— Легко! — похвастался абсолютно шарообразный Гундыр, на всех трёх шеях — тройные подбородки, вместо хвоста — курдюк, как у барана. — Водяные кормили меня так, что уже через день по скале пошла первая трещина. Скала перепугалась и выпустила меня. Ну, пока я вас отыскал… как прошёл бой? Кто нанёс последний удар?
— Не было боя, не было злодея, мы никого не победили, — хмуро сказал Войпель.
— Так в сказках не бывает! — возмутился Гундыр. — Что же вы этак напортачили! И откуда взялся этот зеленоглазый блондин? Где-то я его видел много лет назад… И куда вы дели чучело? Такое хорошее чучело было!
— Тефтели готовы, — доложил Пянтег, и Змей мигом уместился рядом:
— Вот это правильно! Я так проголодался!
В этот момент большой старый мухомор под ёлкой зазвенел, как будильник. Пера отломил мухомор и поднёс к уху:
— Да! Слушаю! Ох, вот некстати… хорошо, сейчас буду.
И поставил мухомор на место — тот врос, как и не сорванный.
— Срочный вызов из Редикора, — сказал Пера. — Ёма еле отбивается — полезли какие-то синие с розовыми бантиками. Кто-нибудь знает, это нечисть или инопланетяне? Даша, я тебя сейчас закину домой, в Сыктывкар. И не забудь всё то, что здесь было.
— Подожди, — всполошилась Даша. — Мы же ещё так много не обсудили! И что мне делать, если твоя гипотеза неправильная?
Пера взял её за запястье и завертелся, завертелся, завертелся…
Глава 30. И снова в очень далёкой галактике…
— И в завершении своего отчёта хочу подчеркнуть, что практически все сведения о планете Му-3, по-местному Земле, содержащиеся в справочнике, оказались ошибочными, — сказал Мир в оглушительной тишине зала. — Серебро является не проводником, а изолятором от вредоносного излучения, поражающего животных снизу через копыта. Деревья вполне разумны и способны на осмысленные действия по защите других существ, находящихся в радиусе действия их…м-м… кроны. Лютики летают по небу с реактивным двигателем и имеют трухлявую сердцевину и доброе сердце. Реку можно свернуть в рулон и перенести на нужное место — видимо, так местные жители решают проблемы мелиорации. Пищевые продукты синтезируются из абсолютно несъедобных материалов посредством энергетически значимых морфем, в просторечии именуемых заклинаниями.
Но кроме этих экзотических черт есть много общего между жителями наших планет. Добро и зло, дружба и вражда, смелость и трусость, месть и благодарность практически не отличаются в понятиях наших земляков и обитателей Му-3. К тому же аборигены этой планеты, как и наши соотечественники, знают, что слово материально, и умело этим пользуются. Проект спасения мира Му-3 основан именно на этом свойстве слова. Параллельно отчёту о дипломной работе я предоставил этот доклад в Совет Межпланетной Безопасности, чтобы там решили, не надо ли посылать помощь на планету Му-3. И предложил свою кандидатуру для того, чтобы возглавить эту помощь, потому что…потому что… ну, просто мне очень хочется побывать там ещё раз. Там ведь друзья остались. Но мне кажется, они справятся сами… если успеют.
Мир почесал второй листик и под восторженные вопли овации сошёл с трибуны.
— Я собиралась поставить Миру и Тове высший балл за дипломную работу, — сказала Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница. — Они, конечно, рассекретили свои личности, что нежелательно, но привезли исключительно интересный материал и благородно вели себя на чужой планете — не посрамили гордого имени флориков. Но после обдумывания я решила снизить вам оценку на десять баллов за пренебрежение техникой безопасности и прямое нарушение моих указаний.
— Неправда! — возмутился Мир и включил запись в мобильнике: «Значит, так. Даю вводную: по данным справочника планета должна быть слабо заселенной, местность для внедрения — почти пустой, не более трёх разумных существ на квадратный урд. Аборигены не применяют трансформаций. Вариант разума — не растительный. Можно животный, минеральный, эктоплазменный, даже механический. Чтобы если кого пришибёте, то хоть не братские растения, а каких-нибудь зверей или роботов. Мутации запрещаю! В восстаниях не участвовать! Королей не смещать!»
— Это ваши слова? — спросил Мир. — Хорошо, что я включил запись, а то учителям никогда ничего не докажешь. Планета Му-3 слабо заселена, там, где мы ходили, вообще пустота. Про то, что некоторые аборигены умеют трансформироваться, как Войпель, и что деревья способны на разумные действия, в справочнике не упомянуто — вернее, упомянуто, что не способны и не умеют.
