Половину она провела в Ирландии, погрузившись в пучину событий, которые там
произошли. А теперь, кажется, только щѐлкнуть пальцами - вот сколько времени лето
похоже на нормальное. Всѐ вокруг неѐ (ухом волшебника Нита слышала шѐпот берѐз и
клѐнов) стало готовиться с долгому зимнему отдыху, склоняясь к земле и предвкушая
короткие яркие фейерверки листопада; она улавливала длинные ленивые разговоры
листвы, волнуемой ветром; и свет солнца и звѐзд становился приглушѐннее, ведь
беспокойная непосредственность лета сходила на нет.
Она прислонилась к стволу рябины, росшей в центре заднего двора, и посмотрела вверх
сквозь ветки, покрытые тонкими овальными листьями. Когда-то зелѐные, они уже начали
коричневеть, и этот скучный цвет разнообразили только многочисленные тяжѐлые грозди
крупных ягод, которые вспыхивали на каждой ветви вызывающим алым цветом.
- В этом году у тебя хорошие ягоды, - сказала Нита.
Рябина ответила лишь несколько мгновений спустя. Даже когда общение происходит на
Речи, существует определенная разница между ощущением времени у дерева и человека.
Да, неплохие... в конечном итоге неплохие получились, медленно произнесло дерево.
Собираешься на задание?
- Очень ненадолго, - ответила Нита. - Надеюсь.
Тебе что-нибудь нужно?
- Нет, последняя веточка, которую ты мне дала, в хорошем состоянии. Хотя спасибо за
предложение.
Всегда пожалуйста. Иди с Богом.
Она подождала секунду, чтобы еѐ чувство времени обрело обычную скорость, потом
похлопала по стволу рябины и вышла на открытое место к поилке для птиц. Нита
остановилась, чтобы услышать это всѐ: жизнь, суету вокруг неѐ, грубый погружѐнный в
себя шум растущей травы, слабый шелест и гул жуков и земляных червей, с
удовлетворением зарывающихся в землю, постоянную тихую музыку садового паука,
плетущего сеть нить за нитью в ближайшем кустарнике, интенсивно и математически
педантично. У всего была цель. Всѐ если и не обладало интеллектом, то хотя бы делалось
осмысленно, хотя наука ещѐ не научилась измерять или подслушивать виды сознания,
которые Нита сейчас различала.
Нита глубоко вдохнула и выдохнула. Для неѐ это было сутью волшества: слышать, как
всѐ это происходит, и сохранять всѐ существующее, описывая словами Речи здесь или
осторожно произнося там, соединяя разбитые вещи, помогая утолить боль и поддерживать
жизнь... И удивляться, восхищаться, иногда пугаться смерти, но никогда, никогда не
уставать.
Нита произнесла одно слово на Речи, в то же время проводя рукой по воздуху, ища
доступ к маленькому спрятанному в карман времени подпространству, где она хранила
своѐ волшебное снаряжение.
Отзываясь на произнесѐнное ей слово, маленький кусочек чистого воздуха стал тяжѐлым
между еѐ пальцами. Она потянула его слева направо, словно молнию, потом сунула руку в
открытую щель и пошарила. Секунду спустя она вытащила часть снаряжения, которую
всегда брала с собой - очищенную от коры ветку рябины, напитанную лунным светом.
Нита застегнула "молнию", потом посмотрела вокруг и сказала, обратившись к траве:
"Извини меня".
Трава что-то равнодушно пробормотала. Ей это "бурение" было не впервой.
Нита подняла ветку и начала со скоростью, выработанной долгой практикой,
выписывать в воздухе слова короткого транзитного заклинания.
Символы ожили и стали похожи на хрупкие языки бледного белого пламени,
тянущимися вокруг Ниты следом за вращающейся рябиновой ветвью. Линия, дуга, затем
круг - почти завершѐн, пока она не подошла к концу заклинания, добавляя "подпись", своѐ
имя на Речи, длинную цепь слогов и символов, которые описывали, кем и чем Нита была
на данный момент.
