«Чтобы он женился!» — популярно разъяснил ей Освальд.
И все согласились с ним, кроме Доры и Дэйзи, но Алиса тоже сказала, что она хотела бы быть подружкой невесты. Можете баловать этих девочек сколько угодно, можете предоставить им все удобства и всю роскошь, которой вы обладаете, и обращаться с ними по-честному, точно они мальчишки, — все равно это вылезет. В самой лучшей девчонке есть что-то девчоночье, и никогда не знаешь, в какой момент из нее полезет глупость, все равно как противная паста из тюбика.
Дядя Альберта вернулся весь в поту, и мелкие бисеринки благородной влаги (пот — благородная влага? Наверное, не хуже других) усеяли его чело, но несмотря на жару, он был еще бледнее, чем Денни с его горошинами.
«Вы поймали ее?» — полез к нему Г. О.
«Нет», — ответил он, и чело его омрачилось как небо перед грозой.
«Она — ваша кормилица?» — приставал Г. О., не обращая внимания на все наши знаки.
«Она моя бабушка! — заорал дядя Альберта. — Я ее не видел с тех пор, как уехал из Индии», — и он выбежал из комнаты, хлопнув дверью, — любому из нас за это здорово бы влетело.
Так закончилось наше паломничество.
Тогда мы еще не знали, в самом ли деле эта леди его индийская бабушка, вроде как у нас есть индийский дядюшка, но уж очень она была молода для бабушки. Потом мы все об этом узнали, но отложим это до другой главы. Сами понимаете, мы не решались задать дяде Альберта прямой вопрос.
Само по себе это паломничество не сделало нас хорошими, но, как уверяет Дора, за весь этот день мы не успели сделать ничего плохого, так что мы на целый день приблизились к тому, чтобы стать хорошими.
Прим. А. После мы ездили в настоящий Кентербери. Очень противный человек водил нас по собору и болтал там во весь голос, словно и не в церкви. Между прочим он сказал:
«Это Часовня Настоятеля. Она называлась Часовней Девы в те времена, когда глупые люди поклонялись здесь Марии».
«А теперь они поклоняются настоятелю?» — спросил его Г. О. (вот умница!).
Люди, стоявшие рядом с нами, захохотали во весь голос, что еще хуже, чем не забыть про свою шляпу, как Г. О., но он, когда входил в собор, подумал, что собор слишком большой, и поэтому не настоящая церковь.
Прим. Б.: см. прим В. Прим. В.: см. прим. Г. Прим. Г.: см. прим. Д. Прим. Д.: см. Прим. А.
И на этом заканчивается история кентерберийских паломников.
Глава тринадцатая. Зубы дракона
Дядя Альберта снова уехал кататься на велосипеде. С того дня, как мы были пилигримами, и нас привезла домой леди, которая, как он утверждал, была его давно потерявшейся бабушкой из Индии, дядя Альберта совсем забросил свою работу, принялся бриться каждый день по утрам и все время выезжает куда-то на велосипеде, надев свой лучший костюм. Напрасно взрослые думают, что мы ничего не понимаем. Мы прекрасно понимали, что он ищет свою потерявшуюся бабушку. Конечно, все желали ему успеха в этих поисках. Освальд даже сам пытался найти эту леди. Все остальные тоже пытались. До сих было «отступление», потому что эта глава не про леди, а про зубы дракона.
Началось все с того, что померла свинья, та самая, которую мы приняли в цирк и которая так нас подвела. Умерла она, конечно, не от этого, хотя девочки попытались терзаться угрызениями совести говоря, что если бы мы так не гоняли ее в тот день, она, может быть, выжила бы. Но то, что она умерла, на взгляд Освальда вовсе ее не оправдывает и в конце концов, это не мы ее гоняли, а она нас и точка.
Свинью похоронили на заднем двор. Могилу рыл наш приятель Билл(тот самый, которому мы соорудили надгробье), а когда он пошел обедать, мы тоже взялись за дело, во-первых потому, что хотели ему помочь, а во-вторых, мало ли что можно найти, когда копаешь яму. Слыхал я о человеке, который рыхлил картофель и прямо на зубец своих вил подхватил золотое кольцо, да и мы в свое время нашли у себя в саду две полукроны, как вы, наверное, помните.
Освальд махал лопатой, а остальные сидели рядком на дорожке и руководили его действиями.
«Прилежней, прилежней!» — говорил Дикки зевая.
Алиса сказала: «Будь мы в настоящей книжке, мы бы давно чего-нибудь нашли. Например, тайный ход».
Освальд остановился, утер пот со своего благородного чела и сказал:
«Тайный ход уже не интересно, когда знаешь в чем дело. Это как с потайной лестницей. Она не годится даже в прятки играть, потому что скрипит. Лучше бы мы откопали тот горшок с золотом, который искали когда были маленькими». Как вы помните, это было всего год назад, но человек начинает взрослеть очень быстро, стоит ему миновать расцвет своей юности, то есть, десять лет.
