Одно время я тоже — начиталась всякого… смотреть на людей тошно было. И на то, что в мире происходит. Чуть с ума не сошла — и страшно, и мерзко.
— Это когда ты в тетку превратилась? Платки-юбки, «не стригись — не красься», «Восьмое марта православные не отмечают!» Пироги пекла каждый день и то-олстая такая стала!
— Ты еще скажи, что тебе пироги мои не нравились! Да, надо было и через это пройти. Зато сейчас — смотри, как хорошо! Да и стройная я опять. И заметь: мы с папой почти не ссоримся!
Это правда. Они, конечно, ссорятся, но уже совсем не так, как раньше. И мирятся намного быстрее.
— А почему тетя Ира с мужем разводятся?
— Света сказала, да? Может, не разведутся.
— А вы тоже собирались, я помню!
— Не болтай, ты что?! Мы вместе. Хватит того, что мои родители развелись. Тогда-то мир и рухнул. Взрослые предают своих детей, правители — своих граждан… Разрушаются семьи, разваливаются страны. И вокруг все делают вид, что так и надо. А к чему такое приводит, понимаешь лишь спустя годы — по результатам собственного существования. Тебе я жизни с отчимом не желаю. И Борьке тоже.
— А чего это вы там «про Борьку» сплетничаете? — лезет из-за двери братец.
— Тебя звали?
— Вставайте, животные, завтрак готов.
Забыла о главном про братца: Борька омлет готовит на уровне французских шеф-поваров.
И сегодня на завтрак — омлет! Сочный, душистый, с зеленью сельдерея!
— Вот и пройдет мой живот.
— Что за «пройдет», Таня? Рассосется, что ли?! «Перестанет болеть» надо говорить! Ты же в России будешь жить, следи за правильностью своей речи! — мое лингвистичное мамо не дремлет.
Половина третьей четверти позади, и по опыту знаю: сейчас недели помчатся, как на американских горках.
Борька где-то вычитал, что депрессия бывает нескольких видов. И один из них — это когда дни так быстро летят, что, разбирая постель на ночь, тупо удивляешься: я же ее только что заправляла!
Депресняк понятно от чего: меня не любят! Вот у всех моих подружек парни есть, а меня все только «уважают». «Я так тебя уважаю, ты изменила мое мировоззрение. Но у меня есть девушка». Позорная история. Хорошо хоть, сама признаться не успела, так что в ответ на эту речь только сделала круглые и «непонимающие» глаза и притворилась, что кругом опаздываю. Вот и все. Позор на всю оставшуюся жизнь. Это удача, что уезжаем скоро, а то я лишний раз боюсь по коридорам в школе ходить. А в столовку школьную сначала Мари запускаю, она сигнализирует: «чисто», тогда иду… И сижу там, как на иголках: а вдруг он зайдет. Ну почему все так?!!!
Выяснила, с кем Лёша встречается. Ну да, конечно, очередное «никто» с танцевальным уклоном. Ну почему всякие дуры, у которых в маленьком мозгу умещается только расписание танцевальных занятий, еще и перебирают парней из очереди, которая к ним тянется? А я — талант и аристократка, существо с богатым внутренним миром, хожу как левая… И мой статус «В активном поиске» на самом деле не что иное, как признание: «Кто как, а я — опять в пролёте…»
Мама говорит, что нечего завидовать «ванилькам». Я не завидую! Чему там завидовать? Может, еще танцами начать заниматься? Но так низко я никогда не паду, не дождетесь! Пойду-ка «Бойцовский клуб» перечитывать. Вдохновляет…
Мама утешает, говорит, что у меня формат другой, и вся эта любовь-морковь в пятнадцать — не для меня. А когда? Может, в сто? Или вообще не для меня, чего уж там… Буду уважаемым лучшим другом — ВСЕГДА. Ну а если папа проведает про мои терзания, я знаю, что он скажет: «Тебе еще рано!!! Думай об учебе!!! Пять троек за четверть!!!»
В чем же дело? Что не в танцах — абсолютно точно. Мари не мешают крутить романы с парнями ее нога и рука. У нее поклонников и в Инете мильон, и так она уже встречалась с двумя.
Моя лучшая подруга и не думает комплексовать из-за того, что она не совсем такая, как все. Поэтому и другие очень быстро привыкают к ее виду. Тем более Мари очень-очень хорошенькая. Если Марьям и может из-за чего-то расстроиться, так исключительно из-за «морального момента». То есть: или кто-то там о ней забыл, кто-то на письмо не ответил — и тому подобное.
А я вот не знаю, кто мне ответил, кто не ответил. На сайт «ВКонтакте» уже пять дней не заходила. Да ладно, укусят меня, что ли?
Не укусили. Но и писем важных нет. Светик вот привязалась, и сдалась я ей? Наверное, всех знакомых распугала, теперь за меня взялась — я ж терпеливая.