Она завершила заклинание узлом-восьмѐркой, убрала веточку и дала кругу перемещения
- пѐстрой вязи лучей - опуститься на траву вокруг неѐ. Медленно поворачиваясь, Нита
начала читать заклинание, чувствуя возникающую вокруг неѐ силу, пока она говорила,
сосредотачивая давление и внимание окружающего пространства на том, что Нита
сообщала ему, том, что она хотела от него - перемещения согласно заданным
координатам, стандартного жизнеобеспечения в пространственно-временных границах –
на уровне поверхности планеты.
Вокруг неѐ стала нарастать тишина, прислушивающаяся к произносимым звукам. Нита
читала быстрее, чувствуя, как слова Речи достигают источника Силы, которая впервые
сказала их и объяснила им их значение, и вспышки этого первого стремления прошли
сквозь них и затем сквозь Ниту, пока она произносила последнее слово, завершая фразу,
запуская их в работу.
Бух! Смещение транспортированного воздуха всегда напоминает хлопок, даже если ты
минимизировал излишний шум снаружи. Громкий звук в сочетании с неожиданно
вспыхнувшим столпом света при перемещении ослепил и оглушил Ниту.
Хотя и лишь на мгновение. Секунду спустя свет померк, и Нита оказалась на краю
длинного причала, состоявшего из больших грубо вытесанных чѐрных камней, покрытых
пятнами и пометом чаек, облепленных длинными зелѐными с коричневыми пятнами
водорослями. Солнце висело низко над водой с западной стороны, подсвечивая невысокий
плоский мыс. Это было всѐ, что Нита могла видеть от полуострова Рокавей Бич с этой
точки. Чуть подальше него, погружѐнный в туман и яркий блеск солнца, наполовину
исчезающий за линией горизонта, вызвышался своими башнями Нью Йорк.
Ветер был сырым и холодным. Нита поплотнее закуталась в свитер и посмотрела через
плечо. На краю берега, в четверти мили от причала, напротив самой дальней точки пляжа
Вест-Энда находилась приземистая белая коробка здания с торчащей из него антенной:
навигационный маяк Джонс Инлет. Позади него никого не было. Погода была слишком
прохладной для плавания, особенно так поздно вечером. Нита повернулась опять,
посмотрев в южном направлении, в сторону залива. На конце причала, далеко выходящем
в море, стояла небольшая окрашенная в черно-белую полоску металлическая башня, на
вершине которой мигал красный огонек маяка, на ее бетонном основании лежала
небольшая фигурка в ветровке и джинсах, глядя вниз, в сторону, противоположную Ните.
Она спустилась на пристань и направилась к нему, желая узнать, все ли в порядке, по
пути огибая большие неровные камни. Но, когда она подошла ближе, Кит с легким
интересом посмотрел на нее поверх плеча: "Привет."
Она поднялась по растрескавшемуся загаженному птичьим пометом бетону к нему и
посмотрела вниз, за край круто обрывающейся скалы.
- Что ты делаешь? - cпросила Нита. - Моллюски снова жалуются на температуру воды?
- Нет, я просто стараюсь быть незаметным, - ответил Кит. - Я не хочу тратить силы на
невидимость прямо сейчас, во время работы, тем более что сквозь проход уже проплыло
несколько лодок. Возможно, в Морском Театре скоро начнется представление. Это слегка
раздражает.
- Понятно, - она села рядом с ним. От Ш'риии никаких известий?
- До сих пор никого нет, однако прошло только несколько минут после назначенного
времени. Наверно, она опоздает. Что у тебя?
- Вот, - ответила Нита и открыла свой Учебник. Кит сел и начал листать страницы
своего до тех пор, пока не дошел до "чистых" страниц в конце, где хранились
исследования и недоработанные заклинания
Нита заглянула через его плечо и увидела, как первая пустая страница сама заполняется
заклинанием, которое Нита создала этим утром, распространяясь вниз по странице, секция
за секцией, пока страница не заполнилась, и символ "продолжение-на-следующей-
странице" не появился в нижнем правом углу, медленно мигая.
- У меня есть мысль, - сказала она, - насчет вызывания химических реакций. Я думаю,
возможно, осадки ведут себя не как положено.
- Ладно, ладно, дай мне минутку, чтобы изучить это, - сказал Кит. - Это очень сложно.
Нита кивнула и взглянула на море, на ослепительную золотую муть мерцающих огней
залива Грейт Сауз. Здешние воды могли внешне выглядеть хорошо, но это вовсе не было