«А что если ты наткнешься на разложившиеся останки роялистских солдат, подло убитых жестокими пуританами?» — сказал Ноэль, с трудом прожевывая сливу.
«По-настоящему мертвых я не боюсь», — объявила Дора, — «лишь бы только скелеты не разгуливали повсюду и не хватали нас за ноги как раз когда мы собрались ложиться спать».
«Скелет ходит не может», — поспешно сказала Алиса, — «ты говоришь глупости, Дора».
Она уставилась на Дору и Дора тут же пожалела, что ей вздумалось пошутить. Ма- лышам никогда не надо говорить о страшном, не то вечером они начнут плакать, и откажутся ложиться в постель и скажут, это из-за того, что ты им рассказал.
«Все равно ничего не найдем. Чего ты боишься?» — подбодрил ее Дикки.
Как раз в этот момент моя лопата наткнулась на что-то твердое и, судя по звуку, пустое. Я было понадеялся, что и впрямь нашел горшок с золотом, но этот предмет оказался чересчур узким и продолговатым и, когда я потащил его из земли, мне показалось, что одна из косточек, которые Пинчер любит повсюду зарывать. Освальд глянул на свою находку и объявил всем: «Тут лежит скелет».
Девочки отшатнулись, мальчики придвинулись поближе.
«Это голова дракона», — сказал Ноэль, внимательно разглядывая находку. Голова и в самом деле была узкой, вытянутой, очень костлявой, и в челюстях застряли большие желтые зубы.
Тут подоспел Билл, который сказал, что это голова лошади, но Г. О. и Ноэль ему не поверили, да и Освальд потом говорил, что в жизни не встречал лошади с головой такой формы (Освальд, как вы знаете, разбирается в этих благородных животных).
Спорить Освальд не стал, потому что он как раз заметил того человека, который научил его ставить ловушки на кроликов, и побежал к нему, потому что нам надо было обсудить некоторые вопросы. Дикки, Денни и Алиса последовали за ним, Дэйзи и Дора ушли дочитывать очередную книгу о хороших детях, а Г. О. и Ноэль остались наедине с черепом. Они подобрали его и унесли.
За ночь это событие успели изгладиться из памяти Освальда, но на следующее ут- ро, еще до завтрака, Ноэль и Г. О. отозвали его в сторонку. Вид у них был взволнованный, они почему-то еще не умывались, даже руки и лицо не мыли.
Повинуясь их секретным сигналам (все остальные тоже их видели, но из деликатности отвернулись) Освальд вышел вслед за братьями, и Ноэль спросил его:
«Помнишь, мы вчера нашли драконью голову?»
«Ну и что?» — спросил их Освальд, отрывисто, но совсем не сварливо — это очень разные вещи.
«Помнишь эту греческую историю о человеке, который посадил драконьи зубы?»
«Из них выросли вооруженные люди», — вставил Г. О., а Ноэль попросил его заткнуться, потому что хотел рассказывать сам. Освальд терпеливо повторил «Ну и что» — он чуял, что бекон уже подают на стол.
«Что, по-твоему, выросло бы, если бы мы посадили зубы того дракона, которого мы нашли вчера?»
«Ничего не выросло бы, дурачина», — ответил Освальд (ага, уже пахнет кофе). — «И это вовсе не настоящая история, враки. Мы завтракать будем?»
«Никакие не враки, — взвыл г. О. — Мы посадили их.»
«Заткнись, — снова сказал ему Ноэль. — Послушай, Освальд. Мы посадили вчера зубы дракона на лужайке Рэнделя, и что ты думаешь там выросло?»
«Поганки», — презрительно отвечал ему старший брат.
«Целый лагерь солдат! — сказал Ноэль. — Тысяча вооруженных людей, вот что. Значит, в той греческой истории все было по правде. Мы посеяли зубы дракона, как Кадм, и они выросли. Их очень много, потому что ночью шел дождь».
Освальд готов был усомниться либо в своем слухе, либо в правдивости своих братьев. Оставалось надеяться, что нос еще не подводит его. Он молча развернулся и повел всех к столу.
За едой я никому не стал об этом говорить, и Г. О. с Ноэлем тоже молчали. После завтрака, когда мы вышли в сад, Освальд предложил им:
«Может быть, стоит всем рассказать ваш греческий миф?»
Они рассказали и их история была встречена с заслуженным недоверием. Только Дикки сказал:
«В любом случае можно сбегать посмотреть на Ренделеву лужайку. Я там вчера зайца видел».
Идти было недалеко и мы пошли, по-прежнему не веря ни единому их слову. Любезный читатель, ваш благосклонный автор не в силах описать тех чувств, которые охватили его, когда он поднялся на вершину гора и увидел, что его братья рассказали чистую правду. Не то чтоб они у нас были вруны, но всем людям свойственно ошибаться.
