– Жучков тоже нет. По крайней мере, ничего подозрительного я пока не обнаружил. Хотя стоп. Ну-ка, ну-ка! Что это у нас тут?
– Тьфу ты! – выругался Жеребкинс.
– Да это же камера.
Дворецки протянул руку и за провод вытащил миниатюрный объектив, слегка смахивающий на рыбий глаз.
– Спокойной ночи, джентльмены.
После чего Дворецки легонько подтолкнул платформу, и она, как ни странно, тут же подчинилась его безмолвному приказу. Несмотря на тяжелый груз, платформа плавно перевалила через порог и в прихожей остановилась, слабо жужжа, словно бы ожидая, когда же её разгрузят.
Заветная цель была совсем рядом, но Артемис даже шагу не мог ступить. Он не верил своей удаче. Долгие месяцы ушли на планирование и подготовку – неужели через каких-то несколько минут его желания наконец свершатся? Хотя эти последние несколько минут были, самыми важными и, пожалуй, самыми опасными.
– Проверь, что там, – выдавил он, и – невероятно, но факт – голос его дрогнул.
Вряд ли этот напряжённый момент мог оставить кого-либо равнодушным. Джульетта с округлившимися глазами осторожно приблизилась к платформе. Даже Элфи переключила скорости и опустилась вниз, почти коснувшись ногами мраморных плит пола. Расстегнув молнию, Дворецки откинул чёрный брезент в сторону.
В голове Артемиса зазвучали начальные такты увертюры «1812 год». Золото лежало аккуратными сияющими рядами. Казалось, его окружала аура, окутывало тепло, но под этой аурой, за этим теплом таилась осязаемая опасность. Многие готовы были пожертвовать жизнью, как своей, так и чужой, лишь бы заполучить то немыслимое богатство, которое сулило это золото.
Элфи смотрела и смотрела – как загипнотизированная. Волшебный народец вообще неравнодушен ко всякого рода минералам, ведь те рождены самой землей. Но золото волшебный народец любил больше всего. Оно манило. Оно притягивало. Оно несло силу.
– Они всё-таки заплатили, – выдохнула Элфи. – Глазам своим не верю.
– Я тоже, – пробормотал Артемис. – Дворецки, оно настоящее?
Дворецки вытащил один из слитков и кончиком метательного ножа снял с него тонкую стружку.
– Самое настоящее, сэр, можете не сомневаться, – сказал он, поднося стружку к свету. – Во всяком случае, этот слиток.
– Хорошо, очень хорошо. Начинай разгружать. Обратно на этой платформе поедет капитан Малой.
Звук собственного имени вывел Элфи из золотого транса.
– Артемис, лучше откажитесь от своих намерений, пока не поздно. Ещё ни одному человеку не удавалось присвоить золото нашего народа. А ведь попытки были, и не раз, и не два. Легион не позволит вам уйти с этим золотом.
Артемис устало покачал головой.
– Я ведь уже говорил…
Тогда Элфи бросилась к мальчику, схватила его за плечи и сильно встряхнула.
– Вам не выбраться отсюда! Все выходы перекрыты! Неужели ты не понимаешь!
– И всё-таки, Элфи, меня никто не остановит. – Мальчик поднял голову и прищурился. – Сами посмотрите мне в глаза и скажите, смогу я уйти или нет.
Что она и сделала. Капитан Элфи Малой заглянула в синие глаза своего похитителя и узрела в них истину. И на короткое мгновение поверила этому маленькому мальчику.
– Наверняка есть какой-то выход, – в отчаянии промолвила она. – Можно же что-то придумать… У меня ещё осталась волшебная сила…
Мальчик раздраженно нахмурился.
– Мне очень неприятно вас разочаровывать, капитан, но больше придумать ничего нельзя.
Артемис помолчал и на секунду устремил глаза вверх, к мансарде. «Действительно, а зачем тебе столько золота?» – подумал он. – «И разве тебя не мучает совесть, лишая долгожданную победу приятной сладости?» Он встряхнулся и помотал головой. Надо придерживаться плана. Строго придерживаться плана. И никаких эмоций.
– Вы как, сэр? – Артемис почувствовал на своем плече знакомую ладонь.
– Все нормально, Дворецки. Продолжай разгружать. Пусть Джульетта поможет тебе, а мне надо переговорить с капитаном Малой.
– Вы уверены, что все нормально, сэр?
– Нет, старина, честно говоря, не уверен, – вздохнул Артемис. – Но что-либо менять уже слишком поздно.
Дворецки кивнул и вернулся к платформе. Джульетта послушно потрусила за ним.
– Вот что, капитан. Насчёт вашего волшебства.
– Да, и что насчёт моего волшебства? – с подозрением осведомилась Элфи.
– У меня есть одно желание. Что я должен сделать, чтобы вы его исполнили?
