Александр Муа - В поисках кракена

— Мы пока в самом начале расследования. Все указывает на то, что буря в открытом море была невиданной силы. Что касается трех кораблей НОСМ, они в тот момент уже уплыли на помощь танкеру, оказавшемуся в опасности недалеко от Уэссана. Некоторые детали происшествия нуждаются в более тщательном расследовании, и тут уже мы уступаем дело нашим экспертам, которые в ближайшие дни должны пролить свет на истинные причины этой трагедии. Что касается капитана Галара — если кто-то еще сомневается в его способностях, — то скажу: речь идет об опытном рыбаке и ответственном капитане. На сегодняшний день ничто не указывает на то, что он мог совершить ошибку и недооценить сложившуюся ситуацию. Все версии остаются открытыми, и ни одна из них не является главной. Соответственно, я нахожу этот спор преждевременным и даже неуместным. Конец интервью.

Жандрам хлопнул в ладоши, совсем как режиссер на съемках фильма, и журналисты замолчали. Каролин Кло пыталась задать последний вопрос, но напрасно — трое мужчин уже исчезли за плотной завесой снегопада.

Позднее, когда жители деревни разошлись по домам, знаменитый доктор Альфред Маккаль — судебно-медицинский эксперт Реннского университета и сотрудник полиции — брал на анализ найденное в каюте вещество. Прилив раскачивал искореженное судно. Десяток жандармов охраняли бухту, оцепив по периметру довольно большую территорию, чтобы вездесущие журналисты не могли приблизиться к кораблю. При первом взгляде на низенького шестидесятитрехлетнего доктора никто бы не подумал, что он служит в полиции и, более того, вызывает у коллег уважение и неподдельное восхищение. Опытный исследователь, сотрудник морской биологической станции в Роскоффе, заслуженный профессор Школы криминалистики Монреаля, он был настоящей гордостью деревни. Он еще в юности стал известным ученым, сделав себе имя в основном на морских ядовитых тварях. Жандармы не колебались ни секунды, обратившись к нему.

При свете лампы Альфред Маккаль уверенным движением ввел какой-то хитрый инструмент в странную массу, покрывшую стены, и с характерным звуком извлек необходимое количество ее для анализа. Он поместил образец в длинную мензурку и аккуратно положил ее в чемодан. Доктор обеспокоенно огляделся и нахмурился. Что-то явно волновало его. Он подошел к стене, в которой зияла огромная дыра, и осмотрел ее.

— Смотри-ка… — пробасил он задумчиво.

Края дыры были изрезаны самым странным образом. Он провел по краю пальцем и порезался — края были острые как лезвие бритвы. Доктор достал пинцет, отломал маленький кусочек металла и положил его в пластиковый пакет. С другой стороны стены его взгляд привлек необычный след. На толстой перегородке была ясно различима вмятина периметром более одного квадратного метра. Удар должен был быть неслыханной силы. Такой след могла бы оставить, например, торпеда, которая не взорвалась… Доктор не мог сказать точнее.

В любом случае это неизвестное оружие было достаточно мощным, чтобы уничтожить любого человека в считаные секунды. С помощью моделирующего воска, который он приложил к стене, доктор снял отпечаток следа, а также сделал несколько фотографий поверхности.

Когда Альфред Маккаль выбрался из недр корабля, день близился к вечеру. Начался прилив, и вода полностью заполнила бухту. Длинные черные волны аккуратно слизывали снег со скал. Сопровождаемый жандармами, словно бы он выполнял миссию чрезвычайной важности, доктор быстро добрался до тропинки, которая шла вдоль берега, и исчез в сумерках. В тишине бухты «Покоритель бурь» стонал как призрак.

В течение многих часов человек в фуражке ждал, прячась за скалами. Теперь путь был свободен. Он подошел к кораблю, затем застыл на несколько секунд, чтобы убедиться, что никто за ним не следит. Его силуэт едва виднелся на фоне черного моря. Он скорее напоминал тень, чем живого человека. Резким движением человек в фуражке перешагнул через ленту, которой полиция окружила место происшествия, и направился к кораблю, в трюме которого вскоре и исчез. Снаружи теперь время от времени можно было различить луч фонаря, мечущийся из стороны в сторону. Несколько десятков минут спустя загадочный человек появился вновь. Он вылез из корабля, спрыгнул на песок и со всех ног кинулся прочь. Ночь поглотила его в считаные секунды.

Арно из своего грота наблюдал всю сцену от начала и до конца.

— Кусок сала!

— Придурок!

— Маленькая с…!

— Сопляк!

