И теперь Даша маялась над компом, придумывая начало. Она сразу решила работать с местным материалом, сделать главным героем Перу-богатыря, знаменитого персонажа коми сказок и легенд. Но рассказать о нём в современном стиле. Так ещё никто не делал, Даша в инете посмотрела. Оригинально и патриотично, и можно послать на конкурс «Волшебная строка» и получить диплом «За патриотизм» или «За творческое осмысление родного фольклора». У них в классе одна девочка написала про коми легенды и получила диплом.
Правда, Пера решительно не желал осовремениваться. Но Даша не сдавалась. Она начала снова, с эпизода борьбы Перы и Вэрсы-лешего. По легенде князь Перми Великой пожаловал Пере-богатырю леса за Лупьёй — за то, что он вражье войско победил. Но в тех лесах уже обитал хозяин, Вэрса — леший. «Это будет боевик, — поняла Даша. — Передел территорий и крутые разборки. Леший — глава местной мафии, гонит наркоту из мухоморов. Борьба с наркомафией — это модно». И застучала клавишами, проговаривая текст вслух, как ее на литературном кружке учили — для благозвучности.
«Пера со стингером наперевес… нет, со свингером… ладно, лучше с «калашниковым» наперевес одним прыжком выскочил из развалин Мэдгортской церкви и огляделся. Вырса поднял бузуку…» или базуку? Кто-то из них стреляет, а на ком-то играют. Ладно, потом гляну в «Википедии». «Огненная очередь срезала вихор на макушке Перы, тот шарахнулся в сторону». Так, а математического покойника куда денем? В кирпичи засунем. «Мертвец зловеще сверкал красными глазами из груды битого кирпича в западном приделе…» или пределе? В общем, мертвец был на пределе. «Пера заметил его боковым зрением, но решил пока не отвлекаться. Черты мертвеца были смутно знакомы, и это Перу тревожило. Пера нажал на спусковой крючок. Он всегда так поступал, когда его что-то тревожило. «Нет! — раздался истошный крик, и навстречу выстрелам рванулась блондинка в бриллиантах…» ох, одних бриллиантов маловато, надо на неё еще что-нибудь надеть, это же боевик, а не порнуха. «В мехах и бриллиантах…» «Не стреляй! Я люблю его!»
— Бред, — вздохнула Даша.
— А кто эта блондинка? — спросили у неё за спиной.
— Блондинка — дочь южноамериканского миллионера и наркобарона, — охотно пояснила Даша. — Её ещё младенцем похитила мафиозная нянька, потому что она была наследницей… и ещё знала, где находится клад Кучума — ну, того самого, из-за которого Ермак погиб. Нет, она про клад сначала не знала, когда её похищали, ей три месяца было. Она потом случайно узнала, когда мафия во главе с нянькой переправила её в Россию и спрятала в парме, ну, в лесу, под Сыктывкаром. Младенца вырастила Золотая Лань… нет, Лосиха с золотыми рогами. И выдала замуж за Вэрсу-лешего, потому что он в парме считался самым лучшим женихом. Вэрса блондинку загипнотизировал с применением нано-технологий, и блондинка не знала, что она человек, и верила, что лешачиха. И даже умела сама с себя скальп снимать — снимет, волосы шампунем намылит, в речке прополощет и снова наденет. Это такой признак нечистой силы — скальпы снимать, а Чингачгук не при чём. А клад Кучума… ой, а кто это спрашивает?
Даша оглянулась. За её плечами стоял невысокий мальчик примерно её возраста, одетый, как ролевики на фестах — охотничий лузан, обувка смешная. Он с интересом смотрел на монитор.
— Так я и спрашиваю, — сказал мальчик. — Меня Пера-богатырь зовут.
Глава 2. А в это время в очень далёкой галактике…
— Эо! — раздалось в тишине школьного двора.
Мир вжался в стену, распластался по ней лепёшкой и быстро оброс красными сосульками. Поздно, его заметили.
— Мир-офф, ты уже выбрал тему для дипломной работы?
Мир обреченно ликвидировал сосульки и сделал вид, что он и не думал прятаться.
— Конечно, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, — промямлил он. — Мы с Тове очень хорошую тему придумали… э-э-э…про восстание улипегов — звезда Ш-1618, планета А-4.
— У звезды Ш-1618 нет планеты А-4, — вздохнула учительница. — Улипеги восстали на планете А-3. И я запрещаю тебе и Тове участвовать в восстании. Ты помнишь, чем закончилась твоя помощь крестьянской революции дубоподобных хвощей в Поссете, звезда У-413, планета Б-6?
— Да мы почти победили! — возмутился Мир.
— Вот именно, — кивнула учительница. — Я так и не поняла, зачем надо было привлекать к революции огнедышащих драконов, в которых подавляющее большинство населения всё равно не верило?
— Да мы почти всё потушили! — опять возмутился Мир, на этот раз не очень искренне.
