Тот едва не плакал. Он поднялся медленно, чтобы прийти в себя, и принялся с озабоченным видом отряхивать колени спортивного костюма.
– Свинья! – пробормотал он.
– В сущности, ты был бы хорош, не будь ты непростительно беспечен, – заметил Мордион.
– А я и так хорош! – сердито воскликнул Чел. – Один раз я тебя все-таки достал. Посмотри на свое левое запястье.
Волшебник взглянул на не-очень-то-свежий красный порез у себя на руке.
– Значит, ты сделал это, – промолвил он. – И все-таки ты не так хорош, как думаешь.
– Иди-ка ты и… прыгни в реку! – огрызнулся мальчик и помчался прочь, обогнув дом.
Мордион постоял с минуту, уставившись на почти не зажившую рану. Энн тоже на нее посмотрела. «Ага, – смекнула она. – Сколько же времени прошло? Как видно, не много».
Мордион пожал плечами и прислонил деревянный меч к стене дома аккуратно, словно настоящее оружие.
– Ям, – обратился он к роботу. Его голос звучал спокойно и отрешенно, – впредь не позволяй мальчику с тобой сражаться. Лучше уж я сам его обучу, хотя…
Тут он умолк, причем так надолго, что Энн засомневалась, собирается ли он вообще продолжать. Она оставила свою безопасную позицию и направилась к очагу. Мордион взглянул на нее с таким видом, словно раньше вовсе не замечал ее присутствия.
– Я питаю чудовищное отвращение ко всему, что связано с убийством, – закончил он наконец свою фразу.
– Но вы сражались с удовольствием! – возразила Энн.
– Я знаю. Сам не пойму, в чем тут дело, – признался Мордион. – Энн, мне нужно снова отремонтировать Яма. Не могли бы вы разыскать Чела и убедиться, что он не наделает глупостей?
– Хорошо, – согласилась Энн, надеясь, что мальчик не слишком далеко убежал.
Он оказался поблизости – спустился по крутой тропинке к реке. Энн довольно явственно видела его в непривычно ярком освещении. Погруженный в раздумья, мальчик сидел в лодке, которую сам построил. Лодка вышла на удивление добротной, с плоским дном и обшитыми внакрой бортами, – по виду не скажешь, что ее сделал мальчик. Но лодка не занимала Энн – ее внимание было поглощено новым, странным обликом реки. Знакомого ей водопада больше не было. Теперь река представляла собой неглубокий бурный поток белой воды с вкраплениями шероховатых камней. Она красиво рокотала, проносясь через пенистые разливы. Сделанные руками Мордиона сети для рыб отчаянно подпрыгивали на поверхности воды, словно тонущие крысы. Река стала широкой, бурной и мелкой. Крутые скалы по обеим сторонам заметно отодвинулись от берегов, как будто в это место упала бомба. Застыв посередине тропинки, ведущей к воде, Энн все смотрела и смотрела на реку.
Девочка была слишком изумлена, чтобы думать о душевном состоянии Чела.
– А что случилось с водопадом? – спросила она, подходя к лодке, лежавшей на прибрежной гальке.
– Не притворяйся, что не помнишь! – рыкнул Чел и сразу же принялся громко жаловаться: – Мордион – настоящая свинья! По какому праву он так со мной поступает? По какому праву? Да еще и с улыбочкой до ушей! Ха-ха-ха, как смешно!
Энн поняла, что ей лучше забыть о реке. Гордость мальчика была серьезно задета.
– Видишь ли, Чел, он вроде как твой опекун. Все-таки он тебя воспитал.
– Он не имеет права! – В голосе Чела прозвучала раздраженная нотка, которой Энн раньше не слышала. – Хорош опекун! Просто так получилось, что он нашел меня в лесу и почувствовал ответственность за меня. Он не имеет права меня бить – да еще притворяться, что бой справедливый! Я покажу ему! Ухожу я из этого леса, Энн. Ухожу так далеко, что этот проклятый Мордион никогда – никогда! – не сможет меня найти!
– Слушай, Чел, не стоит тебе этого делать, – быстро сказала Энн.
В отличие от Мордиона девочка не позволяла себе думать о том, что может произойти, если мальчик выйдет за пределы паратипического поля. Но, судя по внезапному ужасу, который она почувствовала от одной лишь мысли об этом, в глубине души она отлично знала, что будет.
– Боишься, что я исчезну, да? – резко спросил мальчик. – Мордион говорит об этом, надеясь удержать меня. Но я больше не верю в эту историю.
– Но это неоправданный риск, Чел, – сказала, нет, проблеяла Энн. Она чувствовала, что ее голос дрожит.
Чел оставил эти слова без внимания. Он уставился на бегущую белую воду и произнес:
– Что ж, по крайней мере, я поранил ему запястье. Надеюсь, было больно.