– Ну, все зависит от обстоятельств. – Элфи бросила взгляд на платформу. – А что вы можете предложить?
Сказать, что нервы майора Крута были натянуты как струны, означало бы не сказать ничего. Все более широкие полосы солнечного света прорывались сквозь синеву временного поля. Истекали последние минуты. Последние минуты. От едкой сигары, отравляющей его организм, головная боль только усиливалась.
– Лишний персонал весь эвакуирован?
– Разве что кто-то тайком пробрался назад с тех пор, как вы последний раз спрашивали меня об этом.
– Ты, Жеребкинс, лучше не шути сейчас со мной. Поверь, не стоит. Есть известия от капитана Малой?
– Нет. Видеосвязь с ней мы потеряли. Встречи с троллем даром не проходят. Боюсь, батарейка не выдержала. Кстати, на месте Элфи я бы поскорее избавился от шлема. А то представляете, вытаскиваем мы наконец капитана Малой, а у неё вместо мозгов радиоактивные отходы. Столько сил будет потрачено зря…
Жеребкинс вернулся к своему пульту. На котором тихо замигала красная лампочка.
– Погодите-ка, это же датчик движения. Перед главным входом наблюдается какая-то деятельность.
Крут подскочил к мониторам.
– Можешь дать увеличение?
– Без проблем. – Жеребкинс ввел координаты и дал четыреста процентов увеличения.
Крут без сил опустился на ближайший стул.
– Неужели я действительно это вижу? Или у меня уже начались галлюцинации?
– Это не галлюцинации, майор, – довольно заржал Жеребкинс. – Но, признаю, это даже круче, чем тот фокус с рыцарскими доспехами.
Элфи выходила из особняка. С золотом.
Через долю секунды на неё налетели спасатели.
– Позвольте увести вас из опасной зоны, капитан, – настаивал молодой спрайт, подхватывая Элфи под локоток.
Другой тем временем водил счетчиком радиации над её шлемом.
– У вас поврежден источник энергии, капитан. Необходимо немедленно обработать вашу голову спреем.
Элфи уже открыла рот, чтобы начать протестовать, но его тут же заполнила струя антирадиационной пены.
– А что, подождать с этим нельзя? – отплевываясь, возмутилась она.
– Простите, капитан, но сейчас дорога каждая секунда. Майор желает выслушать ваш отчет до того, как мы взорвем бомбу.
Элфи чуть ли не на руках потащили к командному пункту. Зачистчики из Быстрого реагирования поспешно ликвидировали всякие следы осады. Техники демонтировали тарелки связи и готовились отсоединить кабели. Платформу уже отвели к временному порталу. Биобомба не пощадит никого, поэтому нужно было срочно убираться.
Крут ждал её на ступеньках шаттла.
– Элфи! – воскликнул он. – Я хотел сказать, капитан Малой. Очень рад видеть тебя живой и здоровой.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– И к тому же ты вернула золото. Достойное завершение твоих подвигов.
– Ну, не все золото, майор. Примерно половину.
– Не переживай, – отмахнулся Крут. – Скоро вернем и остальное.
Элфи стряхнула со лба антирадиационную пену.
– Я уже думала об этом, сэр. Видите ли, у меня родился план, который позволит избежать ненужных жертв. Фаул допустил ещё одну ошибку. Некоторое время назад он похитил меня и ввез в свой дом – это однозначно толкуется как приглашение. Потом он меня отпустил – но забыл запретить мне возвращаться. Следовательно, я могу беспрепятственно проникнуть в дом и стереть память у всех его обитателей. Золото мы спрячем в особняке, а завтра ночью ещё раз остановим время и…
– Нет, капитан.
– Но, сэр…
Лицо Крута вновь приобрело привычный багровый оттенок.
– Нет, капитан. Я не буду обращаться с этой просьбой к Совету. И ради кого? Ради какого-то вершка, промышляющего похищениями! Нет, даже не упрашивай. У меня есть приказ, и если уж я начал рыть туннель, то иду, как правило, до самого конца.
Крут повернулся и нырнул в шаттл, однако Элфи не отставала.
– Но та девушка, сэр! Она же ни в чём не виновата!
– Это, так сказать, отходы производства. На каждой войне есть невинные жертвы. Впрочем, она сама выбрала свою судьбу, встав не на ту сторону. Я ничего не могу для неё сделать.
Элфи не верила своим ушам.
– Отходы производства? Да как вы можете так говорить? Жизнь – это жизнь.
Крут резко обернулся и схватил её за плечи.
– Ты сделала всё, что могла, Элфи, – сказал он. – Никто не смог бы сделать больше. Ты даже вернула большую часть выкупа. Но сейчас ты переживаешь острый приступ «стокгольмского синдрома», как это называют вершки: ты прониклась симпатией к своим похитителям. Не волнуйся, это пройдет. Но эти люди в особняке – они знают о нас. И ничто их уже не спасет.
