В лучах Авроры она увидела большую птицу, прекрасного серого гуся, чья голова была увенчана проблеском кипельно-белого. И всё же это была не птица: это был деймон, хотя никого, кроме Лиры в поле зрения не было.
Птица заговорила:
— Где Фардер Корам?
И неожиданно Лира поняла, кто это. Это деймон Серафимы Пеккала, королевы клана, колдуньи — подруги Фардера Корама.
Заикаясь, она ответила:
— Я… он… я пойду и позову его…
Она повернулась и быстро скользнула вниз через люк к каюте, которую занимал Фардер Корам, и открыв дверь, сказала в темноту:
— Фардер Корам! Прибыл деймон колдуньи! Он ждёт на палубе! Он прилетел сюда совсем один — я видела, как он летел по небу…
Старик сказал:
— Попроси подождать его на юте, дитя.
Гусь величественно прошествовал к корме корабля, где он осмотрелся, будучи одновременно изысканным и диким, и являясь причиной благоговейного страха Лиры, которая чувствовала себя, как будто она развлекала привидение.
Потом поднялся закутанный в теплую одежду Фардер Корам, по пятам за ним следовал Джон Фаа. Оба старца уважительно поклонились, и их деймоны так же поприветствовали посетителя.
— Приветствую тебя! — сказал Фардер Корам. — И я счастлив и горд снова видеть тебя, Кайса. Не хотел бы ты пройти внутрь, или предпочтешь остаться здесь на воздухе?
— Я бы предпочел остаться снаружи. Благодарю тебя, Фардер Корам. Тебе достаточно тепло?
Колдуньи и их деймоны не чувствовали холода, но они знали, что прочие люди его ощущают.
Фардер Корам заверил его, что они тепло закутаны и спросил:
— Как поживает Серафина Пеккала?
— Она шлет тебе поклон, Фардер Корам, и она здорова и сильна. Кто эти двое людей?
Фардер Корам представил их обоих. Гусь-деймон не отрывал глаз от Лиры.
— Я слышал об этом ребенке, — сказал он. — Колдуньи говорят о ней. Итак, вы прибыли, чтобы начать войну?
— Не войну, Кайса. Мы собираемся освободить детей, которых у нас украли. И я надеюсь на помощь колдуний.
— Не все из них помогут. Некоторые кланы сотрудничают с охотниками за Пылью.
— Вы так называете Коллегию жертвенников?
— Я не знаю, что это за коллегия. Они охотники за Пылью. Они появились у нас десять лет назад с философскими инструментами. Они заплатили, чтобы мы им позволили возвести станцию на наших землях, и они учтиво обращались с нами.
— Что такое Пыль?
— Она с небес. Некоторые говорят, что она всегда там была, другие — что она свежевыпавшая. Несомненно лишь то, что когда людям становится о ней известно, их захлестывает страх, и они ни перед чем ни остановятся, чтобы узнать что это такое. Но это совершенно не касается колдуний.
— А где они сейчас, эти охотники за Пылью?
В пяти днях пути на северо-восток отсюда, в месте под названием Болвангар[3]. Наш клан не заключал с ними никаких соглашений, и вследствие наших долгосрочных обязательств перед вами, Фардер Корам, я прибыл, чтобы показать вам, как найти этих охотников за Пылью.
Фардер Корам улыбнулся, а Джон Фаа всплеснул пухлыми руками от удовлетворения.
— Премного благодарны вам, сэр, — сказал он гусю. — Но скажите нам, знаете ли вы что-нибудь ещё об этих охотниках за Пылью? Что они делают в этом Болвангаре?
— Они возвели здания из металла и бетона, и несколько подземелий. Они сжигают уголь, который привозят за большие деньги. Мы не знаем, чем они занимаются, но над этим местом и на мили вокруг пахнет ненавистью и страхом.
— А как они защищены?
— У них банда северных татар, вооруженных ружьями. Они — хорошие солдаты, но им не хватает практики, так как никто и никогда не атаковал это поселение с тех пор, как его построили. Еще там проволочное заграждение под ямтарическим током. Возможно, там есть и другие защитные устройства вокруг комплекса, о которых мы не знаем, потому что, как я сказал, они не представляют интереса для нас.
Лира разрывалась от желания задать вопрос, и гусь-деймон знал это и посмотрел на нее, словно разрешая.
— Почему колдуньи говорят обо мне? — сказала она.
— Из-за твоего отца и его знаниях о других мирах, — ответил деймон.
Это удивило всех троих. Лира взглянула на Фардера Корама, который вернул немного удивленный взгляд, и на Джона Фаа, который выглядел обеспокоенным.
— Другие миры? — сказал Джон Фаа. — Извините меня, сэр, но какие могут быть миры? Вы имеете в виду звезды?
