— Нет, Эбби, ты останешься здесь. Дорога слишком узкая. Мы с папой поищем Тэма сами.
— Но он должен услышать мой голос, — сказала я. — Если Тэм напуган или ранен, он может не отозваться.
Вздохнув, мама помогла мне выбраться и опереться на машину. Набрав в легкие побольше воздуха, я закричала так громко, как только могла:
— Тэм! Ко мне, Тэм!
Мы прислушивались, надеясь услышать лай, дребезжание жетонов на ошейнике. Ничего. Я позвала его еще раз. И еще, и еще, и еще. Пока не охрипла.
Папа изучал место, где грузовик протаранил ограждение. Куски металла и осколки стекла указывали дорогу.
— Кажется, клетка вылетела именно в этом месте, — сказал он. — Пойду посмотрю.
— Клетку легко будет обнаружить, — сказала мама.
Папа исчез среди деревьев. Я затаила дыхание, ожидая, что он закричит: «Я нашел его! С ним все в порядке!»
Мой личный рекорд по задерживанию дыхания был одна минута и сорок три секунды. В этот день я побила его. Но я слышала только ветер, пение птиц и как мама барабанит пальцами по дверце фургона.
Она посмотрела на меня и сказала:
— Перестань жевать волосы, Эбби.
Я отпустила мокрый конец косички.
— Прошло столько времени. Почему папа так долго не возвращается?
Мама взглянула на часы.
— Прошло всего пятнадцать минут. Он появится с минуты на минуту.
Папа перебрался через ограду, усталый и расстроенный. Он покачал головой.
— Его нигде нет, солнышко.
— А клетка? — спросила мама.
Папа вытер руки о джинсы.
— Проблема в том, что дамба заканчивается невысокой скалой, которая резко обрывается в реку. Там нет ничего похожего на берег. Только камни и много воды.
Ком застрял у меня в горле. На глаза навернулись слезы.
— Папа, дальше должно быть какое-то место, похожее на берег, — сказала я.
— Я думал об этом, — ответил он.
Мы поехали вверх по дороге. Папа снова перепрыгнул через ограждение и направился в лес, пока я звала Тэма. Ничего.
Потом мы поехали вниз по дороге и поискали там. Я звала, ждала и прислушивалась.
Солнце поднялось над верхушками деревьев. Вскоре оно было прямо над нами. Папы долго не было. «Скорее всего, это хороший знак», — думала я. Мама прилегла на заднем сиденье. Она выглядела не очень хорошо. Я стояла рядом с фургоном, глядя в ту сторону, откуда должен был появиться папа — с Тэмом.
Но папа вышел из леса один.
— Мне так жаль, солнышко, — произнес он.
— Но Тэм должен где-то быть, — сказала я.
Мама села.
— Хорошо, тогда давайте отправимся в Визитор-сентер и поговорим с рейнджерами.
Я знала, что она была права, но мне не хотелось уезжать. Конечно, Тэм прибежал бы сюда, если бы мог.
Обняв меня, папа сказал:
— Идем, солнышко.
Я оттолкнула папину руку и пошла сама, опираясь на костыли. Я, должно быть, шла довольно быстро, раз мама решила меня окликнуть:
— Эбигейл Андреа Уистлер, остановись сейчас же!
— Я должна его найти, мама! — крикнула я через плечо. — Я точно знаю, что…
Тут я поставила костыль на гальку, и он соскользнул. Я покатилась кубарем. Папа подхватил меня так быстро, что я не успела и глазом моргнуть.
Мама вытерла грязь с моего лица. Она подергала за одну из моих косичек.
— Честно говоря, Эбби, ты такая же упрямая, как и твоя мать.
Папа взял меня на руки.
— Пойдем, Эбби, дорогая. Тэма здесь нет.
Тэм лакал воду из реки, закрыв глаза. Плечо и бедро все еще болели. В животе урчало. Он ничего не ел с момента аварии.
Потом Тэм услышал какой-то звук. Сначала такой тихий, что даже пес с его острым слухом решил, что ему почудилось. Тэм навострил уши. Вода капала с его морды.
Тишина.
Как только Тэм опустил голову к воде, он снова услышал этот звук — на этот раз он был громче. Пес напрягся. Звук был слишком тихий, но Тэм услышал ее голос.
— Тэм! Тэм!
Пес гавкнул раз, еще раз, потом опять прислушался. Голос доносился с севера. Тэм определил направление, снова гавкнул и направился вдоль берега реки. Пес не знал, что между ним и девочкой были мили непроходимых зарослей рододендрона и горного лавра, таких густых, что человек не смог бы сквозь них пробраться. Пес не мог знать, что ему потребуется несколько часов, чтобы подняться вверх по течению к тому месту, откуда звала его девочка.