Светка звала на фитнес. У нее, видите ли, клубная карта, и там «горят» гостевые посещения.
Что ж, возьму да и схожу. Клуб, слышала, прогрессивный, с бассейном и кучей программ. А момент «соглашайся, а то все равно пропадут» отнесем к издержкам воспитания приглашающей стороны.
* * *
Света начала качать права еще с порога, мы даже до стойки администратора не дошли.
— К вам как ни зайдешь, так и споткнешься. Сколько можно? Что, так трудно эту ступеньку убрать? Она здесь вообще ни о чем… — накинулась она на милую бабусю-администраторшу.
Бабуся хмыкнула:
— Милочка моя, я сыну сто раз говорила…
— При чём тут?
Бабушка поиграла по столу наманикюренными пальчиками в перстеньках. Кивнула головой на вестибюль, убегающие вдаль просторные, ярко освещенные коридоры…
— Лапочка, это все — его. А я сегодня Гулечку замещаю. У девочки — сложности.
Светка не смутилась.
— Тем лучше. Ваш сын должен обеспечить комфорт своим клиентам. Мы деньги платим!
— Вот и я ему говорю: «Хватит уже с ними миндальничать!»
— То есть?
Милая старушка понизила голос:
— Представьте: в подвале здания живут люди! Вот из этих, приезжих… Их сейчас называют оралманами — возвращенцами. И то, что кажется ступенькой, на самом деле замаскированная вентиляционная труба. Когда делали ремонт, они умоляли не отрезать — и за это их девочка к нам ходит туалеты мыть. Но я ею недовольна — лентяйка и неряха…
Даже Света офигела. Ох, простите: была шокирована. Дорогой фитнес-клуб в центре — и такие подробности.
Я хотела еще поговорить со словоохотливой бабушкой, но меня дернули за рукав и поволокли за собой.
Р-раз! Р-раз! Раз-два-три… Пот льется градом, время застыло, кажется. И за эту каторгу надо еще платить такие деньги?
Наконец пытка позади. Мы уходим. Йес!!!
Кстати, в вестибюле какой-то мужчина песочит нашу старушку с маникюром. Обычный разговор взрослого сына с матушкой, на тему «Болтун — находка для шпиона…»
Светка предлагает пройти пару остановок пешком. Начинаю понимать, зачем я ей понадобилась. Уши мои нужны, вот что…
Чтобы так костерили мать родную, я еще никогда не слышала.
— И пусть она знает, как я ее… «люблю»! Хитрая, наглая приживалка! — Света орет так самозабвенно, что от нас люди шарахаются.
— Да она от тебя отказывается ради твоего же будущего. Я сама слышала — тетя Ира маме моей говорила!
— Я сама разберусь со своим будущим, не ей его лапать!
Надо, что ли, комментировать? Да тут этого и не ждут.
Кажется, некоторые слова — совсем не Светкины. Бедняга тетя Ира. Родила себе монстрика.
До нашего переезда в Россию осталось три месяца. До сдачи выпускных тестов — два с половиной. Я разрабатываю свой метод поиска правильных ответов — есть там какая-то своя, пусть и трудноуловимая, логика… Учить? Ну, не знаю… Нереально.
Весна у нас здесь ранняя, урюк уже зацвел. А в соседней Киргизии началась революция. И это совсем рядом, сразу за горами. Если напрямую, километров тридцать. Горы лишают нас ветра и защищают от революций. А еще кто-то говорил, что слухов ходит больше, чем правды, — как всегда.
Из-за политики в Светкиной семье крупные неприятности. Оказывается, папа-бизнесмен в основном работал с киргизской стороной, и тех то ли ограбили, то ли это… слово такое, еще по истории проходили… ну, в общем, отобрали в пользу государства. В итоге — поставки не выполнены, долги перед другими партнерами надо погашать, кредит не дают. В одночасье Светкин папа стал не богаче тети Иры. Даже машины свои продал.
Светка молчит. Это я от мамы новости узнаю. А сама позвонить боюсь — будто умер у них кто. Чувствуешь себя виноватой, хотя ни при чем, революцию не развязывал.
Помимо революций по соседству, еще у нас бывают землетрясения, сели, оползни и ураганы… Но, несмотря на это, в городе все равно тихо и скучно. «Вторично», как выражается папа. Сам воздух стоит и — ничего вокруг не движется.
* * *
Летом, когда я еще дружила с Юлей, мы от нечего делать решили снять фильм о нашем городе. У Юли есть камера — как, впрочем, и многое другое.
До сих пор я про свою Юлю, бывшую лучшую, не рассказывала. Но не потому, что ее мало в моей жизни. Очень даже много. Только больше тратить на неё свое время я не стану. Она-то со мной не считается, так почему я должна?