— Совсем нет.
— Возможно, мир духов? — сказал Фардер Корам.
— Нет.
— Это город в свете? — сказала Лира. — Это ведь он?
Гусь повернул к ней свою величественную голову. Его глаза были голубыми, окруженные тонкой линией небесно-голубого, и их взгляд был напряженным.
— Да, — сказал он. — Колдуньи знают о других мирах уже много тысячелетий. Иногда их можно увидеть в свете Авроры. Они совсем не являются частью этой вселенной; даже самые далекие звезды — часть вселенной, но сияние показывает совершенно иную вселенную. Не находящуюся дальше, но пересекающуюся с данной. Здесь, на палубе, существуют миллионы иных вселенных, и они не знают друг о друге…
Он поднял свои крылья и широко взмахнул ими, после чего снова их сложил.
— Там, — сказал он, — я только что встряхнул десять миллионов иных миров, и они ничего не знали об этом.
— А почему там? — спросил Фардер Корам.
— Потому что заряженные частицы Авроры могут утончать материю этого мира так, что мы на какое-то время можем увидеть их. Колдуньи всегда это знали, но мы редко говорим об этом.
— Мой отец верит в это, — сказала Лира. — Я знаю, потому что слышала, как он говорил и показывал изображения Авроры.
— Это как-то касается Пыли? — спросил Джон Фаа.
— Кто знает? — ответил гусь-деймон. — Я только могу вам сказать, что Охотники за Пылью боятся её как страшнейшего яда. Поэтому они и лишили свободы лорда Азраэля.
— Но почему? — сказала Лира.
— Они думают, что он намерен каким-то образом использовать Пыль, чтобы создать мост между этим миром и миром за Авророй.
Голова Лиры была странно легкой.
Она слышала, как Фардер Корам спросил: «А он собирается?»
— Да, — ответил гусь-деймон. — Они не верят, что он способен на это, потому что вообще считают его сумасшедшим из-за его веры в существование иных миров. Но это правда: таково его намерение. Он является настолько могущественной фигурой, что они боятся его вмешательства в их планы, поэтому они заключили договор с панцербьёрнами о его поимке и держат его в заключение в крепости Свельбард от греха подальше. Некоторые говорят, они помогли новому королю получить трон, как часть сделки.
Лира спросила: «А колдуньи хотят, чтобы он создал этот мост? Они на его стороне, или против него?»
— Это слишком сложный вопрос, чтобы на него ответить. Во-первых, колдуньи не едины. В нашей среде бытуют различные мнения. Во-вторых, мост Лорда Азраэля станет причиной войны, которая начнется в настоящем между колдуньями и различными другими силами, некоторые из которых принадлежат миру духов. Обладание мостом, если он все же существует, даст большие преимущества любому, кто владеет им. В-третьих, клан Серафины Пеккало — мой клан — еще не входит в союз, хотя мы испытываем давление, принуждающее нас открыто стать на ту или иную сторону. Видишь ли, это вопросы высокой политики, на них нелегко ответить.
— А как насчёт медведей? — не унималась Лира. — На чьей они стороне?
— На стороне того, кто заплатит. Их не интересуют все эти вопросы, у них нет деймонов; им плевать на проблемы людей. По крайней мере, медведи раньше были такими, но мы слышали, что их новый король собирается менять старый образ жизни… В любом случае, Охотники за Пылью заплатили им за пленение Лорда Азраэля, и они будут держать его в Свельбарде до тех пор, пока последняя капля крови не вытечет из тела последнего медведя.
— Но не все медведи! — сказала Лира. — Есть один, который не в Свельбарде. Он — медведь-изгой, и он пойдёт с нами.
Гусь кинул на Лиру еще один из своих пронизывающих взглядов. На этот раз она могла почувствовать его холодное удивление.
Фардер Корам беспокойно поерзал и произнёс:
— Дело в том, Лира, что я не уверен, что он пойдёт. Мы слышали, что он связан кабальным договором; он не свободен, как мы думали. Он отбывает наказание. Пока он не освобождён, он не сможет пойти с нами, есть броня или нет брони; её он тоже никогда не вернет.
— Но он сказал, что его обманули! Они напоили его, и украли броню!
— Мы слышали другую историю, — сказал Джон Фаа. — Он опасный негодяй, вот то, что мы слышали.
— Если, — страстно начала Лира, она едва могла вымолвить слово от возмущения, — если алетиометр что-то говорит, я знаю, что это правда. А я это спрашивала, и он ответил, что медведь говорил правду, что они действительно обманули его, и что это они лгут, а не он. Я верю ему, Лорд Фаа! Фардер Корам — вы тоже его видели, и вы ему верите, ведь так?
