Снова кивок.
Становилось холоднее, а на холмах вокруг шахты появились первые любопытные бродячие грибы. Скоро они наверняка захотят спуститься в низинку, чтобы проверить, чего это чужаки, так рвавшиеся с поляны, не спешат заходить в Лифт…
– Если это не выдумки, таинственные дети, выдающие себя не за тех, на кого похожи, – с высокомерным любопытством поинтересовался Патриций, – то где же мой братец сейчас? Все еще на Радиаторе, как его именуют безграмотные слои населения?
Настя осеклась, не зная, что ответить. На помощь пришел Витя.
– Уважаемый Патриций… здравствуйте, меня Виктором зовут, а это Настя и Дима. Вы позволите? – и когда Лифт утвердительно мигнул светодиодами, продолжил: – Вы знаете, нам очень жаль, но у нас есть основания полагать, что ваш брат… больше не функционален…
Патриций молчал почти минуту, ставшую одной из самых жутких в жизни усталых близнецов.
– Вы хотите сказать, что запертое в нем существо отправило Гранда в утиль? – наконец уточнил Лифт, и спеси в его голосе поубавилось.
Витька кивнул:
– Нам очень жаль. Но иначе бы Гранд никогда не выпустил Красимиру из своей кабины…
– Верю… – негромко протянул Патриций. – Это похоже на моего брата с его непомерными чувствами справедливости и сострадания… А ведь он так сноровисто добился получения статуса Экстра-класса. Да… помню, как я тогда завидовал. Единый Процессор, надеюсь, он не мучился…
Они снова замолчали, словно отдавая Великосветскому Гранду дань памяти.
– Ну и чего же вы хотите, малыши? – на этот раз к высокомерию в динамиках примешивалась изрядная порция печали.
– Уважаемый Лифт, пожалуйста, заберите нас с этой поляны, – попросил Виктор, боязливо озираясь. – Иначе нам конец.
Некоторое время детям казалось, что Патриций сейчас откажет им со всей присущей ему заносчивостью. Но двери вдруг разошлись в стороны, а из проема хлынул теплый желтый свет.
– Только из уважения к моему героическому брату, имейте в виду, – не преминул ввернуть спаситель. – Входите, да поживей, вокруг шахты уже собралось немало недругов. Итак, добро пожаловать на борт Лифта Повышенной комфортности для Скоростных перевозок Высокопоставленных Чиновников! Грязными руками ничего не хватать, на сиденья даже не смотреть! Найду хоть пятнышко оставленной вами, поросятами, грязи, заставлю вылизывать весь салон, это ясно?
Все трое кивнули так поспешно, что чуть не стукнулись лбами. Уже находясь внутри, они обернулись, чтобы напоследок осмотреть опасную Грибницу. Но контраст между полумраком поляны и ярким светом комфортабельной кабины чертил границу, за которой стелилась густая мгла.
– Вот вам бесплатный совет, – добавил Лифт, закрывая створки. – На эту поляну, а также на ей подобные, больше ни ногой!
Его тело вздрогнуло, начиная опускаться.
– Но нам нужно вверх, на Летнюю Ярмарку. – Димка не удержал язык за зубами, за что получил от сестры тычок под ребра. – Простите, я подумал, что мы поедем наверх…
– Вот еще!
Кабина набирала скорость, камнем падая в шахту.
– Если не хотите, чтобы я отправил в Гильдию подробный отчет о ваших правонарушениях, лучше не задавайте лишних вопросов. Точка, где я смогу высадить вас, не попав под подозрение в сообщничестве, лежит чуть ниже Грибницы. Впрочем, если вас так манит Ярмарка, вы сможете выбраться на Шлюзы, поднявшись на необходимую поляну собственными ногами.
– А вы уверены, что выходы не заблокированы? – недоверчиво пробурчал мальчик, все еще пытаясь скрыть собственную неловкость.
– Абсолютно, – тут же ответил Патриций. – По причине того, что уходить с этой поляны некому, а двери изнутри на ней не запирали никогда. Ищите секцию стены с литерой «Д», вам туда.
– Что значит – не запирали никогда?..
– Прибыли!
От скорости перемещения захватило дух, и сначала путешественники даже растерялись – настолько быстро Лифт доставил их в нужное место. Впрочем, обтекаемая капсула еще не остановилась, приступив к этапу плавного торможения. Желудки детей непрошенно поднялись и скрутились, дыхание перехватило.
– Вот, – торжественно отчитался перевозчик. – Это точка, где мое несанкционированное перемещение и доставка пассажиров не будут зафиксированы Смотрителями. И помните, что на противоправные действия я пошел исключительно из доверия к вашим словам. Чтобы, так сказать, почтить поступок брата. Если уж он был к вам добр, было бы нелепо отставать от него в этом начинании…
И двери раскрылись, впуская внутрь сухой теплый воздух, так непохожий на климат Грибницы.