Эти слова напомнили девочке о том, как, в сущности, мало времени прошло. Перемахнув через бортик лодки Чела, она села на верхнюю кромку борта, откуда могла видеть лицо мальчика, пока он в задумчивости смотрел на воду. Если она не ошибалась, еще полчаса назад или около того глаз Чела был поражен серьезной инфекцией – а значит, он и сейчас должен был выглядеть неважно. Но сколько девочка ни всматривалась в лицо мальчика – теперь он выглядел лет на шестнадцать, – она видела два совершенно здоровых серых глаза, примерно того же цвета, что и у Мордиона. Или левый глаз Чела все-таки был чуть меньше правого? Впрочем, так могло быть, потому что Мордион его ударил. По левой щеке мальчика пролег белый след, быстро распухающий и превращающийся в красно-голубой синяк. Бедный Чел. Пострадала не только его гордость.
– Что это ты меня так рассматриваешь? – требовательно спросил мальчик.
– Хотела проверить, зажил ли твой глаз, – ответила Энн.
– Конечно! Давным-давно!
Теперь Чел вглядывался в Энн так же пристально, как она в него.
– А я вот что заметил, – промолвил он. – Почему ты совсем не меняешься, Энн? Я вырос, и у Мордиона поседела борода, а ты выглядишь все так же.
– Я… э-э-э… за пределами леса время бежит медленнее, – неуверенно ответила девочка.
– Не то чтобы мне не нравилось, как ты выглядишь, – пояснил мальчик. – Мне нравится. Нравятся твои скулы – то, как они торчат, – и голубые глаза в сочетании со смуглой кожей. И мне нравятся светлые крапинки в твоих волосах – они как солнечные зайчики на темных завитках.
Он протянул руку, чтобы взять ближайшую к нему прядь волос Энн, а потом, прежде чем девочка успела шевельнуться, он неловко переложил руку ей на затылок и попытался ее поцеловать.
– Не смей! – крикнула Энн, отпрянув назад. Сейчас происходило что-то, к чему она попросту не была готова.
– Это еще почему? – спросил Чел, притягивая ее к себе.
– Потому что, – ответила Энн, с силой отодвигаясь от него, – есть другие девочки, которые понравятся тебе больше. У меня… э-э… есть кузина с блестящими светлыми волосами. Очень светлыми – почти белыми. С самыми большими карими глазами, какие есть на свете. И фигура красивая. Лучше, чем у меня, – я коренастая.
Мальчик с такой готовностью отпустил Энн, что это ее порядком обидело.
– Она славная?
– Очень, – продолжала сочинять Энн. – Милая, умная, понимающая.
– Она живет в твоем поселке? – живо поинтересовался Чел.
– Да, – соврала Энн.
К этому времени она уже судорожно сцепила пальцы за спиной.
– Значит, еще одна отличная причина уйти из этого проклятого леса, – объявил Чел, откинувшись на бортик лодки.
Девочка не знала, что ей испытывать: злость или облегчение.
– Похоже, это девушка из моих снов, – продолжал Чел. – Кстати, о снах: в последнее время у меня такие сны… Это из-за них я, наверное, в плохом настроении и…
Энн выбралась из лодки. Она вовсе не хотела слышать о снах мальчика – в особенности о таких снах, населенных блондинками с фигурой в форме песочных часов.
– Расскажи Мордиону.
– Так я и сделал. Они его встревожили, – сообщил Чел.
«Неудивительно», – подумала Энн, а вслух сказала:
– Мне нужно домой, чтобы…
Но мальчик уже вылезал из лодки, явно собираясь поведать ей свои сны. Энн сдалась и, встав на гальку, скрестила руки на груди.
– Это пугающие сны, – начал Чел. – Я сижу в каком-то ящике с подведенными туда проводами, благодаря которым я жив, и какая-то штука должна удерживать меня в бессознательном состоянии. Но с ней что-то неладно, и я в сознании. Я кричу, Энн. Бью по крышке и кричу, но никто не слышит. Это так ужасно, что почти каждую ночь я не даю себе уснуть.
Звучало и вправду ужасно. Чел, судя по всему, забыл и о своих блондинках, и даже о синяках, полученных от Мордиона.
– Какой кошмар, – промолвила Энн.
У нее не хватало духу сказать Челу, что эти сны должен видеть Мордион, – а может, это сны, которые Баннус поместил в голову Мордиона. Это один из самых ужасных побочных эффектов, сопровождающих умение читать мысли. Девочка больше не завидовала Челу.
– Мордион говорит, что эти сны должен видеть он, – добавил Чел.
– Э-э… – выдавила Энн.
Мальчик снова задумался – он сидел, наполовину высунувшись из лодки и согнувшись в три погибели.
– До сегодняшнего дня, – заговорил он наконец, – этих снов хватало, чтобы я поклялся разрушить запрет, наложенный на Мордиона. Но теперь не уверен, что меня это волнует!
