Александр Панов - Жизнь только начинается

Утро выдалось пасмурное, но дождя не было. Когда отец ушел на работу, Вася соскочил с постели.

— Хозяйничай дома, к приходу Гриши из школы вскипяти молоко. А я пойду к своим коровушкам, — сказала перед уходом мать. Уже много лет она работала дояркой.

Насыпав в кислое молоко сахару, Вася задумчиво помешивал ложечкой. Кот Митрошка не сводил больших огненных глаз с тарелки. Вася погладил золотистую спину кота.

— Хозяйничаем? А тебе не надоело?

Поев, Вася вытащил из сундука газету и полез на лежанку.

Развернул газету и опять встретился с задорными глазами друга Паньки. «И как он сумел? Ну чем, чем он лучше меня? Точно такой же, как я, — с горечью размышлял Вася. — В совершенстве овладел голубым комбайном». Какой же это комбайн «голубой»? Первый раз слышу. Наверное, новая марка. Эх, Паня, Паня!.. Куда я теперь подамся! Не виноват я, Паня. В твоей школе ребята, наверно, были настоящие… Как жить дальше, Паня, не знаю. На всю деревню опозорился. А может быть, к тебе поехать? В твою школу?..» Вася облегченно вздохнул: «Да, это единственный выход. Единственный». Вася спрыгнул с лежанки и оглядел комнату.

Когда мать пришла с работы, на столе лежала записка.

«Взял на билет деньги. Заработаю — верну. Вы еще обо мне много хорошего услышите. Поехал свое счастье искать. Найду — пропишу. Не найду не поминайте лихом. Ваш сын Василий».

Сколько ни едешь, за окном дождь и дождь, как будто нарочно бежит за поездом. А в вагоне хорошо, в вагоне тепло и уютно. Лежишь на второй полке и смотришь в окно: медленно кружится земля, столбы набегают быстро-быстро, и нет им конца, хоть до тысячи насчитай. Провода то поднимаются, то опускаются. Почему? Спросить бы Юрку, но он сам ничего не знает, даже не знает, что на лошадей надевают хомут. Вот голова садовая! И когда он перестанет жевать? Почти на каждой станции покупает то жареную курицу, то яйца, то пирожки. Выпивает по нескольку стаканов молока.

— Ох ты и обжора! — насмешливо говорит Вася.

Юрка улыбается, перестает есть. Потом молча подает половину курицы. «Отказаться?» — мелькает мысль. Обглодав последнюю косточку и с некоторым сожалением оглядев ее, Вася с нескрываемой неприязнью и словно впервые рассматривает Юрку. Разве это мальчишка? Лицо белое, нежное, щеки румяные — настоящая маменькина дочка. И главное, смеется над каждым пустяком. А ведь семилетку окончил. Черный в полоску костюмчик сидит на нем ладно. Никогда у Васи не было шерстяного костюма. В дорогу можно и простой надеть. Не бережет. Что это за книга у Юрки? На добротном переплете Вася прочел: «Геология».

— Читаешь?

— Читаю!

— Понимаешь?

— Странный вопрос, — Юрка улыбнулся и с удивлением уставился на Васю.

— Посмотрим, как ты понимаешь. Дай-ка сюда книгу. Ого! Картинки — и те непонятные. Что такое те-о-до-лит?

Юрка бойко объясняет. Но больше ни на один вопрос он не может ответить.

— Вот тебе и «странный вопрос», — ехидничает Вася.

— Ты, наверно, с последней страницы спрашиваешь. Книга для студентов, а у меня семь классов. Не все понятно.

Вася вспомнил, что у него тоже есть книга; в прошлом году отец на день рождения подарил. Такое интересное было начало повести. Только некогда было, а то бы прочитал. Вася развязал мешок.

— Вот, почитай, все понятно, — протянул он Юрке потрепанную большого формата книгу.

Юрка мельком взглянул на обложку.

— «Малышок», детская, — разочарованно произнес он.

— Всю прочитал? — с недоверием спросил Вася.

— За два вечера. Я люблю не такие, а про путешествия, про горы, с приключениями.

И Вася любит книги с приключениями, когда-нибудь все перечитает.

Оказывается, у Юрки тоже дома история получилась. Остался Юрка на второй год в седьмом классе.

— Сколько можно? В пятом два года сидел, в шестом два сидел, теперь в седьмом сиди. Совсем неинтересно второй год учиться: все знакомо. Не хочу. Мама с папой пристали ко мне: ты должен быть инженером-конструктором. А я категорически не хочу. Я горы люблю, путешествовать хочу. Я по крови геолог, у меня дедушка всю жизнь в экспедициях был, карты составлял. Юрка поморщился. — Чем повторять одно и то же, лучше поеду в горы. Теперь я сам себе хозяин. Хочешь, едем вместе, одному скучно. Уран для атомной энергии или золото добывать будем.

Вася снисходительно улыбался, слушая горячие речи Юрки.

