Нуми залилась краской, так как теперь должна была солгать и ему. Но неужели человеку обязательно сообщать, что его назвали глупцом? Кто знает, как отреагирует на это ее беспокойный спутник! Не случайно же его прозвали Буяном! И Нуми смущенно сказала:
— Так, ничего особенного. К тому же я не все поняла.
Наконец шествие остановилось у широких ворот с двумя отвратительно коптящими фонарями по обеим сторонам. Это была какая-то высокая и длинная стена, уходившая в, темноту.
Адъютанты помогли своему стозвездному начальнику медленно и торжественно покинуть повозку. Но вылезая из повозки, трудно сохранить торжественный вид. Ники предпочел свой способ. Он ухватился рукой за боковую стенку повозки и, совершив изящный прыжок, выпрямился прямо перед носом перепуганного начальника. И сразу же понял, что допустил ошибку. Младенческое личико стозвездного тут же скривилось в плаксивой гримасе.
— Скажи ему, — поторопился сказать Ники, — что У нас, на Земле, министры выходят из повозок именно таким способом.
— А это правда? — усомнилась Нуми, потому что ей надоело врать. И решила сказать совершенно другое: — Мой приятель просит прощения, но он совсем не знает здешних обычаев.
— Скажи ему, что мы прощаем его в последний раз, — свирепо каркнул стозвездный сморчок, восприняв извинение как подтверждение своей власти.
Он повернулся к ним спиной и направился к воротам. А его многочисленная стража окружила ребят и, выстроившись в колонну, зашагала следом.
За стеной находился большой двор, где уже собрались сотни таких же босоногих звездных, производя ужасный шум своими резкими голосами. Но стоило воротам открыться и в них появиться важному стозвездному хозяину их города, как голоса моментально стихли. Звездные тут же расступились перед ним коридором и принялись почтительно кланяться. Ники сразу заметил, что те, у кого звезд на поясе было меньше, кланялись ниже. И не только их поклоны, но и длина подзорных труб, как бы определялась числом звезд на их животах. Все держали в руках такие трубы, только у одних они были покороче, у других подлиннее. Подзорная труба стозвездного была раза в два длиннее остальных, и ее несли двое.
Во дворе было светлее, но зато там стояла невыносимая вонь от коптящих фонарей. Стозвездный прошел сквозь живой коридор к маленькому земляному холмику. На нем возвышалось нечто вроде стола, но могло оказаться и сундуком, потому что не имело ножек. За столом-сундуком стоял человечек, похожий на других, но не в серебристо-белой, как у остальных, а в темной, как бы сливающейся с мраком одежде. В руках у него была короткая деревянная палка.
— Продолжай, — приказал ему стозвездный. — Послушаем, чем торгуют сегодня.
— О, всемогущий стозвездный! — Человечек поклонился так низко, что ткнулся носом в сундук. — К сожалению, сегодня нет в продаже новых звезд. Но выбор большой и рынок взбудоражен. Продается даже одна большая розовая звезда.
— Сколько за нее просят? — спросил управляющий.
— Пять синих. Но так как пока нет кандидатов, то продающий готов уступить ее за две синие и восемь желтых.
— Чудесно! Значит, цена на большие розовые звезды растет, — обрадовался начальник, видимо потому, что на его поясе мерцало несколько розовых звезд. — Ну-ка, расскажи, что еще предлагают. А то мои гости желают кое-что приобрести.
Нуми шепотом перевела их разговор, и Ники так же шепотом ответил ей:
— Как тебе удается сохранять серьезность? Я вот-вот лопну от смеха.
— Не спрашивай, а то не выдержу, — ответила она.
Человечек в темной одежде ударил палкой по столу-сундуку и пронзительно крикнул:
— Продается одна желтая, средней величины, в третьем квадрате. Начальная цена — пять белых. Желающих прошу поднять подзорные трубы.
Над головами молчаливой толпы звездных взметнулся десяток труб. Человечек снова стукнул палкой:
— Кто на одну больше?
Из поднятых труб осталось только четыре. Человечек ударил в третий раз: кто даст на две звезды больше? Трубы заколебались и три из них опустились.
— Иди и получи ее! — сказал распорядитель торгов в сторону единственной поднятой трубы.
— Где он может ее получить? — спросила Нуми у стозвездного.
— Там, в дальнем конце двора есть смотровая площадка. Покупателю покажут, в каком квадрате находится его звезда и выдадут соответствующий документ.
— Но каким образом он станет ее обладателем? — недоумевали оба мозга экспериментальной девочки.