— Глава Р-80, раздел 15, страница 332, — подсказал Тове.
— Мутации мы не устраивали, — продолжил Мир. — В восстаниях не участвовали, королей не смещали за неимением таковых. Где нарушение ваших указаний?! Где хоть одно?!!!
— Тогда я снимаю пять баллов за незаконную запись моих слов без разрешения, что противоречит Конвенции о правах флориков, — заметила Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница. — И ещё пять баллов снимаю за неряшливый и я бы сказала — крайне неопрятный внешний вид. Почему ты не ощипался перед таким важным докладом? Посмотри на свои боковые листочки! Ты весь в пуху!
Мир ошалело пощупал боковые листики. Отростки ощутили не привычную гладкость, а бархатистую поверхность пуха.
— Ура! — заорал Мир. — Ура! Я побежал ощипываться!
— Это что ещё за новости? — изумилась мама.
Её можно было понять. Она пришла с работы, открыла дверь в квартиру… и уткнулась носом в холодильник, перегородивший вход. Даша материализовалась в родном доме ровно две минуты назад, успела переодеться в своё… и больше ничего не успела.
— Дашка, с какой радости ты передвинула холодильник? — спросила мама. — Это баррикада, чтобы я не вошла в квартиру?
— Вот ещё! — возмутилась Даша. — Это не я! Да мне его и с места не сдвинуть!
— Тогда кто? Карлсон? Ты была дома одна весь день, — справедливо заметила мама.
— Откуда я знаю, — огрызнулась Даша. — Я сижу в своей комнате и пишу про дочь миллионера, похищенную мафией.
— А у тебя за спиной холодильники бегают, — заметила мама. — Может, это воры? Хотели вынести наш холодильник…ещё бы, такой раритет, он старше тебя и иногда даже работает.
— А ты пришла и помешала людям, — упрекнула её Даша. — Давай вдвоём его потихонечку от двери оттащим.
Холодильник был зверски тяжёлый, но вместе они его кое-как упихали на место. На холодильнике сидел комар-зомби, переместившийся в Сыктывкар вместе с Дашей. Он решил всю жизнь отгонять от неё комаров. «А может, в конце концов ей понадобится хрустальный дворец! — размечтался Зомбик. — А я — тут как тут! Дворец — да пожалуйста!» Но Даша комара на холодильнике не заметила.
— Это полтергейст, — сказала мама, отдуваясь. — Когда тарелки летают, холодильники бегают… кстати, о тарелках, я зверски есть хочу. Пообедать на работе, как всегда, не удалось.
Даша еще не проголодалась, всё-таки Пянтеговы тефтельки вошли в её организм совсем недавно, но пошла на кухню с мамой за компанию.
— Мам, а слово материально? — спросила она.
— Ещё как! — кивнула мама. — Вот наш завотделением сказал, что в этом месяце уменьшит мне зарплату — и точно, уменьшил. Куда ж материальнее. Ох, устала.
— Я очень устала, — повторила мама, пока Дашка наливала ей борща. — Пациенты просто размножаются, как микробы, и все чего-то хотят… Они жалуются на то, на сё, а я уже не усваиваю информацию и ловлю себя на том, что мне всё равно, абсолютно всё равно, что с ними будет. Надоело, ну что за работа, ни денег, ни удовлетворения. И город наш надоел. Перспективы никакие, зарплата смешная… думаю, когда ты поступишь в университет в Екатеринбурге, я перееду с тобой. Поменяем квартиру… или вообще на Москву замахнуться?
Даша похолодела, несмотря на горячий борщ. Чтобы мама сказала про своих пациентов: «надоели, мне всё равно, что с ними будет»? Да она удавиться за них готова была! Всегда! Она за ужином только и рассказывала взахлёб, что было на операции да что сказал анестезиолог, да что придумал хирург… С чего такое равнодушие? И с чего это она засобиралась в столицу? Неужели это всё та же общая болезнь, которая начинается с того, что пустеет душа, становится всё равно… а заканчивается гнилыми кусками распадающегося мира?
— Нет, мамочка, ты просто устала, — решительно сказала она. — Ты ляг и отдохни, а завтра всё будет хорошо. Кстати, как твоя Суржикова? После операции ноги шевелятся?
— Шевелятся-то шевелятся, — вздохнула мама. — Но не сильно, парез увеличился. И совершенно непонятно отчего, по МРТ всё отлично получилось и на миографии вроде прилично, а ноги всё равно слабые. Кирилл Саныч говорит…
И дальше мама минут десять, пока ела борщ и котлету, рассуждала про пациентку Суржикову с опухолью спинного мозга, у которой так удачно прошла операция — но почему-то не привела к ожидаемым результатам.
