Бабушка сказала, что сад — это хорошо, это полезно для здоровья. В нем вырастет много свежих овощей и фруктов. Они дешевле и гораздо лучше, чем те, которые покупают в магазине.
С тех пор они каждый день приходят в сад, и бабушка сажает, бабушка сеет, бабушка перекапывает, бабушка поливает, а Фридер смотрит на все это и скучает. Он не считает, что сад — это хорошо. В нем ничего еще не растет. По крайней мере, ничего такого, что уже можно было бы собирать.
Вокруг стоят одни только тоненькие кустики. Когда-нибудь на них будут висеть ягоды, так сказала бабушка. Это будет крыжовник. Но как Фридер ни приглядывается, он не видит ни одной ягоды. А яблоня! На ней, конечно, есть уже много листьев, но яблок никаких, даже самых маленьких.
А грядки! Это просто коричневая земля, хоть бабушка и утверждает, что теперь в ней лежат семена, из которых вырастут морковки, редиски и цветная капуста.
И она не разрешает Фридеру ходить по грядкам. Из-за этих самых семян, которых и увидеть-то нельзя. А когда они прорастут и сделаются маленькими растениями, придется еще целую вечность ждать, пока они превратятся в настоящие овощи.
В общем, для Фридера это слишком долго. Уж лучше купить овощи в магазине, так гораздо быстрее.
Фридер вздыхает и устраивается в дальнем углу сада. Там вообще еще ничего нет. Одна только рыхлая земля без семян.
Фридеру скучно, и он начинает делать в земле дырки, как бабушка. Но вместо того чтобы что-то в них сажать, Фридер туда плюет. «Может, потом вырастет слюнявое дерево», — думает он. Но он и сам в это не верит. Такого не бывает. Фридер кладет голову на колени. Жарко…
И он засыпает.
— Внучек, да где же ты? Иди сюда, будем есть, — зовет бабушка, и Фридер вскидывает голову. Он действительно заснул. Ну и ну! И ему даже приснился сон. Про высокое слюнявое дерево… Надо же.
Фридер трет глаза, встает и хочет бежать к бабушке, но вдруг останавливается как вкопанный. Рядом с ним, как раз там, где он только что сидел, из земли растет банан! Желтый, немного изогнутый банан, его нельзя не заметить! Может быть, Фридер все еще спит? Он присматривается повнимательнее. Это действительно банан! Фридер осторожно трогает его, на ощупь он как настоящий. Желтый, изогнутый, гладкий и растет прямо из земли.
Фридер изумлен. Он еще никогда такого не видел. Нужно показать банан бабушке, немедленно. Фридер бросается бежать и… снова останавливается. На этот раз около куста, на котором никак не хочет расти крыжовник. Но сейчас на нем вместо ягод висит сосиска! На кусте выросли сосиски! Четыре штуки!
У Фридера отваливается челюсть. Потому что он еще кое-что увидел. Яблоню! На ней, правда, нет ни одного яблока, зато есть яблочный сок! В бутылке, которая висит на самой низкой ветке! А вон там, на живой изгороди, висят мармеладки. Их не меньше двадцати штук, они наколоты на тонкие прутики.
Фридер становится весь пунцовый от волнения.
— Бабушка! — кричит он изо всех сил. — Бабушка, иди скорее сюда и посмотри!
Но бабушка уже здесь, и она тоже очень удивлена:
— Ты погляди только, ну надо же!
И улыбается во весь рот, вертя в руке банку из-под горчицы:
— А горчица не уродилась. Стеклянные банки очень плохо растут в саду, вот ведь жалость какая, правда?
И у бабушки снова смеется все лицо.
Тут Фридер тоже начинает смеяться! Он хватает бабушку за руку и смеется:
— Ох, ба!
— Но так быстро все поспевает не каждый день, если хочешь знать, — усмехается бабушка. Она покрепче берет Фридера за руку, и они вместе идут собирать то, что так быстро выросло…
А мармеладки Фридеру можно собирать самому. Он осторожно снимает их одну за другой с колючек изгороди. И съедает все.
Фридер вздыхает и думает: «Вот было бы здорово, если б такие мармеладки вырастали тут каждый день!»
— Бабушка! — кричит Фридер и дергает бабушку за юбку, — бабушка, я хочу новую рубашку. И чтоб на ней был нарисован Микки-Маус!
— Да отстань ты от меня ради бога, внук! — ворчит бабушка и снимает фартук. — У тебя уже есть хорошие рубашки. Красная, синяя и зеленая. Тебе что, их не хватает?
— Они такие скучные, — кривится Фридер, — на них нет никаких картинок.
— Зато грязь на них есть, грязнуля несчастный, — говорит бабушка. Она берет свою сумку (черного цвета) и кошелек (коричневый) и надевает шляпу (серую).
