— Ну, надо. Дома у них никого нет. Я стучала. И здесь нет. Тоже стучу, стучу.
— Стучу, стучала, — передразнил я. — Не стучать надо, а вот так! — Заложив пальцы в рот, я изо всей силы засвистел над ее ухом — она даже отшатнулась, зажав уши ладонями.
Из гаража донесся такой же свист — только тихий. Я с видом победителя посмотрел на Люську. Дверь гаража приоткрылась, и, щурясь на свету, высунулся Борис, хмурый, в незастегнутой грязной рубахе, выпущенной из брюк. В руках он держал длинную веревку.
А из-за его спины выглянул Главный Адмирал — овраженский Гошка, тоже с веревкой.
— Вам чего? — спросил Борис не очень вежливым тоном. Мы с Назаром кивнули на Люську: дескать, к тебе. — Чего еще? — не двинувшись с места, обратился он к ней.
Люська торопливо начала:
— Вот что, Боря. И вы, мальчики, тоже. Давайте будем вместе. Гараж все равно у вас отберут. Так лучше вместе пост делать.
— А это видела? — И Борис показал фигу.
Люська вспыхнула:
— Вот как! Я к вам по-человечески…
— Ты по-человечески? — переспросил Борис. — Да если хочешь знать — от тебя все и пошло. Если б не ты, до сих пор жили бы мы спокойно. Ты взбаламутила. А теперь с предложениями? Короче — отваливай! — заключил он и, пригласив нас в гараж, закрыл дверь. — Отваливай, покуда не попало.
Я увидел сквозь щель, как Люська постояла немного, потом повернулась и пошла. Плечи худенькие. И шея тоненькая. Даже жалко.
И тут неожиданно взорвался Адмирал, мой овраженский тезка. Он с размаху шмякнул о землю связкой веревок и подскочил к Борису:
— Майна-вира, Генерал! Зачем обидел Люську?
— Гляди-кась, — удивился Борис. — С тобой что?
— А то самое! Она и вправду по-человечески, а ты…
— Может, раскланяться перед ней? — насмешливо спросил Назар.
А Борис, ни слова не говоря, размахнулся и огрел Адмирала по спине веревкой, которую не выпускал из рук. Тот отскочил и взвизгнул.
— Еще продраю, — пообещал Борис. — И яхту парусную, корвет твой с мотором, делать с тобой не желаю.
— Так и я с тобой не желаю! Штурман нашелся! — Адмирал швырнул веревки.
С пола поднялась пыль. Борис поймал Адмирала за руку и дал пинка под зад. Гошка отлетел в угол. Дело принимало крутой поворот. Я решил заступиться за тезку.
— Будет тебе, — встал я на пути Бориса.
— Уйди! — прохрипел он, глядя исподлобья.
Назар тоже заволновался:
— Хватит, Борька, хватит.
Так мы стояли, сгрудившись в полутьме, и смотрели друг на друга, еле переводя дыхание, вместо того чтобы смеяться над девчонками, которые перессорились из-за гаража.
Но, должно быть, в этот вечер всех покусала какая-то зловредная муха, потому что не успели мы опомниться, как примчался Рудимчик и сообщил, что сейчас у бревен вдрызг разругались Римма и черноволосый очкастый парень. Рудимчик все слышал собственными ушами.
Он заранее спрятался за бревнами. Конечно, он не знал, что там остановятся вожатая и ее знакомый. Он залез туда на всякий случай, потому что у бревен всегда кто-нибудь останавливается, садится и разговаривает. И у Рудимчика давно устроен здесь главный наблюдательный пункт. Он даже сделал себе подстилку из веток и травы, чтобы удобнее было караулить, а то иногда приходится долго ждать.
Сейчас он ждал недолго: только притаился, как подошли Римма и парень. Римма говорила громко и сердито, а ее знакомый — тихо.
— Дура я, дура, — говорила Римма. — Согласилась стать вожатой. Ты мне как тогда говорил?
— Говорил, что справишься. И сейчас говорю это же.
— Ничего подобного. Ты сказал мне, что с ребятами не трудно, а кому-то все равно надо, если нашему цеху поручили. И я согласилась. А сейчас? Не успели прийти сюда — и уже с критикой? Контролировать явился?
— Что ты, Риммочка. Совсем не поэтому. Ты же знаешь…
— Тогда вот что, Тимочка! Молчи и не вмешивайся или уходи. А я буду сама, как знаю. Или, по-твоему, из-за каких-то мальчишек отказаться от гаража?
— Но ты поступаешь неправильно.
— Ах, неправильно! Ну, так до свидания.
— Римма! — кинулся он за ней, но она не оглянулась.
Так они и ушли.
Когда Рудимчик обо всем рассказал, Борис хмуро заметил:
— Тоже из-за гаража поцапались.
— У них другое, — возразил Рудимчик.
— Что — другое?
— У них любовь.
— Какая еще любовь?
