Человек поднялся с земли.
— Мерзавец! Паразит!
Тэм съежился, отчаянно пытаясь найти выход.
Мужчина направился к нему, хрипя от ярости. Первый раз в своей жизни Тэм оскалил зубы и зарычал на человека.
Мужчина замер в дверном проеме. Тэм зарычал громче, предупреждая его.
— Что?! Ах ты, куроед! — Мужчина отступил назад, схватил камень и бросил его в собаку.
Камень, как пуля, отскочил от стены. Тэм взвизгнул от неожиданности.
Мужчина повернулся к Тэму спиной и позвал, перекрикивая шум дождя:
— Эй, Бетти, у тебя ружье с собой? Тут лиса, нужно о ней позаботиться.
Когда мужчина повернулся, душевая кабинка была пуста.
В понедельник после занятий я зашла в приемную директора.
Секретарь, мисс Пизли, перебирала бумаги, сидя за столом. Я кашлянула.
Мисс Пизли посмотрела на меня и улыбнулась.
— Привет, Эбби. Хорошо прошел день?
— Да, мэм. — Это была первая ложь.
— Замечательно, дорогая, — сказала она, собирая бумаги. Я переминалась с ноги на ногу, опираясь на костыли.
— Гм…
Секретарь опять посмотрела на меня.
— Ты что-то хотела, Эбби?
— Да, мэм, — сказала я. — Мне нужно попасть на автобусную станцию.
Она сняла очки, и они повисли на шнурке на уровне груди.
— Зачем тебе на автобусную станцию? — поинтересовалась мисс Пизли.
Я сглотнула.
— Ко мне… ко мне сегодня днем приезжает родственник. Из Виргинии. Я должна его встретить. — Вторая ложь.
Она поджала губы.
— Почему же твои родители не встретят его?
Мои руки вспотели, желудок сжался. Врать было нелегко.
— Мама встретит нас на станции, и мы все вместе поедем домой. Я… я просто хочу сделать ей сюрприз. То есть ему.
Мисс Пизли пристально посмотрела на меня. И я чуть не подпрыгнула от радости, когда она сказала:
— Думаю, я смогу тебе помочь. Мне как раз по пути. — Секретарь сложила бумаги в папку. — Подожди минуту, и я подвезу тебя.
Опираясь на костыли, я прислонилась к скамейке. На ней обычно сидели дети, которых вызывали к директору. Плохие дети. Я тоже чувствовала себя очень плохой, из-за того что врала такой замечательной женщине, как мисс Пизли.
Я достала из рюкзака расписание, которое распечатала в школьной библиотеке. Мне нужно было успеть на автобус до Эшвилла, который отправлялся в три сорок пять, если я хотела попасть на автобус до Уэйнсборо, в Виргинии, сегодня вечером.
Я посмотрела на большие часы, висевшие на стене. Сейчас отправляется школьный автобус, который отвез бы меня домой. Хоть бы мисс Пизли поторопилась.
— Идем, солнце, — сказала секретарь, вешая большую пластиковую сумку на плечо.
Хочу вам сказать, что мисс Пизли оказалась самым медлительным водителем на планете. Она вела машину, высунув руку в окно и приветствуя каждого встречного, как будто у нас была масса времени. Между тем времени у меня было в обрез.
— Когда тебе снимут гипс? — спросила у меня мисс Пизли.
— Через пару недель, — сказала я. К этому времени я уже вернусь из Виргинии с Тэмом.
— Как тебе в школе? Я знаю, бывает довольно трудно после домашнего обучения.
Я пожала плечами. Потом, вспомнив о хороших манерах, ответила:
— Да, мэм.
Мисс Пизли улыбнулась мне.
— Должно быть, интересно ездить на гастроли с группой твоего папы, «Клир-Крик бойз».
Я никогда не думала о том, интересно это или нет. Это было единственное, что я знала со дня своего рождения, путешествуя в нашем старом фургоне и постоянно слушая музыку.
Когда я не ответила, мисс Пизли сказала:
— Твоя бабушка была счастлива, когда вы все переехали к ней после внезапной смерти дедушки. Ее ферма в Уальд-Кэт-Ков слишком безлюдное место для одинокой женщины.
Наконец мы подъехали к автобусной станции Грейхаунд.
Мисс Пизли еще не успела остановиться, как я уже отстегнула ремень безопасности.
— Я очень благодарна вам за то, что вы меня подвезли, — сказала я. Потом открыла дверцу, вытащила костыли и повесила рюкзак на плечо.
Я захлопнула дверцу. Мисс Пизли перегнулась через пассажирское сиденье и посмотрела на меня, как будто раздумывая, что еще сказать. Она приоткрыла рот:
— Эбби, ты уверена…
Я помахала рукой.
