– Какая-то выходит односторонняя борьба. Побили его, – вздохнул Юп.
Старший инспектор дожевал и сел рядом с Карлушей.
– Ну, побили, подумаешь.
– Нет, не подумаешь, – не мог взять в толк Карлуша. – Чего я ей сделал, а?
Карлуша находит настоящего учителя
Пока Карлуша и полицейские спорили, к говорящим сзади кто-то подошёл.
– Кхе-кхе, – сказал кто-то.
Юп и Карлуша обернулись. На земле лежал чёрный комочек с колючками. Вот комочек расправился, и показались маленькие булавочные глаза и чёрный нос.
А через мгновение перед ними стоял старичок с колючками на спине. Он опирался на маленькую красивую палку с узором. Это был Игель, местный садовник и ёжик по совместительству.
– У сорок есть свои места, куда они чужих не пускают. Кто заходит без спросу на чужой участок, тому попадает, – объяснил Игель. – Это был не твой участок.
– Откуда я должен был знать? – протестовал Карлуша. – На ней нигде не написано, что у неё тут участок.
– Тебе, молодой человек, надо скорее начинать учиться. Тут на острове сурово. Это тебе не город. Не ровён час, убьют.
– УБЬЮТ? – разинул клюв Карлуша и страшно удивился. Сердце его затукало быстро-быстро.
– Да, у нас так. Убьют и перьев назад не отдадут.
– Ну и порядки! Хорошо. Согласен учиться, – кивнул испуганный сорочонок.
– Перво-наперво пойдёшь со мной в сад. Во-о-он там, – показал Игель палкой. – Там я тебе всех жуков и гусениц покажу. Потом объясню про цветы и кусты.
Карлуша кивнул.
– А вам, молодые люди, господа полицейские, – повернулся Игель к Мюллеру и Юпу, – не мешало бы знать, дождевые червяки сорокам неполезные. У них от дождевого червя случается понос.
Так Карлушу определили к садовнику Игелю. И Карлуша, и Мюллер, и Спинетта, и, особенно, Юп были довольны. Лучшего учителя на острове не имелось. И возиться с Карлушей больше не надо было.
С раннего утра и до позднего вечера пропадал садовник среди своих растений. Но теперь у садовника появился ученик.
Конечно, не всегда Игель был доволен Карлушей. Приходилось частенько его отчитывать и лишать обеда. Но зато и успехи делал Карлуша огромные.
Однажды вышло неприятное происшествие. Игель объяснял разные садовые хитрости при ловле гусениц. Карлуша слушал и запоминал. А в густой листве в это самое время притаилась улитка Гортензия фон Шнеке. Она была страшно любопытная, и ей тоже не терпелось узнать про садовые хитрости.
К тому времени фрау фон Шнеке отсидела в тюрьме положенную неделю и выползла на волю. Паук Спинетта не мог караулить дверь тюрьмы дольше недели. Поэтому очень скоро он всех выпускал и брал с провинившихся специальную бумажку-расписку.
В этой бумажке преступник обещал больше законы не нарушать и жить с другими мирно. И ещё подписывался, как умеет.
После тюрьмы Гортензия вела себя осторожно. Ей только сильно было интересно, что делается у других. Поэтому она приподняла рожками листик, чтобы хоть одним глазком поглядеть на умного ежа.
– И вот, гусеница от тебя под лист, – произнёс Игель. – А в гусенице самые витамины. Ты не дай витаминам уйти, и – цап!
Тут Карлуша заметил, как листик рядом с ним зашевелился.
– Витамины! – крикнул он, изловчился и схватил Гортензию прямо за рога.
– Караул! – закричала мужским голосом старушка. – Безобразие!
От неожиданности Карлуша чуть не подавился и выплюнул скользкую улитку на землю.
– Тьфу ты, – в сердцах заругался Игель и отвернулся.
Выплюнутая Гортензия долго не высовывала голову из домика. Потом надела на рога соломенную шляпку с голубой лентой и вышла.
– Доброго здоровьичка, – поклонился ей Игель.
– Какое тут здоровье! Отсидела в тюрьме. Вышла, так чуть не проглотили. Ваш ученичок, между прочим.
– А почему вы не поздоровались? – спросил ёж.
– Решила зайти к вам по-соседски в гости. Ноги у меня, сами знаете, еле идут. Иду себе, иду. Слышу, голоса. И тут ваш Карл этот… Абсолютно невоспитанный.
– Мы занимаемся садоводством, – пояснил Игель. – В следующий раз, предупреждайте, когда подползаете. Я плохо слышу.
– Какие виды на урожай? – продолжала разговор Гортензия. – Будут у нас яблочки?
– Это как повезёт, – Игель не хотел ссориться с улиткой, но и болтать попусту не любил.
А Гортензия, наоборот, любила долгие беседы. Ей хотелось, чтобы её пожалели. Ведь она только минуту назад по ошибке чуть не попала в птичий желудок.
