Двери и ставни с треском захлопнулись, рядом с ними возникли дюжие молодчики, вооруженные винтовками или сделанными на заказ марокканскими саблями «нимча» с рукоятями из рога носорога — ими Кронски вооружил почти всех охранников.
Испуганные экстинкционисты рванулись к дверям туалетных комнат и нишам, в которых могли оказаться окна. Они отчаянно тыкали в телефонные кнопки, посылая призывы о помощи непонятно кому и куда.
Некоторые проявили большую находчивость. Томми Киркенхазард вытащил керамический пистолет, который тайком пронес в шляпе, и выпустил несколько пуль по галерее из-за толстой барной стойки тикового дерева. В ответ сверху раздался залп, и во все стороны, будто стрелы, полетели осколки зеркал, бутылок и бокалов.
Высокий азиат разоружил одного охранника, ловко ткнув его указательным пальцем в солнечное сплетение.
— Сюда! — крикнул он, широко распахивая дверь пожарного выхода.
Проем быстро забили тела экстинкционистов.
Артемис и Элфи, спрятавшись за клеткой, высматривали лазейку.
— Можешь включить защитный экран?
Элфи дернула подбородком, и одна рука ее стала невидимой.
— Магии мало. Хватит от силы на пару минут. Я старалась экономить.
Артемис нахмурился.
— Вечно у тебя не хватает магии. Разве Номер Первый не заполнил тебя своим фирменным коктейлем под завязку?
— Может, у меня бы и осталась магия, если бы твой телохранитель не стрелял в меня дротиками, причем дважды, если бы я не исцеляла тебя в Ратдаун-парке и если бы мне не пришлось включить экран на базаре, когда я пасла твою мартышку.
— Лемура, — машинально поправил Артемис. — По крайней мере, мы спасли Джуджу.
Элфи пригнулась, и осколки стекла просвистели у нее над головой.
— Ничего себе, Артемис. Ты говоришь так, словно тебе действительно небезразлична судьба этого животного. Кстати, бородка тебе идет.
— Спасибо. Как думаешь, у тебя хватит невидимости, чтобы разоружить двоих охранников позади нас? Двери за ними ведут на кухню.
Элфи оценила громил взглядом. Оба имели на вооружении дробовики и источали злобу, от которой, казалось, вибрировал воздух.
— Проблем не должно возникнуть.
— Хорошо. Постарайся действовать тихо. Очередной клинч нам ни к чему. Если придется разделиться, встретимся где-нибудь неподалеку. Например, на базаре.
— О’кей.
Элфи стала невидимой.
Через секунду Артемис почувствовал руку на плече и услышал голос.
— Ты вернулся за мной, — прошептала эльфийка. — Спасибо.
Рука исчезла.
За магию приходилось платить. Используя защитный экран, волшебные существа жертвуют мелкой моторикой и ясностью мышления. Когда тело вибрирует быстрее, чем крылья колибри, это делает любую задачу стократ сложнее, даже если бы мозг мог на секунду перестать трястись.
В Полицейской академии Элфи получила дельный совет от тренера по гимнастике из Атлантиды. Дрожь от защитного экрана можно подавить, если втянуть нижнюю брюшную стенку в себя и вверх, укрепив тем самым собственный внутренний стержень. Это каким-то образом помогало сосредоточиться и лучше управлять корпусом.
По пути через банкетный зал к кухне капитан Малой выполнила это упражнение несколько раз. Когда обезумевший экстинкционист едва не ткнул в нее тупым ножом для масла, она подумала, что порой невидимость гораздо опасней видимости.
Стоявшие у двери охранники рычали на всех, кто осмелился оказаться слишком близко. Они были очень крупными даже для вершков, и Элфи с облегчением поняла, что ловкость пальцев ей не понадобится. Чтобы свалить эту парочку, хватило двух резких ударов по нервным центрам чуть выше коленей.
«Как просто, — подумала она и тут же одернула себя: — Нельзя так думать. Стоит только порадоваться удаче, сразу же начинаются неприятности».
Эльфийка, конечно, оказалась чертовски права.
Кто-то начал палить по охранникам Кронски. Серебристые дротики мелькали как молнии и с отвратительным чавканьем вонзались в тела.
Элфи инстинктивно догадалась, кто стрелял, и ее подозрения подтвердились, когда она разглядела среди стропил знакомый силуэт. Дворецки!
Телохранитель завернулся в марокканское покрывало с национальным орнаментом, но Элфи узнала его по форме головы и по позиции, которую невозможно было спутать ни с чьей: левый локоть выступал вперед чуть больше, чем принято у подавляющего большинства прославленных стрелков.
