Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Стена постепенно наклонялась к берегу подземного ледника, и Элфи Малой беспомощно сползла, в конце концов, упав, и, по счастливой случайности, приземлившись на ноги. Последний глоток воздуха вырвался из ее легких, поскольку боль от столкновения распространилась по ногам. Она молилась об искре магии, но ничего не было, чтобы избавить от мучений.

«Шевелись, солдат» — сказала она себе, воображая приказ Джулиуса Крута.

Она карабкалась по ледовому берегу, видя свое собственное искаженное отражение на льду, с горящими глазами как у отчаявшегося пловца оказавшегося в замерзшем пруду.

Обычно, идея провести время на курорте спа приводила в ужас Элфи, сейчас это была самая привлекательная перспектива.

«Лечебная грязь и дольки огурца на глаза. Мило.

Хотя нет смысла мечтать об этом сейчас. Есть работа, которую предстоит сделать».

Элфи пробиралась к спасательной капсуле. Река хлынула мимо, ударив по фюзеляжу и отбивая трещины на льду.

«Я ненавижу холод. Я действительно ненавижу его».

Туман от замерзавшей воды превращался в облака, укрывавшие призрачным голубым занавесом массивные сталактиты.

«Призрачным голубым занавесом?», — думала Элфи, — «может мне нужно написать поему. Интересно, с чем рифмуется «раздавленная»?

Элфи отталкивалась ногами ото льда, маневрируя у подножья капсулы, очищая люк и радуясь, что дверь не была полностью под водой, потому что без ее Нейтрино она не смогла бы очистить ее.

Капитан направила все разочарования дня в яростные удары, длившиеся несколько минут. Элфи била по льду, будто тот каким-то образом несет ответственность за взрыв шаттла, будто его кристаллы были виноваты в нападении зонда. Каким бы ни был источник сил Элфи, ее усилия принесли свои плоды и вскоре очертания люка были видны под прозрачной оболочкой разбитого льда.

Сверху донесся голос.

— Элфи. Ты в порядке?

Была еще одна фраза. Приглушенная. Мог ли Орион, назвать ее снова маленькой эльфийкой? Элфи искренне надеялась, что нет.

— Я… в… порядке! — кряхтела она, сопровождая каждое слово ударом по корке льда.

— Постарайся не слишком нервничать, — сказал гулкий голос, — сделай несколько дыхательных упражнений.

«Невероятно», — думала Элфи. «Этот парень так долго жил в углу сознания Артемиса, что даже не знает, как жить в реальном мире».

Она протиснула пальцы к ручке и смахнула твердые комки льда блокирующие ее

Люк был чисто механическим, так что не было никаких проблем с погрузочным устройством, но вовсе не обязательно выносить решение в пользу управления капсулой.

Вышедший из под контроля зонд, мог поджарить систему наведения капсулы так же легко, как он заблокировал связь.

Элфи уперлась ботинком в корпус и потянула крышку люка. Поток розового дезинфицирующего геля вывалился наружу, окружил ее второй ботинок и быстро испарился в туман.

Дезинфицирующий гель. В случае, какой бы то ни было поломки, шаттла был бы загрязнен.

Она сунула голову внутрь, и датчики движения зажгли пару фосфоресцентных ламп на панели потолка.

«Хорошо. Хотя бы аварийное питание».

Спасательная капсула была полностью перевернута и направлена прямо к центру земли. Интерьер был сдержанным, учитывал солдат, а не обычных пассажиров.

«Ориону это понравится», — думала она, закрепляя на себе ремни безопасности пилота.

Здесь было шесть отдельных ремней безопасности; этот шаттл был слишком мал, если дело касается гироскопов или зависания.

«Возможно, у меня получится вытрясти Артемиса наружу. И мы сможем сосчитать до пяти вместе».

Она согнула пальцы и позволила им парить над панелью управления.

Ничего не произошло. Ни активации, ни предупреждающего сигнала. Ни иконки запрашивающей стартовый код.

«Каменный век», — подумала Элфи и наклонилась к месту, где заканчивались ее ремни, чтобы добраться до расположенного ниже старого доброго штурвала и ручного управления двигательной установки.

Она нажала на запуск поршня, и двигатель кашлянул.

«Давай же. У меня куча дел».

Еще одно нажатие и жалкий двигатель спасательной капсулы спохватился и завертелся, порывисто как дыхание умирающего человека, но он все же завертелся.

«Спасибо».

Эта мысль промелькнула у Элфи как раз, перед тем как струи черного дыма ворвались через вентиляционный клапан в кабину.

Небольшое повреждение, но все должно быть в порядке.

Элфи раздраженно открыла крышку бортового иллюминатора и встревожилась тем, что увидела. Она ожидала увидеть синюю воду подземной реки, брызгающую через прозрачный полимер, но вместо этого увидела пропасть.

