А содранные ладони повара – не такая уж и большая плата за спасение – рассудили маленький посол и маленький телохранитель, когда готовили эту операцию.
Главный Повар, разгорячённый битвой, требовал, чтобы Гнездо снесли со скалы или вместе со скалой.
Если бы гневный взгляд и грозный голос дробили камни, или скалы можно было раскатать скалкой, – так бы и сделали.
Но пока Гнездо стояло на макушке скалы в целости и сохранности.
Поварята метали в окна последние взрывчатые шарики, даже немножко жалея, что всё так быстро закончилось.
Никто и не заметил, как один из пиратов, пользуясь дымовой завесой, подобрался к пригорку и напал на бинтующую руки повара тётушку Гирошиму, выбрав ее среди прочих, как самого удобного заложника.
Когда заметили, – было поздно.
Морской Ястреб, угрожая ножом, поволок лекаршу с пригорка.
– Не шевелиться, иначе убью её! – пригрозил пират.
Боясь причинить тётушке Гирошиме вред, все замерли.
Но нежданно-негаданно Морской Ястреб почувствовал, как его голова взорвалась, что-то опутало ноги, а в руку, держащую нож, вцепились мелкие, но острые зубы.
Заорав от боли, пират ослабил хватку, и оружие у него вырвали.
Это поварята кинулись спасать тётушку Гирошиму.
Пока все стояли, Пирожок швырнул взрывчатый шар в Морского Ястреба, а остальные набросились на врага со всех сторон.
Укушенный в руку, ослеплённый пират с рёвом встряхнулся, сбрасывая с себя мальчишек, и попытался снова поймать отчаянно чихающую в едком дыму тётушку Гирошиму.
Лекарша вырвалась из его рук, тогда пират мертвой хваткой вцепился в пышные юбки, и потянул их на себя.
Поварята стали тянуть тётушку Гирошиму с другой стороны, стараясь оторвать её от пирата.
Тётушка Гирошима принимала посильное участие в своем спасении, молча, но яростно лягаясь.
Морской Ястреб, получивший удар каблуком, разжал было руки, но тут же снова вцепился – в оборку одной из многочисленных нижних юбок.
Поварята изо всех сил дернули тётушку Гирошиму к себе. Пират – к себе.
Поварята – к себе, пират – к себе.
Тетушка Гирошима, разрываемая на части с двух сторон, громко заойкала.
Первой, хвала Великому Торакатуму, не вынесла напора ткань, а не лекарша.
Раздался громкий треск материи, приличный кусок юбки оторвался и остался в руках злодея.
Тётушка Гирошима и поварята отлетели в одну сторону, Морской Ястреб в другую.
Лекарша тут же вскочила, готовая лягаться дальше.
Но поварята набросились на упавшего Морского Ястреба, как муравьи на гусеницу, – и задавили его количеством.
Через секунду он был связан по рукам и ногам поясами, а в рот вместо кляпа Укропчик вставил пирату оторванный им же кусок юбки.
И тут поварята увидели дождик.
Самый настоящий жемчужный дождик сыпался из юбок тетушки Гирошимы.
Она растерянно замерла, боясь пошевелиться, а жемчужинки падали и падали на траву…
– Так вот где посол жемчуг спрятал!!! – торжествующе завопил Бублик. – В волшебных карманах! А мы нашли!
Поварята собрали высыпавшиеся жемчужинки в колпак Укропчика и вручили подбежавшему маленькому послу.
Связанного пирата они отдали морякам.
Дым над пригорком растаскивало ветром.
– Надо вернуться на «Невесту ветра» и перевести её в городскую гавань, – сказал посол. – Теперь нам прятаться не от кого.
* * *
Ночью заполыхало Гнездо Морских Ястребов на скале. И пивная на рынке тоже.
Сами пираты подожгли их. И покинули Перёкресток, пока совсем не припекло. Улетели зализывать раны в другую крепость – подобных Гнезд, раскиданных на островках по Западному Морю, у них было несколько.
Но хотя бы Перекрёсток стал чистым.
Глава двадцать седьмая
Домой
Через несколько дней после боя у Гнезда из гавани Перекрёстка вышло два судна.
«Невеста ветра» направлялась на северо-восток, к устью Мерона.
Легкий «Стриж» уносил маленького посла Таутаурама Пальмовый Лист и маленького телохранителя Раутаутама Кокосовый Орех на далёкий Пальмовый остров.
Теперь им не надо было ехать в сундуке с лекарствами или быть помощниками при лазарете. Домой они возвращались, как и полагается героям, отстоявшим священный жемчуг, в персональной каюте.
Чтобы плыть им было не скучно, поварята с согласия Главного Повара насушили вкусных акватиканских сухариков на всю дорогу.