— Спасибо еще раз, — крикнула я и как можно быстрее направилась к автобусной станции.
Станция была почти пуста. Старик в комбинезоне спал, сидя на скамейке возле автомата с колой. В другом конце зала женщина возилась с капризным ребенком.
Я подошла к кассе. Пожилой кассир оторвался от книги и посмотрел на меня.
— Что вы хотели? — спросил он.
— Мне нужен билет до Эшвилла, что в Северной Каролине, — произнесла я так, как будто покупать билеты было для меня привычным делом.
Он поправил очки и наклонился вперед, чтобы получше меня рассмотреть.
— Что?
Я старалась казаться выше на этих дурацких костылях.
— Да, сэр, мне нужен билет. Я еду к бабушке. Она заболела. — На этот раз ложь слетела с моих губ так же легко, как птичка, покидающая клетку.
Старик наклонился еще ближе и осмотрел зал.
— Кто-нибудь сопровождает вас, юная леди?
— Нет, сэр, — ответила я. Что вовсе не было ложью. — Но мой дедушка встретит автобус в Эшвилле.
Тикали часы. Мы смотрели друг на друга. Наконец кассир вздохнул и сказал:
— С вас сорок долларов шестьдесят центов. Следующий автобус через пятнадцать минут.
Я отсчитала часть из тех денег, которые мы выиграли на чемпионате по аджилити. Я очень надеялась, что на оставшуюся сумму смогу купить билет до Виргинии.
После того как я приобрела билет, я купила в автомате колу. Мама не разрешает мне пить колу. Она говорит, что этот напиток разрушает зубную эмаль. Надеюсь, мама никогда не узнает о моем поступке. Кроме того, моим мозгам нужно было зарядиться, чтобы решить, что делать, когда я доберусь до Виргинии.
Я села на скамейку подальше от капризного ребенка и храпящего деда. Пятнадцать минут. Я буду уже за городом, когда бабушка поймет, что я не приехала домой.
Я сделала глоток колы. Напиток обжег мне горло. Возможно, мама была права.
Я поставила колу на пол и расстегнула рюкзак. Вместо учебников, тетрадей и других школьных принадлежностей я положила в него то, что могло мне понадобиться. Там лежали чистая рубашка, брюки, свисток, фотография Тэма и моя «счастливая» бейсболка, на которой написано «Овчарки супер!». Обед, который дала мне мама в школу, я не съела, он мне тоже пригодится. А еще я положила в рюкзак старую потрепанную книгу «Таинственный сад», которую перечитывала сотни раз, и альбом для рисования.
Я посмотрела на часы. Осталось всего две минуты. Две минуты — и я отправлюсь искать Тэма. Я еще не решила, что буду делать, когда окажусь в Виргинии, но была уверена, что разберусь на месте.
Я положила альбом для рисования на колени и стала изучать карту, которую составила после аварии. Я нарисовала горы и как мы с мамой пели песню, извилистую дорогу, длинные полуденные тени и оленей, которые, как сказали рейнджеры, чаще всего попадают под колеса. Мне было больно, но пришлось нарисовать и Тэма, и визжащие шины с запахом жженой резины, и осколки стекла, и поломанные ветви деревьев, и клетку с Тэмом, вылетевшую из грузовика. У меня в горле стоял ком. Руки вспотели.
— Эбби.
Я подняла глаза. Мое сердце замерло.
Мама.
Я попалась. Я сжалась, приготовившись к маминым нотациям.
Но вместо этого она села рядом со мной и взяла меня за руку. Помолчав, мама сказала:
— Родственник из Виргинии, да?
Я отвернулась. Мне стало понятно, что я никудышная лгунья.
Я думала, мама собирается рассказать мне, как это плохо — обманывать, как безответственно я поступила.
Но вместо этого она вытянула ноги и откинулась на спинку скамейки.
Между нами повисла тишина, натянутая как струна.
Потом подъехал автобус. На табличке большими буквами было написано: «Эшвилл».
Я начала убирать мамины руки. Она меня крепко схватила.
— Нет, Эбби, — сказала она.
Я смотрела, как люди выходят из автобуса.
— Но, мама, я купила билет…
Мама терпеть не могла сорить деньгами.
Она замотала головой.
— Я не могу тебя отпустить.
Мое сердце учащенно забилось, когда я увидела, как водитель помог женщине с ребенком сесть в автобус. Старик собрал свои пакеты, набитые непонятно чем, и засеменил к ожидающему автобусу.
Мама до боли сжала мою руку.
— Мама, пожалуйста! — воскликнула я. Слезы потекли по моим щекам. — Я должна его найти!
Мама вытерла мои слезы.
— Я понимаю, Эбби. Правда, понимаю. Но нет.
Водитель автобуса убрал ступеньки и запрыгнул на сиденье.