– Спасибо вам, уважаемый Патриций! – Настя хотела ласково погладить его динамик, но заметила, какие у нее грязные пальцы, и спешно отдернула руку. – Вы спасли нас в точности так же, как это сделал ваш добросердечный брат!
– Лесть попадает в цель лишь тогда, юная барышня, – усмехнулся Лифт, хоть и без особенной злости, – когда ее предмет испытывает глубокую неполноценность. Но все равно спасибо, сочту это комплиментом. А теперь – вон!
Не успели пассажиры опомниться, как оказались за порогом, а серебристые матовые дверцы сомкнулись за их спинами. Без прелюдий, слов прощания или напутствий Патриций взмыл вверх, оставив нашу троицу молча недоумевать.
– Странный он какой-то, – нарушил тишину Димка.
– А мне кажется, он завидует удачливости брата, – высказала свою точку зрения Настя. – Слышали, он же сам посетовал, с какой легкостью Гранду удалось всего добиться?
– Сдается мне, – включился в их разговор и Витя, – что завистливость выручившего нас Лифта сейчас – меньшая из существующих проблем. Только, пожалуйста, без обмороков, ладно?
Они проследили за взглядом мальчика, осматривая очередную поляну, на которую их занес ветер судьбы, – и ахнули, потрясенные увиденным.
Этаж Спасгорода был гладок, как поверхность новенького письменного стола (если не замечать многочисленные колонны шахт, понатыканных по всей поляне). Патриций избавился от «груза» в сравнительной удаленности от центра, а потому казалось, что они находятся на огромном диске, подвешенном в пустоте – стены города терялись в сумрачной дымке.
Освещение было неярким, вечерним, хотя по сравнению с потемками Грибницы здесь пировал ослепительный полдень. Вечернему настроению способствовали и приглушенные оттенки синего и каменно-серого, в которые архитекторы выкрасили потолок, стенки шахт и внешнюю границу. Пол покрывал мелкий искусственный светло-мышиный камень, из которого были выложены сотни тропинок, разбегавшихся во все стороны замысловатым, но вполне упорядоченным узором. А между тропинками…
– Всемогущие Лифты, – выдохнула Настя, бросаясь к братьям и хватая их за ледяные ладони. – Это же могилы!
И, нужно заметить, девочка была совершенно права – между тропинками, ютясь тесно-тесно бок о бок, в днище поляны размещались тысячи могил. Укрытые темно-гранитными плитами из прессованной каменной крошки, с высеченными именами и датами. Кое-где виднелись настоящие надгробия и небольшие статуэтки или декоративные вазоны, но таких встречалось не очень много.
– Удружил, Патриций, – с обидой прошипел Димка.
– У него ведь не было выбора, помнишь? – спокойно ответил брат.
Витька вообще казался самым хладнокровным из всех троих, однако сдвигаться с места не спешил и он.
– Вероятно, это Усыпальница, – продолжил мальчик, накрывая ладонь сестры своей, чтобы унять дрожь ее пальцев. – Я читал кое-что про такое место. Но никогда не мог предположить, что оно существует в действительности. Считается, что в давние времена, когда население Спасгорода еще не стало таким многочисленным, здесь хоронили умерших горожан. Потом места начало не хватать, и городская администрация запустила программу кремации. А через какое-то время поляну вообще закрыли и опечатали…
– Ужас… – Настя зажмурилась, будто такой детский поступок мог каким-то волшебным образом унести ее из этого неуютного места. – Я боюсь мертвецов!
– Нечего их бояться, – покачал головой Витя. – Тут лежат те, кто воздвиг Спасгород: кто строил первые Лифты и изобретал процессоры, кто налаживал экономику, монтировал Светоч и создавал искусственные облака. Даже если бы мертвые могли причинять вред, они бы не навредили нам, своим потомкам. Патриций знал, что эта поляна будет самой безопасной из нижних. К тому же – необитаемой.
– Смотрите, тут так много шахт. – Димка начал тыкать пальцем во все стороны, будто остальные могли не заметить десятки колонн вокруг. – Может быть, найти Лифт посговорчивее и уехать?
– Вряд ли выйдет. – Виктор с потаенным любопытством читал надписи на ближайших могильных плитах. – Считается, что сюда нельзя вызывать Лифты, кроме одного – по преданиям, его называли Колесницей Душ или Хароном. Говорят, именно на нем сюда доставляли тела усопших. Но если хоть малая толика того, что я знаю об этом Лифте, – правда, – нам лучше идти пешком…