Гордые победой, поварята расстарались, – мешок сухарей получился выше маленького телохранителя, в пути можно было не скучать, а грызть без устали солёные сухарики до самого приезда.
Тётушка Гирошима подарила послу свой зонтик, чтобы в южных морях голову не пекло.
– Дома закажу себе новый, – объяснила она, не принимая от посла никаких возражений. – Новый отличный зонт, с учётом того, что вы говорили. И буду с ним тренироваться.
– С Учителем Лабео на пару? – фыркнул Бублик из-за мешка с сухарями.
Тётушка Гирошима посмотрела на него так, словно Бублик был раз в пять ниже её.
– С Забиякой! – отрезала она. – Буду ходить по вечерам в школу бойцов Бетта Спленденс.
Бублик лишь подумал, что и раньше тётушке Гирошиме в Акватике никто не указ был, а теперь, с боевым зонтом, она, пожалуй, голубоглазого панака на скаку остановит. И даже не моргнет.
Вся команда грустила, провожая на “Стриж” маленького посла и маленького телохранителя. С ними было весело и интересно, да и драться они учили классно.
Посол и телохранитель пожали напоследок каждому, находящемуся на «Невесте ветра» руку (за исключением тяжело больного Главного Мажордома, не выходящего из каюты ни под каким предлогом) и легко сбежали по сходням на причал. Помощник Главного Повара помог перенести мешок с сухарями.
Пора было плыть домой, в Акватику.
* * *
Попутный ветер не подвёл и мчал свою благоухающую какао «Невесту» на всех парусах.
Главный Повар понемногу начал ходить, к несчастью команды. Потому что теперь он нещадно заставлял всех репетировать торжественное прибытие в Акватику строевым шагом, с салютованием скалками и громкими приветственным выкриками.
И он был куда более придирчивым наставником, чем маленький посол.
Может быть, из-за этого путешествие от Перёкрестка до Акватики прошло быстро. Некогда было скучать.
Главный Повар с утра пораньше начинал грохотать на всю палубу:
– Шагом марш! Гимн Королевской Кухни запевай!
– Руби, пластай, шпигуй,
Соли и маринуй
Мочи, вари, туши, -
Всё делай от души!
Ты – повар, этим званием,
Гордись и дорожи!
Были вынуждены орать повара и поварята, бухая пятками по палубе, по три человека в ряд.
Текст марша Главный Повар сочинил самолично. После штурма Гнезда Морских Ястребов его неожиданно посетило вдохновение, и бессонной ночью родился гимн.
Главный Повар предвкушал, как заставит писцов переписать гимн красивым почерком на отдельный лист, а потом вклеит его в большую книгу рецептов, в самое начало. Такие мысли заставляли сладко сжиматься сердце Повара.
Главный Мажордом, запертый в каюте, дописывал свою версию всех произошедших событий в жалобном донесении, особо напирая на то, как Главный Повар грозился раскатать его скалкой.
Но про надетый тётушкой Гирошимой горшок не упомянул ни строчки. Боялся, что если она узнает, то спасти голову от второго горшка не удастся.
Капитан подсчитывал прибыль: с каждой милей стоимость груза в трюме «Невесты ветра» возрастала в несколько раз, путешествие окупило себя многократно.
Тетушка Гирошима тоже писала.
Специально для Учителя Лабео она заносила в дневник всё, что узнала о Пальмовом острове от посла. И задумчиво улыбалась, представляя, как обрадуется Учитель Лабео сведениям о новой, неизвестной раньше земле.
«Невеста ветра» миновала лабиринт островков, на которых жили Морские Корабелы, вошла в устье Мерона.
Затаив дыхание, акватиканцы стояли на палубе и смотрели.
Поворот реки, ещё поворот – и вот на высоком берегу стоит белостенная Акватика.
– Какая же она у нас красивая… – выдохнула тетушка Гирошима.
* * *
Никакого торжественного шествия по плану Главного Повара не получилось.
«Невесту ветра» давно ждали.
Родственники, друзья и знакомые путешественников так по ним соскучились, что поспешили на пристань, только дозорные с башен завидели паруса.
Судно причалило к берегу, – и закрутился весёлый людской водоворот, втянувший в себя поваров, поварят и посудомоек.
Про гимн Королевской Кухни никто и не вспомнил, все гурьбой повалили в город, ну совершенно нестроевым шагом!
Главный Повар поморщился, махнул рукой на это безобразие и смирился.
В качестве утешения он пошёл приглашать Капитана и всю команду «Невесты ветра» на праздничный пир в честь возвращения. Главному Повару ужасно хотелось удивить их, состряпав на родной Замковой Кухне такое угощение, которое они не забудут никогда.