Рудимчик хихикнул:
— Обыкновенная. Ведь когда она спросила: «Контролировать меня явился?», а он ответил: «Что ты, Риммочка, совсем не поэтому», — то руку к сердцу вот так сделал.
— «К сердцу», — передразнил Назар. — Много ты в этом понимаешь!
— Не верите? Увидите! Жених и невеста.
— Ладно, — оборвал Борис. — Женихи к делу не относятся.
И задумался.
Задуматься было над чем. Положение все больше запутывалось. У девчонок полный разброд. У нас чуть не драка. У взрослых тоже ссора. И все из-за гаража. И чем кончится — неизвестно.
Так мы думали. И вдруг…
На арене появляется Демьяныч
Два дня ничего не записывал. С утра до ночи возимся с гаражом. Очистить его от разного хлама оказалось нелегко.
Сашуня, конечно, вымазался, словно трубочист. Маша-Рева занозила палец, но — удивительное дело! — не заплакала. Рудимчик притащил йод, мы вылили на ее занозу чуть не полфлакона, она только улыбалась. Овраженский Адмирал и то морщился, а она хоть бы хны! Вика Жигалова насмешливо скривила губы:
— Гляди, какая храбрая стала. Не иначе оттого, что у нее теперь два начальника.
Про начальников она сказала верно: теперь у нас их двое.
А как все вышло, сейчас опишу.
Когда мы сидели в тот вечер, переругавшись, в разных углах гаража, раздался громкий стук в дверь. Мы выглянули и увидели: стоит около гаража вожатая Римма с черноволосым парнем. Лоб у парня огромный, В подбородок острый, настоящий треугольник получается. И нос острый торчит. В общем, немного смешной парень. Да еще моргает сквозь очки близоруко. А сбоку от него девчонки — Вика с Машей-Ревой. Люськи с ними не было.
Раньше у нас никогда не случалось, чтобы к гаражу незаметно приближались посторонние. Но тут, за спорами, мы позабыли про осторожность и не выставили часовых. Да видно, уже все равно — пришло время выметаться. И мы покорно выбрались из гаража.
Черноволосый парень посмотрел на нас и улыбнулся:
— Здравствуйте, хлопцы.
Ему весело! А мы нестройно ответили: «Здравствуйте».
Он продолжал:
— Будем знакомы. Меня зовут Тимой. Это, значит, ты оккупировали наше помещение? — Мы переглянулись. Еще вопрос, чье это помещение. Но спорить было бесполезно. А он все улыбался. — Вот что, ребята. Здесь будет пионерский штаб. И есть у меня к вам деловое предложение: давайте устраивать его вместе.
Мы опять переглянулись и посмотрели на Бориса. Тима предлагает то же самое, что и Люська. Борис буркнул:
— Стройте, нам-то что.
— Слыхали, слыхали? — сразу затараторила Вика и с победным видом повернулась к Тиме. — Я что говорила?
И Римма повернулась к нему с победным видом:
— Убедился?
Он ткнул себя пальцем в переносицу — в очки, заморгал и сказал:
— Погодите. — И спросил у Бориса. — Отказываетесь, что ли?
Борис уставился в землю и не ответил. Из-за его спины вынырнул Рудимчик.
— А Совет Командиров куда? — спросил он.
— Смешной вопрос! — передернула плечами Римма. — В пионерской работе нет Советов Командиров. А вы как пионеры войдете в сводный отряд нашего уличного поста.
— Ну, так мы не будем с вами! — закричал тут я, потому что очень обидным показалось распускать Боевой Совет Овраженских Командиров.
— А ты вообще помалкивай! — тряхнув кудрями, сказала Вика. — Ты вообще с соседней улицы и к нашему посту отношения не имеешь!
— Ну и не надо, — ответил я. — А вот к Совету Командиров я имею отношение.
— Правильно! — поддержали меня ребята. — И если кто против Совета Командиров, то нам и говорить нечего.
— Вы подумайте! — всплеснула руками Вика. — Они еще торгуются. Их привлекают, вместо того чтобы просто выгнать как незаконных, а они…
— Да занимай, занимай свое помещение, — сказал Борис. — А распускать Боевой Совет Командиров мы не будем.
— Правильно! — опять закричали мы, поддерживая своего Главнокомандующего и, верные ему до конца, пошли следом за ним в гараж, чтобы забрать наше имущество.
Борис стал шарить под ящиками в углу. Я подумал, что он полез за своим пистолетом, — был у него такой красивый, с резинкой. Но Борис вынул тетрадки и чернильницу. Я понял, что он, оставаясь один, что-то писал. Может, тоже дневник?
— Это у тебя что? — спросил я.
— Трамвай с прицепом, — сердито ответил он и, засовывая тетрадки в карман брюк, добавил: — Знамя бери.
Так и закончилась бы ничем Тимина попытка мирно договориться с нами насчет поста, но в тот момент, когда мы покидали гараж, над забором показалась седая голова усатого пенсионера Демьяныча.
