— То есть экзаменов, получается, нет? — удивился Денис.
— Таких, какие обычно бывают в Закрытке — нет.
— Да что ж такое эта Закрытка все-таки? — плачущим голосом спросил Володя. — Все кругом говорят, да никто не объясняет!
— Еще не понял? — ответил Денис вместо деда. — Так здесь, в Архипелаге, называют наш, обычный мир. Тот, где мы живем, и где лагерь "Лукоморье" остался. Я только не понимаю, почему Закрытка, а не Открытка, например. А, Берендей Кузьмич?
— Потому что закрытая она, — ответил дед. — Как вам еще объяснить, ребята?.. В науке волшебной это называется "замкнутая область ослабленных магических вибраций". Если же по-людски говорить, то любое волшебство требует трех вещей. Во-первых, чтобы человек был особенный, чтобы силой он владел. Не той силой, что в руках или в голове, а… в общем, чем-то вроде электричества. Во-вторых, чтобы было у него искусство силу эту направлять куда надо при помощи слов или волшебных предметов. Но главное — это третье: нужно, чтобы собранная и направленная волшебником сила не ослабла, а дошла куда он пожелает. Так вот, в Закрытке это сделать трудно даже опытному волшебнику. А у нас, в Архипелаге, заниматься волшебством в сто раз проще. В этом основная разница. Понимаете?
— Ничего не поняла, — честно призналась Люба. — Кроме того, что волшебников у нас не бывает, потому что и быть не может. А здесь — бывают. Да?
— Почти. Есть у вас волшебники, куда они денутся. Только нелегко им приходится.
— Да понятно все! Чего непонятного-то?! — изумился Коля. — Чтобы волшебство ходило, ему нужен специальный проводник, как и электричеству. Электричество бежит по проводам, небось учила на физике, а волшебство… — Коля замялся.
Вид у всех ребят, как по команде, стал отрешенным, скучающим. Еще не хватало: только-только, отмучавшись на контрольных, закончили и четверть, и весь учебный год, а тут этот зануда со своей физикой завелся!
Берендей быстро уловил общее настроение.
— Как оно все по науке да по писаной премудрости — о том еще и ты, братец Николай, и товарищи твои вдосталь наслушаются. Ежели пожелают, конечно. Потому как на Буяне нас больше всего Лицей Волшбы и Чародейства интересует. Куда мы прямиком и направимся, как только сойдем с "Веселого Голландца".
Чем могли ответить ребята на такую весть? Конечно же, только ликующим "ура!".
Сриб-Ло, хруль деловой и премного хитрый, едва не оглох.
Все то время, пока Берендей разговаривал с ребятами, Сриб-Ло провел в густой кроне клена, которая подступала почти вплотную к смотровой площадке башни.
Сриб-Ло слушал и печалился: ровным счетом ничего ценного сказано не было.
А когда у того веснушчатого рыжеволосого мальчишки едва не развязался язык и он собирался поведать явно нечто необычное и, возможно, жизненно важное для Сриб-Ло и выполнения контракта с Заказчиком, противная девчонка просто заткнула ему пасть!
Ай-яй-яй, как нехорошо вышло… Они что-то знают, а Сриб-Ло — не знает!
Так что же они знают, эти маленькие поганцы?!
Все, что ребята услышали от Берендея, звучало как сказка. Но разве не сказка окружала их со всех сторон?
Однако, сколь ни удивительно было все увиденное и услышанное, самым радостным для ребят оказалось обещание Берендея привести их прямиком в Лицей Волшбы и Чародейства.
Впрочем, чего-то подобного Денис в душе ожидал.
В самом деле, коронованную ящерицу Марвина и делегацию говорящих волков, емелефоны и поразительную левиафан-каравеллу — эти чудеса и диковины просто так не стали бы показывать простым девчонкам и мальчишкам.
Ничего себе экскурсия — прогулка по Перечному морю на спине кита-великана в компании хрулей и настоящего домового, то есть корабельного?!
Разве водит кто-нибудь школьников на экскурсии в секретные цеха военных заводов? Правильно, не водит.
А может, кто-то разрешает школьнику слетать в космос? Просто так, за успехи в учебе? Верно, не разрешает.
Потому что "просто так" только деньги тратятся, как говаривал Альберт Подольский.
"Вот и сюда, в Архипелаг, нас привезли не просто так, — размышлял Денис. — А затем, чтобы… А потому, что… А потому, что должен же кто-то учиться в Лицее Волшбы и Чародейства!"
Его размышления были прерваны Владой.
— Слышь, Денис, ты на меня не обижайся…
— Что? — поглощенный своими мыслями, Денис не сразу сообразил о чем это Влада.
— Ну, я имею в виду, не обижайся, что я тебе при Берендее рассказать про дверь не дала.
