«А что с ним теперь?» – спрашивал Колян.
«Кто же знает, – отвечали приятели. – Он с тех пор от нашей компании совсем откололся».
– Я сам с Силычем не знаком, но уверен: это реальный персонаж, – закончил рассказ Колян и залпом выпил свой кофе. – Однако скажу, что это все не то что обычные байки типа тех, про гигантских крыс. Я сам видел это место, и как вспомню, до сих пор мороз продирает.
Слушая диггера, Глеб вспоминал свой собственный сон, а в душном в жаркий летний день помещении кафе вдруг повеяло ледяным холодом. Глеб исподтишка оглядел друзей: кажется, ничего странного не заметили, и успокоился: померещилось. Уж он-то отлично знал, что воображение порой выкидывает странные шутки.
– Читал я такие истории в Интернете, – сказал Глеб нарочито бодро. – Ты нас предупредил, мы решение не изменили, так что можем перейти к конкретике.
– Хозяин – барин, – пробормотал Колян и вдруг подобрался, даже ноги в вызывающих носках убрал под стол. – О деле так о деле. Вы мою цену знаете. Осталось только детали обговорить. Сейчас сухо, и еще неделю, я смотрел прогноз, дождей не обещают, – деловито говорил он, уставившись в стол. – Это хорошо. Путь частично под ложем Москвы-реки лежит. Но меры безопасности принять надо. Во-первых, нужны каски – мало ли что сверху посыплется. Во-вторых, хорошие высокие сапоги с рифленой подошвой, где-то может сохраниться вода, где вода, там скользкое дно. И вот еще: подошва должна быть толстой. Опять же, мало ли на что наступите. Потом свет. Хорошие фонари и запасные комплекты батареек… Впрочем, в вашем случае… – Колян помедлил, водя пальцем по краю стола, – в вашем случае я бы ручной фонарик прихватил. Знаете, бывают такие механические, от физической силы работающие – вдруг пригодится. Куртки хорошие плотные и брюки – чтобы все тело было закрыто. Веревка надежная. Лучше уж совсем без веревки, чем с плохой, понимаешь?.. – он посмотрел на Северина.
Тот кивнул.
– Вот и славно, – диггер снова уставил взгляд в стол. – Аптечка – бинты, жгут, обезболивающее, хороший карманный нож, хорошо бы респираторы. Без маски и гидрокостюма обойдетесь – в затопленные коридоры, надеюсь, не полезете. И обращайте внимание на стены: они многое подскажут. Скажем, если в коридоре вода часто стоит, обязательно след останется. Чем интенсивней – тем хуже.
Сейчас Колян уже не походил на того лениво-рассеянного фрика, которым увидел его Глеб при встрече. Это хорошо. Теперь-то Глеб понимал, что они не ошиблись, проводник действительно годен.
– С физической подготовкой у всех нормально?
– У всех, – подтвердил Глеб. Вот и пригодились ежеутренние часовые занятия. Не зря их всех муштровали в школе.
– Еще слушай меня, – продолжал Колян, – перед спуском не пить. Никакого алкоголя. Ни капли. По одному не ходить. Под нависающие конструкции не лазить. Прежде чем лезть куда-то, думать, как вылезать будете. При малейшей угрозе – назад. Ну и на провода не… это самое, – он запнулся, покосившись на Александру, – ну, вы поняли. И ни в коем разе ни при каких обстоятельствах не паниковать. Паника под землей – смерть! Усекли? – теперь он уставился на Глеба.
– Усекли, – подтвердил тот. – Нам пара дней на подготовку потребуется.
– Вот и гуд, – кивнул Колян. – Вижу, вы ребята серьезные. Не из любопытства лезете, не из-за того, что шлея под хвост попала. Только поэтому делаю для вас исключение. Но еще раз напоминаю: я за вас, когда одни пойдете, ответственности не несу. Если не появитесь через шесть часов, вызову спасателей. Это все, что я могу для вас сделать.
– Спасибо. – Глеб протянул диггеру руку, и тот пожал ее.
– Ну раз мы все уладили, – ноги в красных носках вновь появились в проходе, – можно и расслабиться. Пивка попить. Что, никто не пьет?.. Ну и правильно. Как там у Пушкина было: «береги платье снову, а печень смолоду»?..
Колян громко засмеялся над собственной шуткой, так что на него встревоженно покосилась бездельно бродящая с тряпкой официантка.
Он опять расслабился, балагурил, шутил, напомнив Глебу Кириллову компанию. Но самым любопытным оказалось то, что новый знакомый явно рисовался. И не перед кем-нибудь, а перед Александрой. Глеб видел это ясно. Как и то, что девушка не обращает внимания на грубоватые знаки внимания и отшатывается всякий раз, когда Колян наклоняется к ней слишком низко или пытается приобнять.
