—Эй, нам еще надо идти за другими камнями, — представив пьяного трехметрового гиганта, предостерегающе заметил Максим.
—Так я немного, к тому же сразу как только захочу — протрезвею, — ответил Синий Крокодил, — вообще-то я редко пью, последний раз лет пятьдесят назад было, но сейчас случай особый.
—Мне бокал …, — тут Гробовщик выдал фразу на французском, да так, что Максим ее бы никогда не повторил, как говорится «язык сломаешь», он понял только что это вино и дату начала прошлого века, — также рыбу под соусом…, — опять последовало труднопроизносимое французское название, — и еще минеральную воду «Боржоми», в бокале для коктейлей. Думаю все. Кстати, нас угощает он, — Гробовщик показал на Максима, — у него Камень Хитрости и Смекалки.
Официант повернулся к Максиму и поклонился, затем неуверенно произнес:
—Извините, сэр, не могли бы вы показать ваш Камень. К сожалению с нас это требуют. Такая вот неприятная формальность.
Максим вытащил Камень и показал его официанту. Снова последовал вежливый поклон, и он произнес:
—Никаких больше проблем, сэр.
Максим посмотрел на Настю:
—Давай заказывай.
—Мне пожалуйста пирожное, вернее это кусок торта, разрезанный на части, — неуверенно начала она, — творожное, знаете такое…, и шоколадное, с вишневой начинкой. Ой, — она заколебалась, — может я лучше их просто представлю?
—Мисс, у нас самые свежие и вкусные пирожные и торты, которые можно приготовить, — сказал официант с дежурной улыбкой, — я надеюсь вы не останетесь недовольны.
—Хорошо, тогда еще коктейль, в него входит сок ананаса, лимона, потом добавить газировки и пару кусочков льда, все, — кивнула Настя.
—А может нам… того… шампанского заказать, — неуверенно начал Максим, поняв — пришла его очередь делать заказ, тем более что официант повернулся к нему.
—Ага, — язвительно ответила Настя, — а еще большую миску салата и тазик.
—А тазик зачем? — не понял Максим.
—Чтоб когда тошнить начнет — было куда…, после того как ты проспишься в миске с салатом, — резко объяснила Настя.
—Да ладно, уж и предложить нельзя, — Максим и сам понимал, что предложил глупость, им идти добывать очередной камень, а он будет под хмелем. Так нельзя, к тому же больше полбокала шампанского на Новый год Максим еще никогда не пил. Да и те воспоминания были не из приятных, в тот раз сразу пришло неприятное отупение, а потом просто захотелось спать.
—Мне салат оливье, — начал перечислять Максим, — и виноградный сок, наполовину разбавленный газировкой, льда не надо. Все.
Официант записал последний заказ и исчез, словно его и не было. Но не прошло и пары минут, как он появился с огромным подносом заставленным блюдами. Поставив перед каждым его заказ и дополнительные столовые приборы, официант удалился. Все начали есть.
—Эй, минутку, — Синий Крокодил обвел присутствующих взглядом, в котором читалось непонимание, — а тост?
—Ну ты тогда и произноси, — ответил Гробовщик, беря бокал в руку.
—Хорошо, что мы здесь все собрались, — с чувством начал Синий Крокодил, и тут же по взглядам присутствующих, понял, насколько глупо прозвучал его тост, — ну то есть я хотел сказать, что надеюсь… что все будет хорошо, как сейчас, — Синий Крокодил совсем растерялся. Но никто смеяться не стал, все сдвинули бокалы, чокнулись, выпили и снова стали есть. Максим и Настя лишь немного отпили из своих бокалов. Синий Крокодил лихо опрокинул в пасть рюмку водки, а Гробовщик отпил ровно половину вина из своего бокала. Салат оказался превосходным, даже мама Максима так вкусно не готовила. Настя налегала на большие куски торта. Наткнувшись на заинтересованный взгляд Максима она, начала оправдываться:
—Ну сладкоежка я, люблю сладкое, особенно хорошие торты и пирожные. Конфеты меньше.
—Да я ничего и не говорю, ты ешь не стесняйся, я тоже вкусно поесть люблю, — улыбнулся ей Максим, — да, вот еще что, я тут видел вроде Китайского Императора, может его к нам пригласить? Пусть посидит, поест.
—Здесь?! — воскликнули оба, и Синий Крокодил и Гробовщик смотрели на Максима как на идиота.
— Китайский Император, как ты его называешь, никогда сюда не приходит. Он это место не любит, ты уверен, что видел именно его? — спросил Гробовщик.
—Вообще-то нет, — покачал головой Максим, — может просто показалось, — и он решил сменить тему, — Гробовщик, ты вот сейчас что-то по французски сказал, когда к официанту обращался, а я ничего не понял. Как же это?
—Я говорил название вина, а его не переведешь, — объяснил Гробовщик, — оно только в таком виде существует, то есть у вещи просто иностранное название.