— А-а-а-а, — Денис сдвинул брови. — А, кстати, зачем ты это сделала? Я же просто как идиот выглядел!
— А вот теперь подумай, как выглядела бы я перед остальными ребятами, если бы ты им все рассказал.
— Не понимаю.
— Ой, ну я тебе уже говорила. Мне с раннего детства никто не верит, что у меня на самом деле есть этот взгляд-назад. Понимаешь? Кто "дурочкой" меня называл. Кто — "странной". И тогда я поклялась себе, что больше никогда об этом не расскажу.
— Но мне-то ты рассказала? И притом сразу?
— Ой, я так испугалась! Кроме того, ты ведь тоже увидел! И как только я это поняла…
— Все равно: клятвы нарушать нельзя, — убежденно сказал Денис.
— Вот зануда… Ладно, так и быть, скажу тебе главную причину. Только поклянись, что никому-никому!
— Ты же сама первая клятвы нарушаешь…
— Все равно поклянись!
— Клянусь.
— В листве клена кто-то был. Этот кто-то подслушивал наш разговор.
— Кто?
— Я не разглядела. Его было невозможно разглядеть, — Влада побледнела, будто перепугавшись собственных слов. — Ты фильм "Хищник" помнишь?
— Это где по космическому кораблю бегает неуловимый монстр, который в вентиляции прячется?
— Да нет, то "Чужой". А "Хищник" — со Шварценеггером. Там отряд солдат по джунглям лазит, а на них охотится невидимый инопланетянин.
— Ага, вспомнил. Его невидимость классно сделана. На месте инопланетянина будто горячий воздух дрожит.
— Вот-вот, — Влада понизила голос до шепота. — Так мне в листве клена примерно такое дрожание и примерещилось, представляешь?
— Ну ничего себе… Может, показалось?
— Может и так… Только теперь-то уж что.
— Эх, сколько же здесь загадок, — вздохнул Денис, а про себя подумал: "Ох и необычная девчонка эта Владислава!"
ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. ПЕРЕПОЛОХ НА ХОДОВОМ МОСТИКЕ
Чтобы заказать себе ужин, ребятам пришлось потратить полчаса на препирательства с горшочком-самоваром.
Между тем, ужин, согласно "Инструкции", был таким же гигантским, как и обед.
Но Владе удалось-таки отменной вежливостью и откровенной лестью склонить горшочек к милости.
Ребятам досталось по крестьянскому омлету (как легко догадаться — тоже "по-голландски"), по чашке клюквенного мусса и стакану апельсинового сока. Что в сочетании с тортом и сыром, оставшимися с обеда, гарантировало плотную, но необременительную трапезу на сон грядущий.
Коля, Влада и Денис уже уселись за стол, когда вдруг вспомнили, что так и не виделись после обеда с Максимом.
Когда Денис собрался сходить постучать в дверь его комнаты, как Максим явился, легок на помине.
Он исполнил свой замысел, можно сказать, на все сто двадцать процентов. Максим проспал до самого вечера и теперь, протирая глаза, недовольно кривил заспанную физиономию.
Коля встретил Максима скептической ухмылкой:
— А-а-а, пришел наш герой-дрыхун.
— Вы тоже хороши, друзья называется. Не могли раньше разбудить.
— Сон — дело личное, — изрекла Влада.
— Тем более, почему-то очень легко догадаться, какими словечками встретил бы ты любого, — язвительно заметил Денис, — кто посмел бы тебя потревожить. Обзывался бы, небось, и тапками швырял?
— И то правда, я такой, — согласился Максим, виновато улыбнувшись. — Ну-ка, что тут у нас… — он окинул сервированный стол взглядом полководца перед битвой. — О, какой аппетитный омлет!
— Есть и спать, есть и спать… — вроде бы в сторону, но на самом деле с подначкой заметил Коля.
Максим нахмурился.
— Ты чего это?
— Того. Разве тебе не интересно узнать, что стряслось, пока ты спал?
— А что могло стрястись такого уж особенного? — пожал плечами Максим, разрезая омлет на аккуратные клинья. — Наш кит плывет к Колокольному проливу, а Кубеллан за всем присматривает. Стало быть, ничего необычайного не произошло и произойти не могло. Вдобавок, Берендей просил нас ничего не пугаться. Я думаю, даже если что-то и стрясется, он все уладит сам.
Влада посмотрела на Максима с жалостью, Денис — с неприязнью.
Коля, покосившись на зануду, скривился как среда на пятницу.
— Но, Максим, — сказал он, — тот же Берендей Кузьмич говорил, что "не пугаться" и "не удивляться" разные вещи. А ты, по-моему, как нарочно решил ничему не удивляться и встречать все кислой миной!