Глеб наблюдал за этим с немалым интересом. Он, конечно, всегда знал, что Александра симпатичная, но все же никогда не воспринимал ее как девушку, за которой можно ухаживать. Но то, что Саша не отвечает на эти явные знаки внимания, почему-то доставляло удовольствие. «Знай наших», – думал он, косясь на экстравагантного рассказчика, уже заведшего очередную диггерскую байку.
– Ну все, нам, пожалуй, пора, – наконец, сказал Глеб, многозначительно поглядев на часы.
Колян, прерванный посреди цветастой речи, вздохнул и покачал головой.
– Как знаете, – произнес он.
Глеб достал деньги и расплатился за весь заказ. Колян воспринял это как само собой разумеющееся.
– Я на связи. – Диггер в красных носках бросил еще один взгляд в сторону Александры, снова вздохнул и удалился.
– Ну и что думаете? – осведомился Глеб, когда ребята вышли на улицу.
Стоял жаркий день. На небе – ни облачка, вокруг – ни дуновения. Пахло разогретым асфальтом, бензином и еще чем-то особенным, присущим лишь большим городам.
– А что, – Северин пожал плечами, – вроде парень дельный. До места доведет, а уж дальше от нас зависит.
– Конечно, дельный! Я же вам говорила: он лучший! – Динка гордо вздернула подбородок. – Я его сама нашла! Весь Интернет облазила!
– Молодец, – машинально похвалил Глеб, глядя на Александру, которая шла молча и смотрела только себе под ноги. – А ты что думаешь?
Саша вздрогнула и поежилась – и это в такую жару, как сейчас!..
– Не знаю, – пробормотала она, – не нравится мне все это. И опять же, эти дети ночи… Никак не пойму, что имелось в виду.
– Ну вот, а еще меня обвиняли, что я, мол, играми и фэнтези увлекаюсь! – захлопала ресницами Дина. – Глеб, а Глеб, а ты заметил, как этот Колян на нашу Александру поглядывал? – спросила она без всякого перерыва или хотя бы короткой логической паузы.
– Замолчи! – зло прошипела Саша, глядя исключительно на асфальт.
Глеб тоже посмотрел туда. Через трещины упорно лезла молодая трава. Вздувая душащее покрытие и едва ли не вопя о торжестве жизни над застывшей мертвой материей.
«Интересно, как там Ольга?» – вдруг, без всякой связи, подумалось Глебу.
Глеб сидел на узком подоконнике и смотрел на едва покачивающиеся на ветру ветви деревьев. Через распахнутую форточку до него доносились звуки ночного сада – тихое перешептывание листвы, шуршание в траве. Глеб знал, что в школьном саду водились ежи, и иногда оставлял им блюдечко молока…
В сердце затаилась грусть, похожая на свернувшегося клубком котенка. Завтра, уже завтра они спускаются под землю. Что их там ждет? Может быть, опасности? Может, разочарование?.. Глеб боялся разочарований, он знал, как это бывает больно.
Это случилось через несколько дней после тех выходных, проведенных у Хохлика, когда Глеб рассказал ему о своих фантазиях по поводу родителей. Он никогда не рассказывал этого, оставляя сакральное знание только для себя, но тут вдруг поверил и открылся. Все эти дни после разговора он жил в смутном ожидании. Мальчик и сам не мог сказать, чего именно он ждал. Может, того, что Хохлик просто подойдет к нему и положит на плечо руку в знак понимания и уважения, признавая равным. Но учитель, напротив, стал уделять ему меньше внимания. Конечно, для этого были и объективные причины – подготовка к городской проверке, по истории планировалось проведение тестов. И Хохлик все время то подтягивал самых ненадежных учеников, то занимался какими-то другими делами и казался еще более нервным и растрепанным, чем обычно.
В один из дней на плечо Глеба легла рука.
Но это был не Хохлик.
– Глеб, иди, пожалуйста, за мной, мне надо с тобой поговорить, – произнес звучный женский голос.
Должность психолога при детском доме Валентина Макаровна занимала уже лет двадцать, если не больше. Это была высокая грузная женщина, любящая шелковые блузки с бантами и массивные украшения. Вот и сейчас в ее ушах тускло поблескивали тяжелые каменные капли. Они покачивались в такт ее шагам, и Глеб, словно завороженный, никак не мог отвести от них взгляда.
Сейчас Глеб сказал бы, что Валентина Макаровна была неплохим психологом, однако предпочитала прямые дороги и ей недоставало гибкости.
Кабинет психологини, расположенный на первом этаже в конце коридора, никак не создавал атмосферу душевного комфорта. Идеально чистый, с минимумом мебели.
