Нет! Красный дым был вызван тем, кто дал о себе знать лишь голосом:
— Рене произнесет цветную фразу, и паскас откроется.
Но потребуется время, чтобы понять, кто такой Джено Астор Венти.
Истина о нем заключена в черепе.
Голос был глубоким, далеким, убедительным. И от этого незнакомого голоса у всех перехватило дыхание.
Марго чуть не лишилась чувств. Дафна непрерывно кашляла. Фионн и Медведь застыли, словно окаменевшие, поняв, что обладатель этого голоса имеет исключительный магопсихический дар.
В красном дыму, окружившем братьев, появилось изображение черепа. Громадный, чудовищный, он медленно вращался, наводя на всех ужас.
Марго присела на корточки рядом с Джено.
— Я сделаю для вас все, что в моих силах, даже если это будет стоить мне жизни, — сказала Крикен и обняла сначала Джено, а затем Рене.
Мадам была потрясена, выбита из колеи. Казалось, она уже не могла выдерживать все превратности волшебства, но ее сердце и разум были сильны как никогда. Ничто, даже таинственный голос, ворвавшийся в Аркс Ментис, не могло заставить ее отказаться от своих намерений.
— Я вас очень люблю. Я ваша… — Мадам уже собиралась открыть свое происхождение и сказать, что она одна из Асторов Венти, но одернула себя: время и место были неподходящими для этого.
— Ты наш суммус сапиенс, мы знаем, — сказал Джено.
Мальчик уже осознал, что судьба постоянно готовила ему трудные испытания. Означал ли череп его смерть? Напомнил ли ему таинственный голос о Тантре Стендж Виоо? Джено показалось, что он был очень похож на голос, который он слышал в Изумрудной пустыне.
— Теперь твой черед, — обратился он к Рене. — Произнеси фразу, открой паскас, и мы освободим наконец наших родителей.
Рене прекрасно помнил секретную фразу, которую слышал он один, и он повторил ее.
Все ждали, пока крылатый мальчик произнесет слова, которых никто не знал.
Фионн и Медведь телепатически обменялись мнениями: они считали, что волшебный голос мог принадлежать только экстрасапиенсу Тантре Стендж Виоо. Они были уверены в этом: ведь всякий знал, что этот старик, которого никто не видел, способен творить чудеса. Но они, как и Джено, предпочли промолчать.
О Тантре Стендж Виоо лучше было не говорить вслух.
Глава шестая
Паскас и перстень
Стас Бендатов был по-настоящему счастлив оттого, что нырял верхом на субканде, сохраняя равновесие, в то время как большой лебедь плыл все быстрее и быстрее. Три псиофа экспериментировали, весьма оригинально управляя своими субкандами. Канал Аркса был великолепен и изобиловал разноцветными рыбками и светящимися водорослями.
Суоми чувствовала себя очень комфортно в непроницаемом скафандре, а вода, бежавшая по ее лицу, возвращала ей спокойствие. Ее субканд был довольно терпеливым, иногда он останавливался на дне, откуда били маленькие фонтаны ключей, которые щекотали ее кожу.
Ни один из них, погруженных в покой, не подозревал, что совсем рядом таится смертельная опасность. Вдыхая кислород через две трубочки, прикрепленные к непроницаемому скафандру, Стас обнаружил, что на глубине, из-под большого растения с синими листьями, бьет луч света.
«Не может быть!» — подумал он, направляя субканда вниз.
Когда лебедь крыльями коснулся растения, поднялась волна песка, и Стасу не удалось ничего рассмотреть. Суоми, которая замечательно управляла с помощью Кожаного воротника, надетого на лебедя, последовала в кильватере, оставленном Стасом, и тоже оказалась на дне, окруженная песчаным облаком. В тот же миг она почувствовала неприятное ощущение, задрожала всем телом, а сердце ее забилось сильнее. Девочка часто задышала через трубочки, зажатые в зубах, и попыталась поскорее вернуться на берег. Она потянула за петли воротника, и субканд всего за несколько секунд поднялся на поверхность. Русский сапиенс и псиофы обратили внимание на странное поведение антеи и последовали за ней.
Когда они всплыли, врач, вытащив трубочки изо рта, озабоченно спросил ее:
— Тебе плохо?
Суоми обняла большого белого лебедя и, тяжело дыша, сказала:
— Там внизу что-то дурное. Я почувствовала… и очень испугалась.
— Возможно, там действительно что-то есть. Нам стоит разведать? — спросил один из псиофов, эксперт по оккультизму.
— Не знаю. Я видел пучок лучей, но воду замутил песок, — ответил смущенный Бендатов.
— Лучше проверить снова, — сказала Суоми, хотя ей было страшно спускаться на глубину.