— Ее бывший собственник снимет со своего пояса только что проданную желтую звезду, а взамен получит семь белых. Выгодная сделка. За одну средней величины желтую звезду — семь белых, очень даже неплохо.
— А та, настоящая звезда, что он с ней станет делать?
— Экая ты странная, — возмутился ее невежеством стозвездный. — Как это, что он с ней станет делать? Будет глядеть на нее, радоваться, а она будет его согревать. Желтые звезды теплее белых.
— Это не так, — осторожно заметила девочка с Пирры. — Белые звезды намного горячей, но выглядят маленькими, потому что находятся дальше. Желтые холоднее, а розовые и красные — самые холодные, они попросту угасают.
Стозвездный снова вскипел:
— Я тебе уже говорил, чтобы ты не болтала глупостей, пока вы считаетесь моими гостями. Вот когда я отдам вас в руки палача, тогда говорите все, что угодно. Глупости разрешено болтать только перед тем, как палач отрубит тебе голову. А теперь слушай: белые — самые дешевые, потому что они самые большие и их мало. Как видишь, даже у меня их всего две!
Девочка с Пирры смутилась. Сказанное стозвездным было похоже на тот земной закон, согласно которому звезды ценились дешевле жевательной резинки; это была та самая нелепая логичность, столь непонятная ей.
— Но я знаю… — робко начала она.
— Ничего ты не знаешь, — насупился стозвездный. — Но будешь знать, когда и у тебя появятся звезды. Вы должны купить, как минимум, по одной синей и по две желтых, если хотите, чтобы я с вами разговаривал.
— Но как их покупают? — забеспокоилась девочка.
— Ты же видела. Желтые покупают за белые, синие за другие, более дорогие, можно, конечно, и комбинировать.
— А на что покупают белые?
— Странные вы люди! — каркнул стозвездный. — Я только потому еще и не отдал вас в руки палача. Очень, очень странные! Как вы можете не знать, на что покупаются белые? Одна белая стоит пяти беззвездных и пятидесяти голов домашнего скота. Для начала вы должны купить себе хотя бы двадцать белых.
Нуми отказалась от мысли подсчитать, сколько беззвездных и сколько скота им требуется, чтобы купить столько звезд. К тому же ее мозг ужаснулся, узнав, что людей, которых здесь называли «беззвездными», продавали наравне со скотиной. Ужаснулся ее настоящий мозг, другой, искусственный, ужасаться не мог. Он всего лишь собирал информацию и давал советы.
— Переведи хоть что-нибудь! — сказал Ники, заметив ее замешательство.
Нуми дрожащим голосом рассказала ему про положение, в котором они оказались. Ники возмущенно крикнул:
— Ну и ну, значит, эти мерзавцы — настоящие рабовладельцы!
— Что значит «мерзавцы» и «рабовладельцы»? — спросила Нуми, подумав, что ей нелишне знать эти понятия для дальнейшей беседы со стозвездным.
— Потом объясню. Скажи ему, что мы должны выйти, чтобы посовещаться.
Очень резонно Ники подумал, что спасаться бегством в толпе будет трудно. Нужно любой ценой выйти со двора в темноту.
— Что он сказал? — нетерпеливо спросил стозвездный. В этой Галактике все начальники легко выходили из себя. — Мне необходимо знать, какова ваша цена, для того, чтобы отмерить точную дозу моего к вам уважения!
— Но мы не владеем ни беззвездными, ни скотом! — вырвалось помимо воли у экспериментальной девочки. Она так и не научилась по-настоящему хитрить, хотя и была вынуждена несколько раз солгать.
— Ка-ак?! — вскричал плаксиво стозвездный. — У вас нет ни беззвездных, ни скота? Стало быть, вы из тех звездных, которые отказываются ими владеть? Последователи Короторо. Раз так, мы немедленно вас обезглавим. Таков приказ тысячезвездного.
И не слушая возражений Нуми, он подал знак страже. Они окружили ребят, направив на них острия ножей. Стозвездный еще раз махнул рукой и гневно двинулся к выходу по образовавшемуся перед ним человеческому коридору.
9
Как снимают с неба звезды
Безуспешный торг
Кому ставят памятники
Нуми в двух-трех словах рассказала земному другу, что их ожидает.
— Не бойся, — решительно шепнул Ники. — Это даже к лучшему. Как только выйдем со двора, приготовь свой газовый пистолет. Я дам сигнал.
Однако выйдя со двора, стозвездный вдруг снова переменил свое отношение к ним. Нуми уловила это по излучениям его мозга, так как в темноте на младенческом личике ничего нельзя было прочесть. Но причина его поведения осталась для нее загадкой. Она лишь спросила себя мысленно: все ли начальники так капризны?