— Значит, так, — сказала учительница. — Даю вводную: по данным справочника планета должна быть слабо заселенной, местность для внедрения — почти пустой, не более трёх разумных существ на квадратный урд. Аборигены не применяют трансформаций. Вариант разума — не растительный. Можно животный, минеральный, эктоплазменный, даже механический. Чтобы если кого пришибёте, то хоть не братские растения, а каких-нибудь зверей или роботов. Мутации запрещаю! В восстаниях не участвовать! Королей не смещать! Мир, хватит ухмыляться, я серьёзно говорю. Тебе шестнадцать, такая здоровенная орясина вымахала, уже ощипываться скоро, а ведёшь себя, как семечко в детской оранжерее!
Мир украдкой потрогал изнанку боковых листочков. Нет, ощипываться ещё явно рано. У взрослых мужчин беловатый пух вырастал на обратной стороне боковых листьев, и его полагалось ощипывать по утрам при помощи специальных станков-щипчиков. Неощипанные мужчины выглядели неряшливо. У мальчишек белый пух не рос.
— Ладно, — вздохнул Мир. — Вы ещё пожалеете, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, что не верите в меня. Я такое совершу…
— Не надо, — быстро сказала учительница. — Вот защитишь диплом, сдашь экзамен на аттестат зрелости, окончишь школу — тогда и совершай.
Аттестат зрелости был старомодным понятием. Когда ученики становись взрослыми, мелкие зелёные стручки на их головах созревали и делались коричневыми — зрелыми. Потому последний экзамен в школе и назывался «на аттестат зрелости». Но на ум спелость стручков не влияла. Некоторые отличники шевелили совсем зелёненькими стручками за ушами. А взрослые, кстати, иногда подкрашивали свои почерневшие стручки зелёным, что выглядело, на взгляд Мира, совсем по-дурацки.
— До свидания, Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, — поклонился Мир. — Сейчас мы с Тове всё придумаем.
Он знал, где искать Тове. Тот валялся за школой на пышной траве — он очень любил «братьев наших меньших» и всё свободное время проводил с цветочками, травками, кустиками… За Тове вечно бегали какие-то полуприрученные лютики, и даже самые свирепые рододендроны на него не лаяли.
Мир плюхнулся рядом, закинул корни за плечевые отростки и рассказал о беседе с учительницей.
— Ну и чего ты завял, будто год не поливали? — лениво поинтересовался Тове, перебирая листочками.
— Так этим условиям удовлетворяет только планета Е-17 нашей системы, — уныло сказал Мир. — Туда всех двоечников ссылают на аттестацию — безопасно, скучно, ничего не напортишь и сам не взорвёшься. Тоска.
— Ха, — сказал Тове. — Хлорофилл меня задери, учительница забыла самое главное. Она не запретила пользоваться Информационным Полем!
— А… а как мы туда войдём, там же допуски в пять этажей только для начальников, — заморгал Мир.
— Опять же ха! У меня есть знакомая герань в горшке как раз в нужном отделе Информатория, — хмыкнул Тове. — Я её от клещей вылечил и от несчастной любви. Она всё для меня сделает. Пошли, герань мне ещё на той неделе организовала допуск к Общему Полю. Диплом получится — разбегайся, зашибём!
Общее Поле — это было «народное» название информационного поля, пронизывающего Вселенную. Обитатели планеты, на которой жили мальчики (назовём её планета F) знали, что мысль материально, и всякая идея, строчка, поэма попадает в огромное информационное поле, единое на все галактики. Они уже давно научились подключаться к Общему Полю и потому многое знали о жизни других цивилизаций, хотя летать по космосу в ракетах не любили — сказывались вековые традиции народа изначально неподвижного.
Как уже понял уважаемый читатель, цивилизация планеты F была растительной. На заре эволюции некоторые первобытные травки почему-то пошли тернистым путём разума. Они довольно быстро научились передвигаться на высоких крепких корешках, разговаривать посредством дрожания голосовых связок в полых трубочках верхней части стебля, а самое интересное — они ещё в Средние века освоили трансформацию! Хотя поначалу это считалось колдовством, и лучших трансформаторов жгли на кострах. А растения горят гораздо легче, чем люди, и им так же больно…
Вообще-то каждое растение умеет трансформироваться: крохотное семечко превращается в могучий дуб, и никто этому не удивляется. Но жители планеты F… назовём их «флорики» что ли, ибо древнее самоназвание непроизносимо и состоит в основном из шелеста листьев. Итак, флорики столетиями совершенствовали это умение. Превращаться учили в школах на уроках трансформации, каждый год сдавали экзамен, и любой выпускник худо-бедно мог превратиться в любое существо, быстро перестроив свои органы и ткани. Поэтому на планете не было паспортов с фотографиями — зачем? Достаточно отпечатка верхней трети переднего второго листка, они у всех разные и не поддаются трансформации. Даже если ты превратишься в Колобка или Ивана-царевича (чего флорики пока не делали), передний второй листок будет торчать у тебя на макушке или под мышкой, как повезёт.
