— Нет, скорее Гоголь наслушался старинных сказок, а потом написал свои повести.
— Значит, по-твоему, Гоголь верил в русалок?
— Конечно, — без тени насмешки подтвердил Игорь. — Ты взгляни, какая ночь! Вот если бы ты была здесь одна, то непременно услышала бы пение русалок.
— А ты слышал? — Я постепенно подпала под очарование его голоса, лунного света, тишины, мне казалось, что я нахожусь в сказке. Еще немного — и, пожалуй, я увидела бы русалочий хоровод.
— Совсем недавно, — тихонько рассказывал Игорь, — уже было поздно, стемнело, у нас в доме кончилась вода, и я вышел к колодцу, чтоб набрать.
Я слушала с замиранием сердца, теснее прижимаясь к незнакомому парню.
— Она сидела на срубе… я сначала подумал, что это туман, подошел поближе и вдруг понял — не туман! Она была такой серебристой, почти прозрачной. Я сделал еще пару шагов и замер…
— Испугался?
Он покачал головой:
— Нет… скорее заинтересовался, хотя было немного жутко, ведь она — существо из другого мира, не человек, а…
Он замолчал, не находя слов.
— Она же могла утащить тебя в колодец! — шепнула я.
— Могла, — согласился Игорь, — у нас были случаи…
— Она была… красивая? — еще тише спросила я, как будто кто-то мог нас услышать.
— Я не рассмотрел. Она сидела ко мне спиной и словно вся струилась, как вода. Она, наверное, и есть вода…
— А я думала, что русалки похожи на женщин, только с рыбьими хвостами, и еще у них зеленые волосы, как речные водоросли, — поделилась я своими знаниями о русалках.
Он усмехнулся:
— Ты же понимаешь, что картинки в детских книжках не соответствуют действительности.
— Выходит, у русалок нет хвостов? — продолжала расспрашивать я.
— Не знаю… Считается, что они — души утопленниц.
Я поежилась.
— Как ты думаешь, в этом озере много утопленниц?
— Да уж, хватает, — подтвердил Игорь. — Вот много лет тому назад одна девушка утопилась. У нее был парень, она его очень любила, а он на другой женился. Так вот, девушка у него на свадьбе отгуляла, поздравила молодых, а затем пошла и утопилась.
— Прямо здесь?! — ахнула я.
Он кивнул.
— Если бы днем, то ее бы спасли, тут народу много бывает. Но дело было ночью, никто не узнал. Ее потом искали долго. Думали, в город подалась или еще что. А она являться стала тому парню.
— Да ну!
— Да, так и было. Моя мама помнит. Тот парень чуть руки на себя не наложил, пить начал. Однажды его у озера поймали, он был не в себе, кричал, звал ее, ту девушку.
— Какой ужас! — У меня по спине пробежал холодок, я вздрогнула, как будто чья-то ледяная ладонь коснулась позвоночника.
— Ты специально мне все это рассказываешь? — нервно усмехнувшись, спросила я.
— Вовсе нет, — удивился Игорь. Но я заметила в его глазах оранжевые хитринки. Луна выдала его.
— Да ладно! — Я шутливо толкнула его локтем.
Наваждение исчезло. Мы снова целовались, а потом пошли бродить вдоль озера, слушали крики ночных птиц. Игорь называл их имена и рассказывал о повадках и характере каждой. Надо же, а я, кроме воробьев, ворон и голубей, не знаю никого. Даже стыдно. Ведь каждый год приезжаю в эту деревню, на озере была, наверное, тысячу раз и никогда не задумывалась, не расспрашивала никого.
— Скажи, ты эту историю с парнем и утопленницей выдумал? — решила уточнить я.
— Нет, так и было все.
— А ее тело так и не нашли?
— В том-то и дело, что его не искали, — объяснил Игорь. — Может, она действительно сбежала из деревни, никому не известно. А парня совесть замучила, вот и мерещилась ему утопленница.
— А что с ним потом стало?
— Уехал вместе с семьей. Может, вылечился от своего недуга, не знаю, — ответил Игорь. — А ты все-таки поверила? Признайся?
— Вот еще, — засмеялась я. — Это все луна. Знаешь, на мозги действует.
— Ну да, луна, — согласился он. — Ночь полнолуния.
— А еще что-нибудь расскажи, — попросила я. — С тобой что-нибудь необыкновенное случалось?
— Еще как! — согласился Игорь. — Про Ивана Купалу знаешь?
— Слышала… когда папоротник цветет? И потом еще, если цветок папоротника сорвать, то он клады открывает.
— А я в ночь на Ивана Купалу оборотня встретил, — сообщил Игорь.
— Кого? — Час от часу не легче! Он еще и оборотня видел!