– Ничего у нас хорошего не будет, господин Игель. В городе ещё хуже. Я бы запретила зверям жить в городах. Там же зоопарк.
– Тогда все сюда переселятся, к нам. Вам так жить понравится? – спросил Игель, начиная терять терпение.
– Что вы на меня кричите?
– Я не кричу. Я высказываю своё мнение. Имеется у вас мнение?
– Мнение у меня, разумеется, есть. Только говорить его я вам не стану, я сама с ним пока не согласна, – больше всего улитка боялась снова угодить в тюрьму.
Фон Шнеке ещё постояла немного и засобиралась уходить. Её маслянистое тело переливалось на солнце. Перед уходом она пошевелила рожками и строго посмотрела на Карлушу.
– Вы, я вижу, издалека. Нос такой чёрненький, с горбинкой. Каркаете. Случайно, не иностранец?
– Я немец! – закричал Карлуша. – И зовут меня Карл!
– На вас, молодой человек, следует написать жалобу.
– За что, интересно? – продолжал кричать Карлуша. – За то, что я подавился старой улиткой и чуть не умер?
Гортензия удалялась дальше и дальше и бубнила на ходу.
– Пусть его тоже в тюрьму посадят. Немец он. А мы, значит, должны от немцев страдать? Разве так жить справедливо?
А когда отползла совсем далеко, крикнула:
– Понаехали! По улице не пройдёшь.
Наконец Гортензия уползла.
– Вредное животное, – сказал Карлуша.
Игель продолжал прерванный урок:
– Вредных и полезных животных не бывает. Для одних – полезные, для других – вредные.
– И для чего нужна улитка, интересно?
– Чтоб знать. От вещей, которых не видишь, идёт опасность. Понятно, какая опасность на вкус?
– Понятно.
Лучше всего учишься, когда своими руками вместе с учителем работу делаешь. А если только рассказы слушать, картинки разглядывать и телек глядеть, никогда не выучишься.
Юп очень скоро стал самым настоящим мышиным полицейским. Он выходил на опасные задания вместе с Мюллером, а вечером ходил на доклад к Спинетте и рассказывал, что интересного за день намотал на усы. Времени после работы оставалось совсем мало. Спинетта любил трудолюбивых полицейских, а лентяев прогонял. Совсем редко Юп мог навестить своих друзей Дросселей.
Ещё паук Спинетта, как и Игель, не любил много разговаривать. Он долго готовился, прежде чем идти ловить бандита. Тщательно раскладывал ловушки и иногда к нему в сети попадали очень опасные преступники, которых никто поймать не мог.
Как-то раз Спинетта так расставил свою паутину и так прочно её связал, что в ней запутался сам разбойник сыч. Этот сыч повадился таскать бельчат из дупла. И никак невозможно было с ним справиться.
Спинетта был уже пожилой паук, ему давно требовался молодой, сильный, отважный помощник. А Юп как раз таким и оказался: молодым, отважным и, вдобавок, сообразительным.
В молодости Спинетта убежал из зоологического сада. Сел на длинный грузовой корабль-баржу и поплыл. Баржа везла уголь, и чёрные лапы Спинетты были незаметны, ведь уголь тоже чёрный. Баржа пристала к Мышиному острову, потому что в этом месте река очень узкая и трудно проскочить её, не наткнувшись на скалы. Когда капитан увидел, что земля под ногами кипит мышами и понял ошибку, то приказал уходить прочь. Он попытался отчалить, но мыши уже забрались внутрь корабля и принялись таскать уголь себе. Паук в суматохе незаметно выскочил на берег и был таков. Так Спинетта оказался на острове.
Бросив на Мышином острове почти весь груз, испуганный капитан что было сил помчал своё судно к скале Эренфельс у другого берега. Корабль на полном ходу наскочил на острые камни и разбился вдребезги.
Говорили, раньше Спинетта мог задушить лапами целую мышь. Такой силой обладал этот паук. Потом ему надоело гоняться за глупыми мышами. Это было неинтересно. Он решил ловить только опасных бандитов. Паук записался в мышиную полицию. И все полицейские его уважали не за силу, а за мудрость. Спинетта учил Юпа:
– Когда-нибудь поймёшь, что не ты заманиваешь преступника в сеть, он сам себя запутывает и сам себя на погибель ведёт.
– Как так, сам себя ведёт на погибель? – удивился Юп.
– Да, – зашевелил мохнатой чёрной лапой Спинетта перед носом Юпа. – Никто воров не заставляет воровать. Ворам кажется, взял вещь без спросу – и никто не увидит. А на самом деле вор бегом бежит, его издали видно. Вот тебе первая ниточка. Когда вор делает плохое дело, ему тоже стыдно, хоть воры о том не рассказывают. И станет тот вор краснеть. Вот тебе вторая ниточка. Украденную вещь начнут искать. А как её не искать? Станут думать, кто мог прийти и украсть? Вот и третья ниточка. Так преступник сам запутается. А мы, полицейские пауки, должны аккуратную паутинку смастерить и вовремя куда надо подложить.