Она звала его, и это самое главное. Этот голос был смыслом его жизни, его компасом. И когда человечек, которого собака любит больше всего на свете, зовет ее, ей ничего не остается, кроме как идти на зов.
— Я слышал об аварии, — сказал рейнджер в Хампбэк-Рокс Визитор-сентер, когда мама объяснила ему, кто мы такие. — У нас аварии случаются чаще всего из-за оленей. Вы думаете, это их чему-нибудь учит?!
Я так и не поняла, кого он имел в виду, оленей или водителей.
Я кашлянула.
— Моя собака находилась в клетке в кузове грузовика. Когда мы врезались в ограждение, ее выбросило из машины.
— Мы только что были на месте аварии, — сказал папа. — Я осмотрел все вокруг. Мы даже проехали полмили вверх по дороге и спустились к реке в обратном направлении. Но я не нашел ни собаки, ни клетки.
Рейнджер вздохнул.
— Люди часто теряют здесь собак.
Я протянула рейнджеру листовки с фотографией.
— Это Тэм. Он не простая собака. Он чемпион. И мой лучший друг.
Рейнджер взглянул на фотографию и улыбнулся.
— Маленькая Лесси.
— Вы видели шотландских овчарок? — спросила мама.
— Моя жена выросла с ними. Она очень любит этих собак. Мы бы завели такую же, если бы у нашего сына не было аллергии.
Папа положил листовки на стол.
— А вы не могли бы развесить фотографии Тэма в этом районе?
— Мы предлагаем вознаграждение, — добавила я.
Рейнджер еще раз просмотрел текст листовки.
— Чемпионат по аджилити, да? Я видел его по телевизору. Моя жена постоянно смотрит канал «Планета животных». Честно говоря, мы не размещаем частные листовки.
Мама сказала:
— Это очень-очень важно для моей дочери, сэр. И для нас тоже.
Рейнджер посмотрел сначала на мои костыли, потом на мамину перебинтованную руку и бандаж.
— Тут неподалеку есть оборудованные площадки для пикников. Думаю, я смогу развесить там несколько листовок.
Папа вздохнул с облегчением.
— Мы будем вам очень признательны. Мы сейчас поедем домой, но если кто-нибудь найдет Тэма или узнает о нем хоть что-нибудь, они смогут нам позвонить. Телефонный номер есть в листовке.
Рейнджер взглянул на телефонный номер под фотографией Тэма.
— Это в Северной Каролине?
Папа кивнул.
— В сорока пяти милях южнее Эшвилла, маленький городок под названием Хармони-Гэп. Мы живем в Уальд-Кэт-Ков.
Рейнджер присвистнул.
— Другой конец автострады Блу-Ридж-паркуэй. Это чертовски далеко от Виргинии.
— Если кто-нибудь найдет нашего пса, мы сразу же за ним приедем, — сказала я. — Это не так уж далеко.
Рейнджер вздохнул и собрал листовки.
— Будем надеяться, что кто-то найдет его, и чем скорее, тем лучше, дорогая. Зима не за горами. Как только ударят первые морозы, большую часть автострады закроют. И до весны здесь никого не будет.
Мое сердце упало.
После того как папа положил мою ногу на подушку на заднем сиденье фургона, я спросила:
— А мы можем еще раз поехать на то место?
— Нет, Эбби, — сказала мама.
— Но Тэм может быть там.
— Это десять миль в другую сторону. К тому же скоро стемнеет.
— Ну и что? — произнесла я, хотя и помнила о том, что мама не любит, когда я начинаю канючить, как маленький ребенок. — Мы можем переночевать в Уэйнсборо, а завтра вернуться сюда и посмотреть еще раз.
На этот раз папа обернулся.
— Нужно отвезти вас обеих домой. Завтра в Эшвилле твою маму должен осмотреть доктор, и твоя бабушка не на шутку обеспокоена. Кроме того, — добавил он, потирая затылок, — у нас нет такого количества денег, чтобы постоянно ночевать в гостинице.
— Но, папа, мы не можем уехать без Тэма. Он же…
Его голубые глаза, глаза, которые всегда улыбались, стали жесткими.
— Собака, Эбби. Тэм всего лишь собака. Я знаю, как много он для тебя значит, но ты и твоя мама для меня намного важнее.
Папа отвернулся, выезжая на дорогу.
Я была шокирована его бессердечностью. Я чувствовала себя так, будто мне отвесили пощечину.
— Уверена, что, когда мы доберемся домой, кто-нибудь нам позвонит, — сказала мама. Взяв папу за руку, она добавила: — И я думаю, мы вернемся сюда через неделю или через две.
— Но, мама, если Тэм не сможет выбраться из клетки, он к тому времени уже умрет от голода или жажды.