— Значит, ты убежал из дома?

— Ага, убежал! — торжествующе воскликнул Юрка. — Так бы не отпустили меня… Ищу-ут, наверно, в милицию сообщили… А в горах меня не найдут.

— Еще как найдут, если милиция возьмется.

Юрка с испугом посмотрел на Васю.

— Думаешь, поймают?

— Обязательно… И за побег в тюрьму могут посадить. Даже обязательно.

— Суд оправдает.

Вначале Юрка говорил тихо, а потом все громче и громче.

— Замучили… Как будто мне семь лет. На улицу без пальто не выбегай, холодной воды не пей, с настоящими товарищами не играй, и вообще… — Юрка безнадежно махнул рукой. — Замучили. Закормили. В школе меня «гастрономом» прозвали. А я не виноват: в портфель накладут всякой всячины, хоть целый класс обеспечивай. Мать чуть не каждый день в школу ходила, всем учителям надоела. Даже по телефону в школу звонила, уговаривала учителей, чтобы двойку на тройку исправили. Каждую неделю к врачу водила. Физкультурой заниматься не разрешала, боялась похудею. У-у, замучила, надоела ужасно! Ни за что не вернусь!

— Однако ты и без мамки ого как лопаешь! — засмеялся Вася.

— Теперь другое дело — сам хозяин. Не хочу, а ем, сил набираюсь. По горам лазить сила нужна.

— Чудак! Думаешь, сила в еде? Сила в тренировке, гири поднимать надо или мешки с картошкой таскать. Вот смотри.

Юрка ощупал согнутую руку Васи.

— Немного есть.

— Ничего себе немного: мешки с пшеницей по семьдесят килограммов кидал. Попробуй — узнаешь…

Вася давно приметил под подушкой у Юрки новенький рюкзак и спросил, чем он набит. Юрка с готовностью показал содержимое. Чего там только не было: веревка, молоток, кусок брезента, компас, бутылка йода, бинт, плитка шоколада… С таинственным видом он вытащил какой-то предмет, завернутый в клеенку.

— Поджигало… Уже заряженный порохом. Без него шагу не шагнешь. Можно охотиться на коз. И вообще можно применить, если кто нападет. В горах всегда приключения.

«Один Юрка пропадет, — размышлял Вася. — Что бы придумать? В горы с ним поехать? Далеко он отправляется. Сталинабад у самой границы…»

— Поедем со мной, — упрашивал Юрка. — Я и твой рюкзак буду носить, и поджигало тебе дам.

Новенький полушубок и каракулевую кубанку Юрка еще в первый день пути забросил на верхнюю полку. Сырой ветер треплет черные кудри, Юрка ежится от холода, но упорно выбегает на станцию без пиджака.

— Одеваться надо, — посоветовал Вася.

— Хочу — одеваюсь, хочу — нет, — нарочито весело ответил Юрка.

Много бывает у Васи желаний, приходится бороться с ними. Не все же они выполнимы. И вот новое желание: может, и правда в горы закатиться?..

Дожди кончились, небо словно подменили — ни одной тучки на голубом просторе. Солнце, большое, яркое, печет и печет. Пассажиры повеселели, чаще смотрят в окна. Деревья, на удивление, еще в зеленой листве. Дома с плоскими — будто бритвой срезали — крышами, распахнутыми окнами. Босые, загорелые детишки машут руками. Едешь, едешь, а кругом только желтая бескрайняя степь. Казахстан!

Юрка объясняет:

— Дыни здесь растут. Кумыс все пьют. И пшеницу сеют — осваивают новые земли. Если идти прямо по степи, можно в Китай попасть. Хочешь поедем? У меня китайский шар из слоновой кости есть. В нем еще три шара; наверно, сто лет китайцы делали, такой он сложный и красивый.

— А через границу как? — спрашивает Вася.

— Китай теперь свой, социалистический.

Вдали степь поднимается, упирается в небо. Хоть бы домик. И дороги нет!

Утро. Пассажиры оживленно переговариваются, укладывают чемоданы. Пришел конец путешествию. Вася решил серьезно поговорить с Юркой. Ночью он пытался сойти на какой-то станции — пришлось забрать его рюкзак. Вначале Юрка возмущался, потом отвернулся к стенке. Чего он обижается?

— У тебя есть специальность?

— А зачем мне специальность?

— С луны, что ли, свалился? У каждого человека должна быть специальность. Паньку Рогачева знаешь?

— Не знаю.

— Эх, семилетка, даже газет не читаешь! Паньку весь Советский Союз знает, он на голубом комбайне работает.

Вася достал из внутреннего кармана телогрейки «Комсомольскую правду».

Юрка пробежал глазами газету.

— Найду самородок, обо мне тоже напишут.

— Напишут, как же, держи карман шире… Инженеры — и те золото не сразу находят.

— А я найду! — Юрка отвернулся к стенке.