— Так вот. — Игорь говорил медленно, с видом весьма таинственным. — Иду я ночью домой, вдруг вижу — колесо катится, вроде огненного, искры так и сыплются. Я побежал за ним, подумал, ребята подожгли и пустили, для смеху, надо потушить, чтоб пожара не случилось. А колесо все быстрее катится. Я уже почти догнал его, а оно в зайца превратилось. Я за ним, он в лесок шмыгнул, я следом, только вижу, нет никакого зайца, женщина в нескольких шагах от меня мелькнула и за деревом спряталась. Я до дерева добежал, а там уже никого не было. Рассказал бабушке, она испугалась, говорит, с оборотнем столкнулся. В ночь на Ивана Купалу вся нечисть, какая есть, по земле разгуливает, и, конечно, лучше ей не попадаться.
— И ты совсем-совсем не испугался? — восхитилась я.
— Страх потом приходит. Вот не только я за оборотнем следил, он тоже мной интересовался. Как-то сижу я в уборной, она у нас на улице, не то что в городе, и показалось мне, что кто-то за дверью стоит. Тогда я дверь взял и распахнул… а там женщина, вся в белом, такое длинное белое одеяние… взглянула на меня сердито и пропала.
— Ух ты! — У меня даже дух захватило от рассказа Игоря. — А откуда ты знаешь, что это тот самый оборотень?
Он подумал и ответил:
— Точно не знаю, но думаю, что это он был, точнее — она.
Я так заслушалась, что пропустила рассвет. Опомнилась от петушиного крика. Прямо как от наваждения. Луна ушла. Воздух из густого синего стал прозрачным и серым. По траве полз низкий туман, постепенно он отступал к озеру, уходил в него.
— Господи! — вздохнула я. — Какая красота кругом!
— Смотри, сейчас солнце появится. — Игорь показал на восток, на горизонте возникла едва заметная розовая полоса.
— Утренняя заря. Надо росой умываться, — посоветовал Игорь, — наши девчонки специально встают до солнца, чтоб застать росу.
Он опустил руки во влажную от ночного тумана траву, зачерпнул ими и осторожно прикоснулся ладонями к моим щекам.
— Теперь будешь еще краше, — пообещал Игорь.
Сам он был похож в этот момент на лесного бога: высокий, широкоплечий, темнокожий от загара, с выгоревшими русыми волосами и огромными синими глазами. Куда там Артему! И рядом не поставишь!
— Знаешь, ты очень красивый, — осторожно заметила я.
Игорь громко рассмеялся:
— Я не девушка, — сказал он, — мне это ни к чему.
Удивительно!
Откуда ни возьмись по траве прыгнул солнечный луч, наверное, самый первый. Я, чтоб успеть, кинулась собирать росу и брызгать ею в Игоря.
Домой явилась в шестом часу, мокрая, зеленая и счастливая.
Мама спала на веранде. Я хотела потихоньку прокрасться мимо, но она подняла голову от подушки:
— Ксюша, где ты была?
— Мам, ну я же звонила! Мы гуляли. — Я говорила шепотом, чтоб не разбудить папу.
— Но уже утро! — напомнила мама.
— Ну, мама! Ну и что? Ты знаешь, какая была луна!
— Видела, — усмехнулась она.
— А я росой умывалась, — похвасталась я, — и почти видела русалку, наверное, даже слышала, как они поют.
— Ты снова влюбилась, — констатировала мама.
— Да нет же! — Я с досады топнула ногой. — Просто он очень хороший и…
— Понятно, — отмахнулась мама, — иди спать.
И я пошла спать. И спала до полудня.
В полдень прибежала моя подруга Леся. Оказывается, вчера вечером, обнаружив, что меня нет, Леся страшно перепугалась и бросилась на поиски. Она бегала по всей деревне, переполошила всех своих знакомых. Она не ложилась спать, все боялась прийти к нам, узнать, дома ли я.
Увидев мою сонную физиономию, Леся чуть ли не с кулаками набросилась на меня. Путая украинские и русские слова, Леся ругала меня на чем свет стоит. Она так шумела, что даже маму напугала. Папа с утра убежал на рыбалку. Хорошо, что родня не слышала, а то узнали бы, какая у них племянница безголовая и что она, то есть я, о себе воображает.
Мои попытки остановить ее ни к чему не привели.
— Леся, пожалуйста! — взмолилась я, заметив, как мама, зажав ладонью рот, чтоб не расхохотаться, убежала из комнаты.
— Що?! — возмутилась подруга. — Ты мне рот не затыкай! Куда тебя черти понесли? Що за хлопец?
— Ты же видела, — оправдывалась я, — Игорь, с которым я танцевала…
— Танцювала вона! — ярилась подруга. — Скаженна дивчина! Вот ты кто!
— Леся, ничего же не случилось…
— Не случи-и-илось, — передразнила она. — А если бы случилось?! Ты що, не могла меня предупредить? Хоть бы спросила: кто таков. Ты що, з зоруму зийшла?!
