Архангельская область. Прилипла к Астраханской.
– Но найти ни одного упоминания про эту монету в литературе или в архивах не удалось. Поэтому ее отказались внести в каталоги, как фантазийную. И ценность ее, соответственно, заключалась лишь в цене металла.
– И?
– Он спился. А умер после того, как потерял свою монету в автобусе – он с ней расстаться не мог и везде с собой таскал. Умер от расстройства через два дня.
Выборг. Совсем поцарапанный Выборг, наверное, не пойдет.
– Не повезло, – посочувствовал Синцов.
– Да, не повезло. Кстати, что касается везения, – Грошев повернулся и поглядел на Синцова. – Как я уже и говорил, госпожа Удача просто поцеловала нас в лоб.
– Это как?
– Это так, – Грошев указал на жетоны, разложенные по столику. – Сразу двадцать три жетона! И просто так, на ровном месте! И Чучел их отдал даром. Такого с ним никогда не случалось. Твоя заслуга. Даже если посчитать по пятьсот рублей, то это почти десять тысяч. Как?
– Нормально…
– Я считаю, что очень хорошо. Если учитывать вчерашнего магнитного Гагарина и вчерашний же жетон… Двадцать четвертый. Я считаю, что результат отличный. Сколько стоит Гагарин, я вообще не знаю, думаю, немало. Во всяком случае, я про такую монету вообще не слышал. Удача на нашей стороне, Костян, и это надо использовать.
Синцов опять вспомнил вчерашнего медведя, вспомнил железный привкус во рту, гадость какая…
– А медведь? – напомнил Синцов.
– Медведь – это флуктуация, – отмахнулся Грошев. – Случайность же. Не стоит обращать на него внимания, медведь периодически встречается на пути…
– Хороша флуктуация, – поежился Синцов.
– Так и есть. Каждому по жизни иногда встречается медведь, и с этим ничего не поделать. Кстати, медведь – это тоже проявление везения – медведь оказался сытый и относительно миролюбивый, мог бы и побаловаться вздумать. Тогда бы файером не отделались. Ты перебирай монеты – это хорошо нервы успокаивает. Ну, сам знаешь.
Синцов продолжил перебирать монеты. Да, нервы успокаивались. А после вчерашнего медведя он отчего-то вообще спал как убитый. Крепко и сильно, только медведи снились.
Биметалл. Республика Коми.
Задача была, как обычно, несложная, Синцов доставал монеты из кюветы, разглядывал их и сортировал по разновидностям: города, республики, министерства, памятные даты, перепись населения. Монеты были грязные и пятнистые, так что Грошев скоро выдал Синцову пупырчатые перчатки, чтобы не портить пальцы.
Работа действительно несложная и в чем-то интересная. Синцов никогда не думал, что биметаллических монет так много. Иногда ему давали их на сдачу в магазине, он разглядывал их равнодушно и никогда не думал их собирать, для него они все казались совершенно одинаковыми, а тут…
– Ты меняй периодически ракурс, – посоветовал Грошев. – А то скоро глаза сломаешь. Примерно на каждой пятой монете надо смотреть вдаль. Гигиена зрения в нумизматике – важная вещь. А то в старости будешь совсем слепой.
Дербент.
Синцов положил Дербент в сторону, Дербент выглядел как новый, блестел, Грошев велел монеты с блеском откладывать.
Запикала мультиварка, в ней на верстаке настаивался состав для чистки, состав вкусно пах хлебом или кашей, вкусно. Прохладно было, над головой шумел кондиционер, к нему тоже были прикреплены черные волосы магнитофонной пленки, и они пошевеливались, пропуская через себя холодный воздух.
– Монеты что, варить будешь? – поинтересовался Синцов. – Не облезут?
– Не, – Грошев оторвался от экрана и стал смотреть в окуляр перископа. – Не облезут, технология отработана. Обычные немного погреем, потомим, грязь сойдет, помоем с тонкой содой, высушим на солнышке, будут как новенькие почти. Конечно, фанаты мешковины мытые монеты в коллекции не возьмут, но обычные, рядовые коллекционеры вполне их уважают. Недорого и прилично. Прибыль невелика, но зато стабильна.
– Ты говорил, у Лобанова сестра в банке? – напомнил Синцов. – Она, наверное, может взять…
– Уже не очень-то и может, – вздохнул Грошев. – У ихнего директора сын по биметаллу работает, так что Лобанову редко что перепадает. А то, что перепадает, Лоб не продает, а в сейф складывает – на будущее. Спиртом моет, лаком покрывает – и в сейф. Лоб наивный человек, думает, что может новый ЧЯП приключиться.
Грошев рассмеялся каким-то консервированным смехом, точно смеялась старая банка из-под томатной пасты.
– А он не может приключиться?