Капсула пробилась в огромную подземную пещеру, которая, казалось, следовала прямо через ледник и превращалась в крутой головокружительный обрыв к фундаменту ниже.

Под ней растянулись дрожащие ледяные стены, освещенные далеким мерцанием синих огней от двигателей зонда, который устремлялся в глубь пещеры.

«Вот он где. Направляется вниз».

Элфи ударила по кнопке нагрева топлива и нетерпеливо стучала пальцами, пока оно нагревалось.

«Что мне сейчас нужно», — пробормотала она про себя, — «возвращаться. И побыстрее.

Но возвращение произошло не скоро».

Вода сорвала ледяной хребет, поддерживающий спасательную капсулу. На мгновение зонд завис, а потом бессильно упал в дыру.

Несколькими минутами раньше, мальчик с лицом Артемиса Фаула, стоял на поверхности, глядя вниз на Элфи Малой. Оценивая ее труды и любуясь внешностью.

— Она смелая, разве нет? Посмотри на ее боевые навыки.

Жеребкинс постучал копытами.

— Да ладно Артемис. Ты не сможешь одурачить меня. Что ты делаешь?

Лицо Ориона было беззаботным. Так, черты лица Артемиса казались открытыми заслуживающими доверия. Это был изящный трюк, потому что у Артемиса, эти же черты лица казались почти зловещими, некоторые сказали бы, подлыми. Действительно, один учитель музыки использовал этот термин в отчете об успеваемости Артемиса, что было, не очень профессионально, но на самом деле Артемис перепрограммировал его синтезатор так, что он всегда играл «Jingle Bells» в независимости от того, какая клавиша была нажата.

— Я ничего не делаю, — сказал Орион, — я жив и нахожусь здесь. Вот и все. У меня воспоминания Артемиса, но ни его характер. Я считаю, что обязан своему внезапному появлению тому, что вы называете Комплекс Атлантиды.

Жеребкинс пригрозил пальцем.

— Хорошая попытка, но Комплекс Атлантиды проявляется через навязчивые идеи и бред.

— Вторая стадия.

Жеребкинсу понадобилась минута, чтобы проконсультироваться со своей фотографической памятью.

— Вторая стадия Комплекса Атлантиды приводит к демонстрации признаков совершенно другой отдельной личности.

— И?.. — подтолкнул Орион

— Вторая стадия может быть инициирована одним или двумя психическими травмами или физическим потрясением, как правило, электричеством.

— Элфи выстрелила в меня. Вот так то.

Жеребкинс поскреб копытом в снегу.

— Вот проблема с нашим интеллектом. Мы можем аргументировать свои точки зрения целый день без какой-либо существенной выгоды. Вот что случается, если ты гений, — кентавр улыбнулся, — смотри, я нацарапал «Ж» для «Жеребкинс».

— Это потрясающе, — сказал Орион, — такие прямые линии. Это требует хорошего владения копытами.

— Я знаю, — сказал Жеребкинс, — у меня настоящий талант, но пока нет сообществ для выражений такого рода.

Жеребкинс хорошо понимал, что болтал о чертеже копытами, для того чтобы отвлечься от происходящего.

Он часто помогал Элфи во время кризиса, но в другой форме. Он редко сам бывал в поле боя, будучи свидетелем такого кризиса. Видеожурнал не улавливает всех эмоций, — думал он. Я даже внешне очень испуган, но нет шлема с камерой, чтобы передать это.

Жеребкинса пугало, что кому-то удалось взломать его космический зонд и перепрограммировать аморфоботов. Его пугало, что эту персону совсем не заботит жизнь — волшебного существа, человека или животного. И его ужасно пугало что, Элфи, боги упаси, может быть ранена или еще хуже, и тогда, ему и этому глупо улыбающемуся альтер эго Фаула нужно предупредить Гавань, и у него не было идеи, как сделать это, если конечно таланты хама и быстрого управления V-клавиатурой как-то ему не помогут.

Артемис бы знал, что делать, но сейчас Артемиса видимо не было дома.

Жеребкинс вдруг осознал что нынешняя ситуация довольно близка к его худшим ночным кошмарам, особенно если это привело к тому что Кобылина побреет его.

Самообладание было очень важно для Жеребкинса, а сейчас он застрял на леднике с больным человеком и наблюдал за тем, как их единственная надежда на спасение борется в подземной реке.

Его наихудший ночной кошмар вдруг отошел на второй план, когда лед целиком поглотил спасательную капсулу, в которой находилась Элфи. Отломанные глыбы быстро заполнили дыру и до того как Жеребкинс смог ахнуть в шоке, все стало так, будто судна никогда и не было.