Затем, футах в шести над землей, Кэтти страшно закричала. Она раскрыла глаза, но то, что она увидела или почувствовала, очевидно, причиняло ей невыразимые муки. Она стенала не переставая; Лин тоже завопила, схватила Кэтти за лодыжки и попыталась вернуть ее на землю. Гарри, Рон и Гермиона кинулись помогать и тоже схватили Кэтти за щиколотки, и тогда она свалилась им на головы. Рон с Гарри сумели поймать ее, но она так извивалась, что им едва удавалось с ней совладать. Кэтти опустили на землю. Она металась и кричала, никого не узнавая.
Гарри осмотрелся; вокруг никого не было.
– Оставайтесь здесь! – велел он, перекрикивая завывания ветра. – А я пойду за помощью!
Он помчался к школе; ему никогда не доводилось видеть ничего подобного, и он не понимал, что случилось с Кэтти. Он стремительно завернул за угол и врезался в какого-то медведя, стоявшего на задних лапах.
– Огрид! – хрипло выдохнул Гарри, выпутываясь из живой изгороди, в которую его отбросило.
– Гарри! – воскликнул в ответ Огрид, одетый в огромную и бесформенную бобровую шубу. На его бровях и бороде лежали мокрые хлопья снега. – Я только что от Гурпа! Ты не поверишь, у него такие успехи…
– Огрид, там с одной девочкой что-то случилось… ее то ли прокляли, то ли что…
– Чего? – Огрид наклонился, из-за рева ветра не расслышав Гарри.
– Прокляли! – заорал Гарри.
– Прокляли? Кого? Рона? Гермиону?
– Нет, нет, Кэтти Белл… иди сюда…
Они вместе побежали по дороге и вскоре увидели ребят, сгрудившихся вокруг Кэтти. Та по-прежнему лежала на земле, извивалась и кричала; Рон, Гермиона и Лин пытались ее успокоить.
– Отойдите! – закричал Огрид. – Дайте взгляну!
– С ней что-то случилось! – всхлипывая, сообщила Лин. – Не знаю что…
Огрид секунду смотрел на Кэтти, затем, ни говоря ни слова, сгреб ее в охапку и понесся к замку. Мгновения спустя вопли Кэтти замерли вдалеке; остался только вой ветра.
Гермиона бросилась к плачущей подруге Кэтти и обняла ее за плечи.
– Тебя зовут Лин, да?
Девочка кивнула.
– Это случилось вдруг, ни с того ни с сего, или…?
– Когда разорвался сверток, – Лин снова всхлипнула и показала на сверток в промокшей коричневой бумаге, который лежал на земле. Из надорванной упаковки сочился зеленоватый свет. Рон нагнулся и протянул руку, но Гарри перехватил его запястье и оттащил назад.
– Не трогай!
Гарри присел на корточки. В свертке виднелось очень красивое опаловое ожерелье.
– Я его уже видел, – сказал Гарри, глядя на украшение. – Давным-давно, в витрине «Борджина и Д’Авилло». На ценнике было сказано, что оно проклято. Кэтти, видимо, до него дотронулась. – Он поднял глаза на Лин. Та задрожала мелкой дрожью. – Как оно к ней попало?
– О том мы и спорили! Она принесла его из туалета в «Трех метлах», сказала, что это сюрприз для кого-то в «Хогварце», который надо передать. Но она была такая странная… Ужас, ужас, она наверняка попала под проклятие подвластья, а я даже не поняла!
Лин зарыдала с новой силой. Гермиона сочувственно похлопывала ее по плечу.
– Лин, а она не говорила, кто ей его передал?
– Нет… отказалась… тогда я сказала, что она дура и что в школу его брать нельзя, а она не хотела слушать и… я попыталась его отобрать… и… и… – Лин в отчанье застонала.
– Давайте лучше вернемся в школу, – сказала Гермиона, продолжая обнимать Лин, – и узнаем, как она. Пошли…
Гарри, после секундного колебания, стащил с шеи шарф и, не обращая внимания на испуганный вскрик Рона, аккуратно завернул ожерелье и поднял его с земли.
– Надо показать мадам Помфри, – объяснил он.
Пока они с Роном вслед за Гермионой и Лин шли к замку, Гарри напряженно думал, а едва ступив на территорию школы, заговорил, не в силах держать при себе свои мысли:
– Малфой знает про это ожерелье. Четыре года назад оно уже было в витрине «Борджина и Д’Авилло», я видел, как Малфой его рассматривает, когда прятался от них с папашей. Вот что он покупал, когда мы его выследили! Он вспомнил о нем и решил купить!
– Я… не знаю, Гарри, – с сомнением отозвался Рон. – У «Борджина и Д’Авилло» бывает куча людей… и потом, разве эта девочка не сказала, что Кэтти принесла его из туалета?
– Она сказала, что Кэтти вернулась с ним из туалета, но оно не обязательно оттуда…
– Макгонаголл! – предупредил Рон.
Гарри поднял глаза. Действительно, с крыльца сквозь мокрый снег навстречу бежала профессор Макгонаголл.