Громкая перебранка слышалась в зале прилета в аэропорту города Тромсё, что в Северной Норвегии. Четверо детей, прилетевших из Нью-Йорка на рождественские каникулы к своему дедушке, ждали свои чемоданы, стоя перед красной лентой транспортера, уже нагруженной багажом.

— Головастик!

— Жирдяйка!

— Борис! Беа! Если вы сейчас же не замолчите, то каждый из вас схлопочет!

Адель Абельманс вовсе не шутила. С поднятой рукой и угрожающим взглядом, она была готова дать пощечины своим невыносимым кузенам. Вот уже много часов подряд она терпела их грызню, и нервы ее были на пределе.

— Я все расскажу папе!

— Бе-бе-бе… я все расскажу папе, плакса! — Мальчик передразнил сестру.

— Я больше не буду повторять! В следующий раз…

Голос ее звучал угрожающе. Семнадцатилетняя Адель, естественно, обладала авторитетом, внушающим кузенам уважение и страх. Это была маленькая симпатичная брюнетка: правильной формы лицо, карие, чуть раскосые глаза, очаровательный маленький ротик, густые, коротко подстриженные волосы. Когда ее губы растягивались в улыбке, можно было увидеть два ряда великолепных белых зубов. Но сейчас ей было не до улыбок. Несмотря на свой легкий и мирный характер, Адель умела, когда нужно, быть строгой. А поскольку она была старшей, то ее должны были слушать и подчиняться ей. Факт, который приводил ее кузенов в отчаяние, так как они считали, что только родители могут им приказывать. Четырнадцатилетние Борис и Беатрис, или Беа, как все ее называли, были близнецами, хотя и мало похожими друг на друга. Они отличались абсолютно во всем, за исключением, конечно, любви к беспричинной ругани и спорам. Борис был слегка надменен и груб, а более сдержанная Беа предпочитала действовать исподтишка, а потом принимать самый невинный вид, какой только был возможен. Борис был коренастым блондином, Беа же — пухлой брюнеткой. Он был хвастуном, а она страдала от множества комплексов. Но Борис и Беа обожали друг друга, хотя порой и отчаянно ненавидели.

— Айййййй!..

Беа подскочила на месте, схватившись за руку и бросая на Адель жалобные взгляды:

— Борис меня ущипнул!

Она попыталась поймать своего брата за волосы, чтобы оттаскать его хорошенько. Адель разняла их, пообещав в скором времени как следует наказать.

— Мне кажется, наши чемоданы приехали…

Робкий голос, который немедленно вернул их к реальности, принадлежал маленькому, ростом от горшка два вершка, человечку, который ко всему прочему был еще и тощим, как гвоздь. Это был Том, еще один кузен. Его черные взлохмаченные волосы и очки с толстыми стеклами, которые неизменно украшали его нос, придавали пареньку мечтательный вид. Казалось, что он спустился с луны. Ему уже исполнилось десять, но на вид можно было дать не больше восьми. Похожий на птенчика, выпавшего из гнезда, он часто служил объектом насмешек в школе, на что, впрочем, решительно плевал. Ко всему прочему Том обладал незаурядным интеллектом, что не добавляло ему популярности среди сверстников. Так что не было ничего удивительного в том, что он рос одиноким и скрытным ребенком.

Несмотря на многочисленные различия, Том, Борис и Беа восхищались Адель, своей двоюродной сестрой. Она была совсем маленькой, когда ее родители погибли при загадочных обстоятельствах. Она их никогда не знала. Удочеренная в год своими дядей и тетей, Адель практически всю жизнь прожила в их семье, бок о бок с Борисом, Беа и Томом. Они вместе выросли, и она всегда заботилась о детях, как мать. Нерушимые узы связали их на всю жизнь.

Ребята подошли к окошку паспортного контроля, и Адель протянула офицеру документ. Мужчина бросил на него быстрый взгляд, проштамповал отработанным жестом и исчез, не говоря ни слова. Через несколько минут он вернулся с клеткой в руках. Она была закрыта на четыре внушительных замка и обмотана несколько раз тяжелой цепью. Изнутри доносился писк какого-то животного.

— Ноно!

Вне себя от радости, Беа бросилась к клетке. Странное маленькое животное, узнав голос хозяйки, радостно прыгало внутри, виляя хвостом. Оно просунуло свою усатую мордочку и облизало шершавым языком нос девочке.

Адель позабавили предпринятые в отношении зверька предосторожности. Сотрудник аэропорта достал ключ и открыл все замки.

— Ваш противный зверь доставил нам немало хлопот! — строго сказал он; в его глазах застыл упрек. — Он умудрялся, уж не знаю как, постоянно сбегать из своей клетки, открывая все замки. Как видите, нам пришлось добавить еще несколько и эту цепь…