям тут, в саду, служит горячая вода. Она согревает воздух и стеклянных домах-теплицах. В них жарко и влажно, как лотом на юге. И, как на юге летом, густо растут в этих стеклянных домах деревья и цветы.
А вот и она, мама Валя. Она в лёгком халатике, в белой косыночке, будто и впрямь сейчас лето.
Анатолию кажется, что перед ним добрая волшебница. Сто́ит ей нажать кнопку, и сейчас же зашумит тёплый дождик; если слишком жарко, садовод нажимает другую кнопку, и становится прохладней.
А если тучи закроют зимнее холодное солнце, и это не беда: нажмёшь ещё одну кнопку, и под стеклянным небом зажигается электрическое солнце.
Мама Валя очень обрадовалась, когда услышала, что дедушка и Валерий награждены.
— Вот молодцы, — сказала она. — В честь награжденных горняков и доменщиков мы посадим около домен ещё один фруктовый сад.
— А прокатчиков забыла? — обиделся Анатолий.
— Ладно, и прокатчиков не обидим! — сказала мама Валя. — Весной посадим вокруг вашего цеха яблони, вишни. Работайте хорошо!
— От других не отстанем, увидишь! — сказал Анатолий. — Пойду к Николаю, обрадую и его.
— Будь осторожен, берегись поезда! — совсем как маленького предупредила мама Валя.
Глава восьмая. Дядя Коля варит сталь
Чугун, который выплавил Валерий в огромной домне, очень нужный металл. Из чугуна можно сделать и кочергу, о которой спрашивал Серёжа, и сковородку, на которой мама жарит пирожки, и ещё много разных вещей.
Но для острого ножика, про который спрашивал Серёжа, чугун не годится. И для машин не годится чугун. И для спутника, который летит вокруг Земли, тоже не годится.
Для всего этого нужно сварить сталь — крепкую, упругую.
А сталь варят из чугуна в других печах — сталеплавильных, мартеновских.
В мартеновском цехе работает старший брат Валерия, Николай.
В этом цехе стоят уже другие печи — тоже большие, но непохожие на доменные. Они не высокие, не круглые.
В мартеновской печи огонь ещё ярче и горячее, чем в домне. Даже через синие очки, которые носят все сталевары, трудно смотреть на пламя. Кажется, что в печь упал с неба кусок жаркого солнца и хозяйничает там, работает, варит самый крепкий металл — сталь.
Большие краны всё время кормят печи приносят в ковшах жидкий чугун, коробы всякого железного лома. Брошенные в печи куски железа тотчас становятся такими жидкими, как будто на раскаленную сковородку положили кусочки сливочного масла.
Не просто сварить хорошую, крепкую сталь. А ведь стали существуют разные, и всякий раз сталевару дают другой заказ: то нужна сталь, которой не страшен самый сильный огонь, то не ржавеющая даже в морской воде — для кораблей, то для рельсов, для автомобилей, для других машин.
Разные существуют стали, и каждую нужно варить особенным способом. Но для всех сортов необходимо очень много чугуна и очень много железного лома.
Когда-то дядя Коля, собирая с одноклассниками лом, думал: „Кому нужны эти поломанные кровати, дырявые сковородки, куски ржавого железа?“
А сейчас он радуется, когда всё это привозят в цех. Ещё бы! Чем больше добавляется лома в сталь тем она крепче!
Дядя Коля стоит у печи. Он, как и Валерий, тоже похож на богатыря: рослый, сильный, смелый.
Кипит, бурлит сталь. Скоро и в этой печи будет готова плавка.
— Для кого стараешься? — спрашивает Анатолий.
— Ага, прокатчик явился! — обрадовался дядя Коля. — Стараюсь, браток, для тебя: готовлю рельсовую сталь. Видишь, кипит!
Анатолий ничего не видит — разве можно смотреть на солнце? Сталевар дает прокатчику синие очки.
— Полюбуйся, как варятся рельсы!
— А новость знаешь? — спрашивает Анатолий.
— Известно! Наши сталевары, узнав о награде, решили ещё лучше работать, ещё больше варить стали.
Громко звонит колокол, предупреждает: „Посторонись! Посторонись!“
Над головой проплыл огромный ковш с чугуном.
После домны чугун немного остыл, и теперь он вишневого цвета, совсем как вечерняя заря.
„Посторонись!“ — снова гудит колокол.
Другие краны несут и несут к мартеновским печам всякие материалы, которые нужны для крепкой стали.
Глядя, как эти краны кормят печи, дядя Коля говорит голосом дедушки:
— Сыпьте, дружки́, набивайте брюшки́, да по самые ушки́!
— Достаточно лома? — спрашивает Анатолий.
— Лома всегда мало, сколько ни привези! — вздыхает сталевар. — А помнишь, как мы собирали?
— Помню, — улыбается Анатолий. — Теперь другие стараются. Вчера Витяшка и Лёка показывали мне свои сокровища: два старых ведра, поломанную детскую коляску и ещё дверную ручку. Вот сколько… Капля в море!
— А без капель и моря не будет! — говорит дядя Коля. — Разве мы с тобой вагонами собирали? Тоже ведь по кусочку.
— Ну, мне пора, — прощается Анатолий. — Скоро моя смена.
Он идёт в свой цех, а в это время его брат выпускает готовую сталь.
Это очень красиво и торжественно. Как праздничный салют.
Будто живая, печь медленно-медленно наклоняется. Ниже, ещё ниже — и вот уже полилась из печи река белого огня.
Пошла сталь. Пошла!
В цехе светло, как днём.