Бабушка не выходит на улицу, не надев шляпу. Никогда.
— Я иду за покупками, — говорит она. — А ты веди себя хорошо, ладно? И чтоб было тихо!
И с этими словами она выходит из квартиры.
А Фридер идет в детскую. Там он вынимает из шкафа все свои рубашки, кладет их на пол и долго рассматривает. Красная рубашка, синяя и зеленая. Ну и скучища. Только красный цвет, синий и зеленый — и больше ничего.
Фридер вздыхает. Ведь рубашки, на которых есть какой-нибудь рисунок, гораздо веселее. Это каждый знает.
И вдруг у него возникает идея! Если на рубашке ничего нет, то на ней можно что-нибудь нарисовать. И он сможет что-нибудь нарисовать! Микки-Мауса! Отличная мысль! Фридер уже знает, чем надо рисовать — акварельными красками. Их у него много. Фридер достает коробку с красками и толстые кисти, приносит стакан воды, садится на пол и принимается за дело. Сначала он начинает рисовать на синей рубашке. Правда, Фридер не помнит, как в точности выглядит Микки-Маус. Фридер долго размышляет. Микки-Маус веселый, это понятно. У него большие круглые уши и желтые ботинки из толстой кожи, это он тоже знает.
«Начну с ботинок», — решает Фридер, окунает кисть в желтую краску, размешивает ее в густое пюре и рисует на синей рубашке две жирные желтые кляксы. В самой середине.
Так. А что теперь? Теперь нужно нарисовать ноги. Фридер выбирает для ног красную краску. Красный цвет он любит. Он пририсовывает к желтым кляксам две длинные красные полосы, и — раз уж на кисточке еще осталась красная краска — рисует жирную красную кляксу. Она обозначает живот. Получилось хорошо.
А голова будет черного цвета, решает Фридер. Он смешивает краски, а потом долго полощет кисточку, пока вода не становится серой. Вообще-то кисточка слишком тонкая. Остальные кисточки — тоже. Тогда Фридер просто окунает в краску пальцы и рисует ими. На лбу у него выступает пот. Честно сказать — то, что он намалевал на синей рубашке, не слишком похоже на Микки-Мауса.
Ну ладно, может быть, на красной рубашке получится лучше.
Фридер снова начинает с желтых ботинок. На этот раз он сразу начинает рисовать пальцами, но очень торопится, от этого краска расплывается, и вместо желтых ботинок получается только большое водянистое пятно. Нужно еще поупражняться в рисовании ботинок. Отложив красную рубашку в сторону, Фридер берет зеленую. На ней дело идет гораздо лучше. Фридер рад.
Все бы и дальше шло хорошо, если бы Фридер по рассеянности не опрокинул стакан с водой. Грязно-серая вода разлилась на рубашки, краски расплылись, и теперь все выглядит совсем не так красиво, как раньше. И совершенно непохоже на Микки-Мауса. Да что ж это такое!
Тут в дверях появляется бабушка и вскрикивает:
— Внук, ты что там делаешь?
— Я рисую Микки-Мауса, бабушка, — говорит Фридер и печально смотрит на бабушку. — Сначала у меня получалось красиво, правда!
— Ох… — стонет бабушка, хватаясь за голову. Она не может отвести взгляд от мокрых, грязных рубашек. Потом берет рубашки одной рукой, Фридера — другой и тащит все это — рубашки и Фридера — в ванную.
— Ну что за грязнуля, что за озорник, — сокрушается она, а Фридер всхлипывает, всхлипывает и наконец пускается в рев.
— Я просто хотел нарисовать что-нибудь красивое, — рыдает он, прижимаясь головой к бабушкиному животу.
— Я хоть и старая, но не слепая, — говорит бабушка и с размаху бросает рубашки в ванну. — Кто-то испортил свои красивые вещи. Ну надо же такое придумать!
Она откручивает кран, и толстая струя воды с брызгами льется на рубашки.
— Хорошо еще, что я принесла новую рубашку, очень хорошо! — говорит бабушка и командует:
— Подними руки!
И через голову стягивает с Фридера свитер. На свитер краска тоже попала, и довольно много.
Фридер, весь в слезах, поднимает руки вверх, закрывает глаза, а бабушка надевает на него свежую рубашку. Потом она говорит:
— А теперь пойдем на кухню, грязнуля. Пора ужинать!
И уходит.
Фридер плетется за ней. Но проходя мимо зеркала в прихожей, останавливается. Как вкопанный. И смотрит большими глазами на свое отражение. Что это на нем? Что за рубашку ему надела бабушка? Такую белую… а на ней — Микки-Маус. Огромный! От живота до самой шеи — Микки-Маус с желтыми ботинками, красными штанишками и большими круглыми ушами. Совершенно как настоящий. Фридер сияет и чуть не плачет от счастья.