– Огрид говорит, вы четверо видели, что случилось с Кэтти Белл… прошу вас, немедленно в мой кабинет! Что это у вас, Поттер?
– То, до чего она дотронулась, – ответил Гарри.
– Святое небо, – встревоженно сказала профессор Макгонаголл, забирая у Гарри ожерелье. – Нет, нет, они со мной! – торопливо бросила она при виде Филча, который радостно зашаркал к ним через вестибюль с сенсором секретности наперевес. – Немедленно отнесите это ожерелье профессору Злею, только ни в коем случае не трогайте, держите в шарфе!
Гарри и остальные вслед за профессором Макгонаголл поднялись к ней в кабинет. Окна, залепленные мокрым снегом, дребезжали под порывами ветра, и в комнате было холодно, несмотря на то, что в камине потрескивал огонь. Профессор Макгонаголл закрыла дверь, стремительно прошла к письменному столу и встала лицом к Гарри, Рону, Гермионе и все еще плачущей Лин.
– Итак, – строго заговорила она, – что случилось?
Запинаясь и замолкая, чтобы справиться с рыданиями, Лин рассказала, как Кэтти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась с загадочным свертком; что она выглядела немного странно и они спорили, можно ли проносить неизвестную вещь в замок; что спор закончился потасовкой, а сверток порвался. Тут Лин настолько разволновалась, что больше не могла произнести ни слова.
– Хорошо, Лин, – не без сочувствия сказала профессор Макгонаголл, – идите в больничное крыло и попросите мадам Помфри дать вам успокоительное.
Когда Лин вышла, профессор Макгонаголл повернулась к Гарри, Рону и Гермионе.
– Что было, когда Кэтти дотронулась до ожерелья?
– Она поднялась в воздух, – первым ответил Гарри. – А потом начала кричать и упала. Профессор, прошу вас, можно мне увидеть профессора Думбльдора?
– Директора не будет до понедельника, Поттер, – удивленно произнесла профессор Макгонаголл.
– Не будет? – возмущенно повторил Гарри.
– Да, Поттер, не будет! – отчеканила профессор Макгонаголл. – Однако все, что вы имеете сообщить об этом ужасном деле, не сомневаюсь, можно рассказать и мне!
Какую-то долю секунду Гарри колебался. Откровенничать с Макгонаголл не хотелось; Думбльдор, хоть и вызывал у него больше робости, все-таки спокойнее относился к любым, самым диким гипотезам. Но сейчас речь идет о жизни и смерти, глупо бояться показаться смешным.
– Профессор, мне кажется, ожерелье Кэтти дал Драко Малфой.
С одной стороны от него Рон смущенно потер нос; с другой, Гермиона затопталась на месте, словно ей не терпелось поскорее отдалиться от Гарри.
– Это очень серьезное обвинение, Поттер, – ошарашенно помолчав, произнесла профессор Макгонаголл. – У тебя есть доказательства?
– Нет, но… – ответил Гарри и рассказал, как они проследили за Малфоем до «Борджина и Д’Авилло» и подслушали его разговор.
Когда он закончил, профессор Макгонаголл посмотрела на него недоумевающе.
– Малфой принес что-то на починку к «Борджину и Д’Авилло»?
– Нет, профессор, он хотел, чтобы Борджин сказал ему, как починить какую-то вещь, у него не было ее с собой. Но это неважно, главное, в то же самое время он что-то купил, я думаю, ожерелье…
– Вы видели, как Малфой выходил из магазина с таким свертком?
– Нет, профессор, он велел Борджину хранить его в магазине…
– Но, Гарри, – перебила Гермиона, – Борджин спросил, хочет ли он забрать это с собой, и Малфой сказал: «нет»…
– Потому что не хотел трогать, разве не ясно? – зло бросил Гарри.
– Вообще-то, он сказал: «Вы что, с ума сошли, как я понесу его по улице?» – уточнила Гермиона.
– С ожерельем он бы и правда выглядел болваном, – заметил Рон.
– Рон, – устало сказала Гермиона, – его бы завернули, чтобы не касаться, и его легко было бы спрятать под плащом! По-моему, то, что он оставил у «Борджина и Д’Авилло», либо очень шумное, либо большое, и привлекает внимание на улице… А потом, – она повысила голос, не давая Гарри перебить себя, – я ведь спросила у Борджина про ожерелье, не помнишь? Я хотела выяснить, что Малфой просил сохранить, вошла и увидела ожерелье. А Борджин просто назвал цену, не сказал, что оно продано…
– Да, но ты так себя вела, что он через пять секунд догадался, чего тебе надо, и не собирался все тебе рассказывать, и вообще, Малфой сто раз мог за ним послать …
– Ну все, тихо! – гневно прикрикнула профессор Макгонаголл, когда Гермиона открыла рот, собираясь возразить. – Поттер, я ценю вашу откровенность, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только потому, что он посещал магазин, где продавалось ожерелье. Там бывают, наверное, сотни людей…