— Нет, уже час дня. Мы достаточно поныряли, и субканды устали. Пожалуй, мы вернемся завтра, — ответил Стас.
Сапиенс не хотел бить тревогу и собирался поговорить с Крикен. Пожалуй, они вернутся туда вместе с ней, чтобы оценить, может ли этот странный свет представлять опасность.
Группа поднялась по каналу, направляя субкандов к Кривозеру.
Пейзаж Долины мыслей был великолепный, но красота окружающих лесов и прозрачность нежно журчащей воды настораживали. Ощущение, испытанное Суоми, и подозрение доктора свидетельствовали о том, что в канале Аркса происходит нечто подозрительное. Секта восставших псиофов нашла подходящее место, откуда можно было организовать новое наступление: в гроте они были в безопасности.
Тем временем перед Противоречивыми Утверждениями все было готово к открытию паскаса. Настал критический момент. Мадам Крикен жаждала вновь посмотреть в лицо Ятто фон Цантара.
Аноки Кериоки пристроился у лестницы, чтобы насладиться этой сценой, и увидел, как подходит группа, только что закончившая нырять с субкандами. Стас, Суоми и остальные псиофы в непроницаемых скафандрах ввалились в здание и тут же остановились.
Перед Железной клеткой стоял Рене, готовый произнести секретную фразу.
Марго попросила всех сохранять тишину.
Суоми чувствовала себя неуверенно без своей белой трости, оставленной в комнате. Она вытянула руки, ища поддержки. Джено подошел к ней и предложил ей руку.
— Мой брат пытается открыть паскас, потому что Фионну это не удалось, — прошептал он ей на ухо.
— Друид потерпел неудачу? Будем надеяться, что у Рене получится, иначе быть беде, — тихо ответила девочка.
Вскоре пришли Эулалия с Набиром, Эзра Мур и Ламбер де Соланж.
— Теперь мы в полном составе! Попрошу вас не мешать, — сказала Марго.
Все затаили дыхание.
Фионн приблизился к крылатому мальчику и, снова вогнав иглу в паскас, вручил ему пластинку. Рене сосредоточился, сжав в руках магический объект, словно он был самым ценным в мире сокровищем. Мальчик превосходно использовал технику магипсии и, высоко подняв голову, произнес волшебную фразу. Пластинка засветилась, медленно открываясь, игла занялась синим пламенем, и из нее пошел черный дым прямо на Железную клетку.
В мгновение ока в клетке материализовались фигуры Ятто фон Цантара, мисс Баттерфляй О’Коннор и Агаты Войцик. Они казались обесцвеченными копиями живых людей. Выражение лица Ятто устрашало: с вытаращенными глазами он походил на статую дьявола. У Агаты был разинут рот, а Баттерфляй сжимала кулаки.
Рене вдруг увидел, что винт в форме жабы в центре паскаса начал выдвигаться. Застыв на месте, мальчик не смел пошевелить пальцем. Винт поднялся сантиметров на десять, повернулся и указал на Железную клетку. Потом из него забил фонтан желтоватой жидкости, которая намочила три фигуры, окрасив их и возвратив им жизнь.
Вновь обретя кровь и плоть, они начали порывисто двигаться и дышать. У всех троих на лбу была татуировка, одинаковое клеймо в форме болотного лютика — результат волшебства Рене.
Татуировка была вечной. Весь остаток дней их лица будет «украшать» эта колдовская метка!
Агата, едва придя в сознание, со стоном рухнула на землю, Баттерфляй завопила, извиваясь, словно ее покусал тарантул, а Ятто фон Цантар ревел как обезумевший.
— Проклятье! Ужасная татуировка! Клеймо навечно! — кричали они, глядя друг на друга.
Аноки испытал гордость за дело рук своего крылатого друга и бросил довольный взгляд на Спокойного Медведя, и тот улыбнулся.
Рене расправил крылья и, показывая паскас всем присутствующим, обратился к Ятто:
— Наконец-то ты не сможешь больше управлять моим разумом. Я не твой золотой кречет. Я Рене Астор Венти. А теперь отдай мне перстень.
Фон Цантар замотал головой и оскалил зубы:
— Никогда! Вам придется убить меня, чтобы забрать перстень.
Мадам Крикен в сопровождении Фионна и Спокойного Медведя приблизилась к Железной клетке. Баттерфляй уже собралась вцепиться в решетку, но Ятто остановил ее:
— Не трогай! Там электричество. Ты погибнешь.
— Точно, Ятто! Из этой клетки нельзя бежать. Вам придется сдаться: у вас нет выхода, — спокойно, но решительно сказала Марго.
— Старуха, ты за все ответишь! Не думай, что сможешь держать меня в заточении, словно дикого зверя. Мой разум разрушит твой, — рассвирепел фон Цантар.
