Нет, Джейсон Кавенант определённо не слишком внимателен к близким. И нисколько не сентиментален.
Он энтузиаст, исследователь, безрассудный мальчик, что и говорить.
Но в первую очередь он просто глупец.
Останься Джейсон с ней, они столько всего могли бы сделать вместе. Позаботились бы о её отце и Несторе и вместе с ними отправились бы на виллу «Арго». Или куда-нибудь ещё. Снова стали бы искать секрет Дверей времени и постарались бы спасти Умирающий город.
И ведь они целовались! И наверное, могли бы поцеловаться ещё.
Если бы только Джейсон не предал её.
И не испортил бы всё.
«Сам теперь открывай секрет Дверей времени, Кавенант! — сказала бы Анита Джейсону, окажись тот перед ней в эту минуту. — А я возвращаюсь в Венецию. К моему котёнку Мьоли и родителям. Путешествуй дальше один. И поймёшь, как это скучно».
Девочка невольно улыбнулась. Даже этот старый ворчун Улисс Мур перестал путешествовать во времени, когда потерял жену и друзей. Какой смысл в этих невероятных путешествиях, если потом нельзя никому рассказать о них, поделиться впечатлениями? Какой смысл во всех этих воображаемых местах, если представляешь их себе в одиночку?
Вот почему Анита осталась возле отца, Нестора и Блэка Вулкана.
Прежде всего, однако, она хотела убедиться, что с ними всё в порядке и что доктор Боуэн, вернувшись, не сможет навредить им.
К тому же ей надоело следовать за Джейсоном Кавенантом в его бесполезных приключениях.
— Всё хорошо, — заверила Анита отца, когда тот оглядывал большую палату со множеством кроватей. — Вскоре встанешь, и тогда, пожалуй, позвоним маме.
— А люди с тяжёлыми травмами тут есть? — спросил господин Блум, явно приходя в себя.
— О, к счастью, нет. Только ушибы и несколько незначительных переломов.
Господин Блум сжал руку дочери:
— Я доволен тем, что ты делаешь!
— Знаю, папа. Я тоже довольна.
— Нелегко нам пришлось, верно?
— Ещё как, — с улыбкой ответила Анита.
Тут её окликнула госпожа Баннер.
Анита ушла, чтобы помочь маме Рика, которая ухаживала за ранеными, а потом вернулась к отцу. Он почувствовал себя много лучше и даже разговорился.
— Я рассказывал тебе… о поездке с Блэком? — спросил господин Блум.
— Нет, не рассказывал, — покачала головой Анита.
— О, это было… совершенно невероятное приключение! Мы стрелой летели всю ночь на чёрном паровозе по рельсам, которые, казалось, поднимались из земли. Это походило на чудесное сновидение! Мы словно перенеслись в детский приключенческий фильм, какие смотрят в детстве, а потом вроде забывают, но на самом деле такие фильмы всю жизнь потом хранятся где-то в нашей памяти.
— Не думала, что ты такой романтик, — улыбнулась Анита.
— Только потому, что работаю в банке? — сказал господин Блум, тоже улыбаясь. Потом сделался серьёзным и внимательно посмотрел на дочь. — Я знаю, что мы редко видимся с тобой, Анита, из-за того, что я слишком занят на работе. И потому также, что живу в Лондоне, а вы с мамой — в Венеции. И это просто глупо! В самом деле глупо. Вот почему я доволен, что поднялся на этот паровоз и приехал сюда искать тебя.
Анита почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, и постаралась унять их.
Тут момент Нестор, ещё не пробудившись, приподнялся в койке и громко закричал:
— Нет, подожди меня! Подожди!
Все, кто находился вокруг, с испугом обернулись на него.
— И куда, по-твоему, я могу отправиться в таком состоянии? — отозвалась на его призыв госпожа Бигглз с кровати неподалёку.
Анита подошла к старому садовнику. Глаза широко раскрыты, но не видят: снотворное ещё действует. Девочка ласково уговорила Нестора лечь и успокоиться, поправила влажную салфетку у него на лбу.
И тут с улицы донеслись какие-то громкие крики. Люди бросились к окнам посмотреть, что случилось.
Анита тоже хотела понять, в чём дело. В дверях столпились любопытные. Госпожа Баннер поспешила наружу.
— Извини, папа, я отойду на минутку.
Девочка прошла между кроватями к выходу и протиснулась сквозь толпу. Люди что-то возбуждённо говорили и указывали на вершину Солёного утёса.
Анита так и застыла на месте. Она не верила своим глазам.
— Нет, нет, нет… — произнесла она с нарастающим страхом.
Над Солёным утёсом поднимался столб чёрного дыма. Он змеёй тянулся к плотным серым тучам.