«Младший Артемис прислал его к нам на выручку, — подумала эльфийка. — Или Дворецки сам принял такое решение».
Как бы то ни было, действия Дворецки оказались не так уж на руку Элфи и Фаулу-старшему.
Охранники у запасного выхода рухнули на пол, и гости тут же полезли толпой через их тела в стремлении как можно скорее вырваться из зала.
«Экстинкционисты в клетке, — подумала Элфи. — Артемис наверняка по достоинству оценил иронию ситуации».
Едва Элфи успела сжать кулаки, как оба охранника, стоявшие у дверей в кухню, схватились за шеи и упали ничком, лишившись чувств прежде, чем тела их коснулись пола.
«Хорошо стреляет, — подумала Элфи. — Два выстрела меньше чем за секунду, с восьмидесяти метров. Да еще дротиками, подходящими для прицельной стрельбы не больше мокрой губки».
Не она одна заметила неохраняемую дверь. Толпа вопящих, словно фанаты какой-нибудь рок-звезды, экстинкционистов бросилась в проем.
«Надо покинуть здание. Немедленно».
Элфи повернулась, отыскивая взглядом Артемиса, но не увидела его из-за толпы вопящих людей.
«Он должен быть где-то там», — успела подумать она, но в следующий момент толпа подхватила ее и вынесла в кухню.
— Артемис, — крикнула она, начисто позабыв о своей невидимости. — Артемис!
Но его нигде не было видно. Мир превратился в сплетение туловищ, рук и ног. Крики и запах пота. Голоса в ушах, отрывистое дыхание на лице. Когда ей наконец удалось выбраться из толпы, в банкетном зале оставались лишь несколько отставших от толпы вершков. Но Артемиса среди них не было.
«Базар! — вспомнила Элфи. — Я найду его на базаре».
Артемис подобрался, готовый, как только Элфи выведет охранников из строя, сорваться с места и бежать изо всех сил. Только бы не споткнуться и не упасть. Обидно было бы вынести столько испытаний и в итоге проиграть из-за недостатка координации. Дворецки обязательно сказал бы «я же говорил», встреться они в другой жизни.
Неожиданно уровень хаоса подпрыгнул еще на несколько делений, и вопящие экстинкционисты напомнили Артемису взбесившихся животных в Ратдаун-парке.
«Экстинкционисты в клетке, — подумал он. — Какова ирония».
Охранники у дверей в кухню, схватившись за шеи, рухнули на пол.
«Отличная работа, капитан».
Артемис пригнулся, как спринтер в ожидании выстрела стартового пистолета, и вылетел из укрытия за скамьей подсудимых.
Кронски обрушился на него всем весом, и они оба, перевалившись через перила, упали рядом со скамьей. Артемис тяжело рухнул на детский стульчик, и тот сломался под ним, ободрав юноше бок.
— Это ты во всем виноват! — провизжал Кронски. — Этот день должен был стать самым удачным в моей жизни!
Артемис задыхался — нос и рот закрывал пропитанный потом пурпур.
«Он хочет меня убить, — осознал Артемис. — Я загнал его в угол».
Времени на разработку плана не оставалось, да и вряд ли нашелся бы алгоритм, способный помочь Артемису выпутаться из такого трудного положения. Оставался только один выход — лягаться.
И Артемис принялся лягаться, кусаться и царапаться. Он ударил Кронски коленом по толстому пузу и ткнул кулаками ему в глаза.
Однако все его удары были поверхностными и не оказали на противника особого воздействия — все, кроме одного. Правая пятка юноши скользнула по груди Кронски. Толстяк даже ничего не почувствовал. Но, как оказалось, пятка коснулась огромной кнопки на пульте дистанционного управления, лежавшем у доктора в кармане, после чего открылся люк.
Артемис сообразил, что произошло, как только мозг зарегистрировал потерю опоры под спиной.
«Я погиб, — подумал он. — Мама, прости меня».
Юноша провалился в яму, и его локоть на мгновение задел лазерный луч. Раздался сигнал, и через полсекунды яма заполнилась сине-белым пламенем, оставлявшим черные отметины сажи на стенках.
Ничто не могло бы здесь уцелеть.
Кронски схватился за окружавшие скамью перила, пот капал с кончика его носа, и капли испарялись, не долетев до дна.
«Сожалею ли я о случившемся только что?» — спросил он себя, вспомнив рекомендации психологов разбираться с эмоциональными травмами сразу, дабы избежать стрессов в будущем. И сам себе ответил: «Нет, не сожалею. На самом деле я чувствую себя так, словно у меня камень с души свалился».