– Вряд ли, – Грошев принялся подстраивать объектив микроскопа и рассуждать вслух. – Биметалл – это пузырь, раздутый барыгами, и этот пузырь рано или поздно лопнет – не может быть столько коллекционеров в одной стране. Это как увлечение собаками, помнишь? Лет семь назад все, как ненормальные, заводили собак бойцовских пород, потом покупали травматические пистолеты и ножи, сейчас в монеты ударились. А до этого марки. Ты в курсе, что раньше все собирали марки – и кто собирает их сейчас? Ты хоть одного знаешь?
Синцов не мог вспомнить. Про филателистов он знал только из книг, вживую никогда не видал.
– Филателисты вымерли, теперь вместо них собиратели биметалла. Скупают этот лом, выставляют в альбомах, в Интернет выкладывают. Когда народ очнется – эту дребедень будут сдавать в магазины по номиналу, но сейчас да, сейчас истерия. Продают в каждом сувенирном ларьке, в каждом канцелярском магазине, всякий контролер в автобусе теперь нумизмат. Да еще и бонист. А еще и Олимпиада на носу…
– А Олимпиада-то при чем? – не понял Синцов.
– Олимпиада… Олимпиада – это праздник, который всегда с тобой.
Грошев измерил, взвесил и сфотографировал очередной жетон. Синцову попалась Вологда.
– Олимпиада – это пир нумизматических барыг, – объяснил он. – Будет выпущено огромное количество монет, банкнот, наборов, медалей, жетонов. Творцы раритетов на монетных дворах тоже подсуетятся и наштампуют перепутов. Разогреется собирательская паника… Одним словом, можно много бабла поднять. Очень много.
Грошев взял следующий жетон, провел дозиметром, положил на весы, переместил под микроскоп.
Мценск.
– Лобанов уже тормоза срывает, хочет в Сочи ехать за хабаром, – усмехнулся Грошев. – Ну и за хоккеистов поболеть тоже. А ты как, в Сочи поедешь?
– Нет, – ответил Синцов. – То есть не знаю, не думал. Время еще есть.
– Времени нет, – наставительно сказал Грошев. – Его вообще очень мало, надо думать и делать сейчас, завтра может быть поздно. А потом еще чемпионат мира по футболу…
Грошев смотрел в микроскоп, осторожно перевернул жетон другой стороной.
– Зачем ты их снимаешь?
– В любом деле требуется систематичность, – ответил Грошев, не отрываясь от микроскопа. – Жетонов Гривской ГТС очень мало, и я хочу учесть каждый. Каждый индивидуален…
– Ты говорил, их около тысячи…
– Я нашел восемьдесят три. Все восемьдесят три измерил и зафиксировал…
– Зачем они тебе все-таки?
– Это очень просто, – Грошев достал устройство, чем-то похожее на автоматный магазин, но только не для патронов, а для монет – округлый пластиковый корпус и множество изолированных ячеек. – Про Гривскую ГТС мало кто знает пока, я и, может, еще парочка продвинутых жетонистов вроде Чучела. Да и то… Вряд ли Чучел стал бы об этом свистеть направо-налево. Гривской ГТС нет ни в каталогах, ни на сайте, ни в коллекциях. Но…
Грошев начал собирать жетоны в обойму.
– Но это изменится. Я вижу тенденции, я чувствую… – Грошев вставлял жетоны в обойму, и Синцов снова отметил сходство с оружием.
Словно Грошев собирался в бой. И лицо у него такое было, чегеваристое, Синцов увидел это.
– Я соберу столько, сколько смогу, – сказал Грошев. – Как можно больше…
– А если запустить байку про архангела Михаила, то новым жетонам будет обеспечена неплохая реклама, – закончил Синцов.
– Ты прирожденный жетонист, – похвалил Грошев. – Жаль, что ты здесь только на лето, можно было бы поработать. С другой стороны, и в городе… Ладно, потом.
Грошев вогнал в обойму последний жетон, взвесил ее на ладони и убрал в карман.
– Как у тебя там? Перебирается?
Синцов опустил руку в кювету и достал из нее монету.
Пермский край.
– Пермский край…
Синцов вгляделся в монету и действительно рассмотрел медведя, крест и корону, а потом и соответствующую надпись, которую он с трудом различил – монета была сильно засаленной, коричневой, в черных пятнах.
– Ну-ка, – Грошев забрал монету, взглянул, сощурив глаз. – Действительно, мишка. Конечно, состояние не идеал, но мы ее немного сварим, и все будет ок.
Грошев улыбнулся.
– Вот она, – с удовольствием ухмыльнулся Грошев. – Везет просто поразительно. В наши дни найти Пермский край в обороте… Это как пять тысяч на дороге. Обратно поздравляю!
Грошев поздравил Синцова, торжественно пожал ему руку.
– Рад за тебя еще раз, Костян. Баланс твоего личного счета изрядно пополнился. Скоро наработаешь на золото. Хорошо поработали сегодня, теперь пора нам прогуляться.