—А тогда понятно, — согласился Максим, — хотите анекдот? — и не дожидаясь согласия начал рассказывать, — идут два привидения по старинному замку, вдруг слышится шорох, одно из привидений испуганно вздрагивает, а второе начинает его успокаивать: «Неужели ты веришь в эти сказки о живых?».
Все засмеялись. Обстановка за столом стала легкой и непринужденной, скованность и смущение Насти и Максима пропали без следа. Покончив с рыбой, Гробовщик рассматривал на свет хрустальный бокал с темно-красным вином, а Синий Крокодил набросился на жаркое громко чавкая. Максим неторопливо ел салат, а Настя ложечкой аккуратно отправляла в рот кусочки торта. Когда с тортом было покончено, Настя посмотрела, и немного подумав спросила Синего Крокодила:
—Послушай, а как мне тебя называть? А то…, — она замялась, и замолчала.
—Крокодил я, — удивленно ответил, прожевав очередную порцию мяса и выплюнув на тарелку кость, Синий Крокодил, — можно сокращенно Кро, — и серьезно заметил, — вот только кличек никаких не надо типа Крош, Кроко, и так далее. Терпеть их не могу.
О замолчал, задумался, и казалось забыл про еду, о чем-то вспоминая.
—Моя хозяйка часто звала меня Моим Крокодильчиком, — печально сказал он, — но это было очень давно.
—Твоя хозяйка? — Максим оторвался от салата и снизу вверх посмотрел на Синего Крокодила, — у тебя была хозяйка?
—Ага, — печально покачал головой Синий Крокодил, — девочка, поменьше чем ты, было ей лет семь или восемь. Бывало прижмет меня к груди, бежит по парку и всем встречным знакомым говорит, показывая меня: «Вот мой крокодильчик, посмотрите какой красивый, он не как все, он синий, а не зеленый».
—Прижимая тебя к груди? — не понял Максим, меряя его взглядом, — ты что у великанов жил?
—Нет, — ни чуточки не смутился Синий Крокодил, — у обычных людей, хороших и добрых, — я ведь не всегда такой большой был, тогда я был маленький. Это тут я так вымахал.
—Расскажи им лучше все с начала, — Гробовщик уверенным жестом поставил бокал на стол.
—А что рассказывать? — пожал плечами Синий Крокодил, — я был сделан в конце восемнадцатого века, в подарок девочке Марии на ее шестое день рождения. Мастером… э-э-э, черт, имя вот из головы вылетело. Ну не важно. Меня сделали из шелка и набили разными тряпками. Этот мастер часто кукол делал и животных разных, вот в качестве эксперимента сделал меня. Мария была очень необычной девочкой, она попросила не куклу на день рождения, а крокодила. Ее отец часто путешествовал и привозил из поездок альбомы с зарисовками животных и людей. Она очень любила их рассматривать вместе с отцом. Ее мать учила ее музыке, языкам, рисованию и многому там еще чему. Но не это главное. Она очень меня любила. И поэтому, когда она заболела и почти умерла, то я попал сюда вместе с ней. Я помогал ей выбираться наверх, но мы не успели. Она умерла и попала в рай. А я остался здесь. Но повторяю, она меня очень любила, а здесь это очень важно, поэтому я так вырос, да и вообще… могу даже в реальный мир ненадолго путешествовать в виде призрака. Настоящая любовь здесь что-то вроде силы, примерно так. Живу теперь здесь вроде нормально, но вот хозяйку свою до сих пор забыть не могу, — печально закончил Синий Крокодил и замолчал.
Максим и Настя одновременно невольно посмотрели на Гробовщика, а тот неожиданно прыснул и расхохотался.
—Нет, я не игрушка, не статуя и не персонаж книги или картины, — он стал серьезным и медленно отпив вина из бокала продолжил, — я обычный человек. И здесь остался по своей воле. Родился в начале двадцатого века. Мои родители были очень бедные и меня в десять лет, когда я уже мог что-то делать, то есть работать, отдали в похоронную контору. Фактически продали, и достаточно дешево. Они меня не любили, а вот мою старшую сестру — очень даже. Вернее не ее, а деньги, которые она могла им дать, удачно выйдя замуж, потому что была очень красивой. Я оказался лишним и мешал им, — голос Гробовщика звучал совершенно спокойно, — хорошо, что мастер, к которому я попал оказался хорошим человеком. Он не бил меня, прилично кормил. Но заставлял много работать, считая, что из меня получится хороший подмастерье. Не подумайте, я не в обиде на него, с моими сверстниками в других мастерских или лавках обращались гораздо хуже. Но он все же был мне чужим человеком, у него были свои сыновья, намного взрослея чем я. Они меня тоже не трогали, иногда даже угощали пряником или леденцом. Но у меня не было друзей и тех кто бы любил меня. Поэтому, когда в четырнадцать лет я утонул, пойдя купаться на реку, то пройдя сам, без чьей либо помощи все Междумирье к выходу, я остановился и попросил Смерть оставить меня здесь. Мне здесь нравится, большая библиотека, единственно что я люблю по настоящему — это читать.