Горела вилла «Арго».
Глава 30
БЫТЬ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ!
Уверенно двигаясь по туннелю под Солёным утёсом, Рик на секунду обернулся, желая взглянуть на своих спутников, следовавших за ним. Рыжеволосый мальчик держал высоко над головой зонт поджигателей, и голубое пламя, которым он выстреливал время от времени, окрашивало синим цветом лицо Джулии.
За девочкой шёл мрачный барон Войнич, за ним растерянные братья Ножницы и взволнованный Томмазо.
Решено было начать с моста, украшенного скульптурами животных, и торжественно завершить путешествие в гроте, где стоит «Метис».
И вдруг, когда прошли уже половину пути, Рик неожиданно услышал невероятный, неповторимый звук. Так скрипела Дверь времени на вилле «Арго», когда её открывали.
Но этого не могло быть: та дверь всё время заперта. Заперта до тех пор, пока не вернутся путешественники, которые в неё вошли.
Рик подумал, что ему померещилось.
«Невозможно второй раз открыть Дверь времени!»
Невозможно.
Разве только Первым ключом…
Ноги Рика обдал холодный ветерок, и мальчик замедлил шаги, двигаясь по туннелю ещё осторожнее. И вдруг услышал другой звук, непохожий на первый, но такой же необъяснимый: чьи-то шаги.
Чужие шаги — не его собственные и не его спутников.
Они доносились откуда-то сверху.
Кто-то следовал за ними.
Рик снова обернулся и взглянул на Джулию. На её красивом лице отражались те же чувства, какие испытывал он сам: смятение и ужас. Все остальные тоже слышали шаги, но никто не произнёс ни звука, как будто тишина оказалась их единственной защитой.
Подняв зонт, Рик двинулся дальше. Наконец после очередного поворота они вышли к большому мосту со скульптурами над глубокой пропастью.
— Вот и разделяющая черта, — объяснил он Маляриусу Войничу, с тревогой вглядываясь в туннель, из которого они только что вышли.
Войнич прошёл на мост. При свете голубого пламени огромные фигуры животных, украшавших этот подземный мост, тех самых, что изображены на головках ключей от Дверей времени, выглядели необычайно грозно.
— Удивительно талантливая работа, — сказал главарь поджигателей, внимательно рассматривая скульптуры.
— Мост построил один из предков семьи Мур, — заметила Джулия, — чтобы соединить берега этой пропасти.
— Она огибает под землёй всю Килморскую бухту! — с невольным волнением сообщил Томмазо.
Войнич кивнул, давая понять, что этого объяснения ему достаточно, и поинтересовался:
— А что на дне этой пропасти?
— Золотой лабиринт! — в один голос произнесли братья Ножницы.
— Отлично, — проговорил главарь поджигателей. — Пока что я увидел глубокую пещеру, отличный мост над страшной пропастью, одиннадцать прекрасных скульптур. Но где же тут… хоть что-то необыкновенное, волшебное, невероятное?
И ещё немного прошёл по мосту.
— Да прямо перед вами! — дружно ответили братья Ножницы и указали на аэростат Питера Дедалуса, на котором они поднялись сюда из глубин Лабиринта. Аэростат висел над серединой моста, и держался на длинной верёвке, привязанной к основанию одной из скульптур.
Все прошли на мост, как вдруг во мраке пещеры неожиданно грозно прозвучал глухой возглас:
— НИ С МЕСТА!
И в тот же момент из туннеля появилась грузная фигура доктора Боуэна.
— Невероятно… — прошептал Рик, узнав его.
Но это действительно был доктор Боуэн. Он стоял в нескольких шагах от них, угрожая пистолетом и глядя на всех безумными глазами.
— НИ С МЕСТА! — снова приказал он и прошёл на мост. — ПЕРВОГО, КТО ШЕВЕЛЬНЁТСЯ, УБЬЮ!
Никто не шевельнулся. И доктор подошёл ближе.
— Вы очень разочаровали меня, Войнич! — зло заговорил он, остановившись возле барона, как раз под аэростатом Дедалуса, даже не заметив его. Все с испугом смотрели на доктора, не понимая причины его раздражения.
Войнич промолчал, только заложил руки за спину, приняв свою любимую позу.
— Я думал, мы единомышленники! — продолжал доктор Боуэн, брызгая слюной. — Я думал, поджигатели ставят своей целью уничтожать подобные вымыслы!
— Вы считаете всё происходящее вымыслом, доктор Боуэн? — совершенно спокойно спросил Войнич.
— Ну конечно! Посмотрите на этих ребят! — ответил доктор, указывая на Рика, Джулию и Томмазо. — Посмотрите! А знаете, сколько им лет?
