Третья поняла: он ждал от нее, что она сама догадается про стасс-могилы. Это еще больше вывело ее из себя.
– Как я могу понять? Ты же не сообщил мне ни единого факта!
– Неужели не помнишь? – усмехнулся Первый. – Эти два пятнышка – самые докучливые из детей Мартеллиана. Я забыл, как их зовут. Один из них – часть того потомства, которое он завел, когда называл себя Волком – он тогда очень сильно ранил Четвертого, когда мы привезли червей с Линда. Второй – из второго выводка, когда Мартеллиан величал себя Мерлином[17].
– Ты лгал! – злобно выпалила Третья. – Ты говорил нам, что все его дети мертвы!
– Но это внуки, – пояснил Первый, спокойно выпуская клубы дыма. – А может, племянники. На счету Мартеллиана несколько случаев близкородственного размножения – я устраивал такое Слугам, чтобы приблизить потомство к истинным корням Правителей. С этими двумя у него получилось. Они самые настоящие Правители, и я лично должен был погрузить их в стасс-сон.
Правительница № 3 закрыла рот ладонью.
– О, теперь я вижу, что ты начинаешь понимать, – заметил Первый.
– Их Четверо, включая Слугу! – воскликнула Третья охрипшим от страха голосом. – Орм, да это почти Пятерка Правителей!
– А могли бы стать и целой Пятеркой, если бы привлекли на свою сторону землянина с подходящей родословной, – добавил Правитель № 1. – Вроде этого Джона Бедфорда. На мой взгляд, у него больше, чем капля крови Правителей. Мне он совсем не понравился. Но не стоит так пугаться, дорогая моя. Тета-поле Баннуса еще их не достигло. Мы прибыли вовремя.
Беспокойные руки Правительницы № 3 нащупали красную бумажную салфетку. И разорвали ее в клочья.
– Орм, – спросила она, – кто надоумил тебя оставить Баннус в такой близости от них?
– Значит, ты все же не понимаешь, – сказал Правитель № 1, аккуратно стряхивая пепел с сигары в пепельницу. – Надеюсь, моя дорогая, ты еще не лишилась рассудка за все это время. Баннус, как тебе известно, придуман главным образом для того, чтобы создавать Правителей – выделять из них подходящую Пятерку, а потом ее избирать. Так повелось в старые недобрые времена, когда закон обязывал Правителей переизбираться каждые десять лет, по одному от каждого из пяти Домов. Эти повторяющиеся программы, которые он прокручивает, предназначались для того, чтобы испытать способность Правителей контролировать Баннус, и только потом – чтобы он помогал им принимать решения, когда их изберут. Избранный Правитель контролирует Баннус. Верно? Но Баннус также должен быть достаточно силен, чтобы контролировать отбракованных Правителей. По сути дела, Баннус – единственная вещь, способная контролировать Правителя.
– Мне все это известно, – сказала Третья, разрывая салфетку на еще более мелкие кусочки. – Но почему?
– Чтобы одним выстрелом убить двух зайцев, – ответил Первый, просияв. – Нам нужно было избавиться от Баннуса. А Баннус, даже запечатанный, всегда излучает небольшое слабое поле – не тета-пространство, просто поле. Мы поместили стасс-могилы прямо на краю этого поля и использовали его силу, чтобы уснувшие там и оставались. И мы запечатали Баннус двойными пломбами, чтобы он больше не мог работать в полную силу. И оставили его на Земле – так далеко от Родной Планеты, как только возможно, – чтобы он не заставлял нас переизбираться каждые десять лет. Своим долгим правлением ты обязана моему дару предвидения.
Правительница № 3 дрожащей рукой бросила на стол горсть красных клочков.
– Допустим, что так, – произнесла она. – Первое, что я сделаю завтра, – посмотрю на эти стасс-могилы.
– Отличный план, – одобрил Правитель № 1. – Именно это я и хотел предложить.
Ям нависал над Мордионом. Последний луч солнца играл на только что залатанной оболочке робота неровным оранжевым бликом.
Мордион с трудом поднялся с земли. Он уже несколько часов сидел возле дома, пытаясь заставить себя принять решение. Он понимал, что готов сделать шаг. Но какой шаг, в каком направлении, если он не мог измыслить даже повода для этого шага? Мордион знал только то, что ему нужно двигаться вперед и что это движение заставит его лицом к лицу встретиться с такими вещами, о которых лучше вообще не знать. Он со вздохом посмотрел на робота:
– Что ты тут лязгаешь надо мной?
– Было ошибкой, – сказал Ям, – побеждать Чела в бою…
– Он это заслужил, – перебил Мордион.
– …Потому что теперь он пытается покинуть лес, – продолжал робот.
– Что? – Мордион вскочил на ноги и схватил посох, не дождавшись, пока Ям завершит фразу. – Куда он пошел? Когда?
Ям махнул рукой в сторону реки:
– Он перешел ее примерно пять минут назад.
Мордион большими скачками спустился по холму и более осторожно стал перепрыгивать с камня на камень через белую воду. Примерно посередине реки он уголком глаза заметил Яма, неспешно шагающего по камням.
– Почему же ты сразу за ним не пошел? – спросил Мордион, когда они оба уже стояли на другом берегу.
– Чел приказал мне не спускать с тебя глаз, – объяснил робот.
Мордион выругался. Мог бы и догадаться об этой уловке.
– Много лет назад, – добавил Ям, – после того, как ты сидел на высокой скале.
– Надо же…
Мордион был тронут. А вот Чел, вероятно, находил свой приказ особенно полезным именно сейчас.
Волшебник вступил в мрачный лесной полусумрак, размышляя, сколько времени потребуется, чтобы достичь края леса таким путем. Возможно, они уже опоздали. Благодаря Энн у Мордиона всегда возникало впечатление, что край леса отсюда недалеко. Но, к его досаде, в лесу сейчас было слишком темно, чтобы бежать. Шуршащая темнота сгущалась вокруг Мордиона и шлепала по оболочке Яма. Оба спотыкались о корни. Борода Мордиона цеплялась за ветки. Кажется, волшебник и робот забрели в самую чащу.
И тут впереди, где-то совсем неподалеку, раздался голос Чела. Это был почти вопль ужаса.
Мордион не задумываясь поднял посох с голубым шариком света на конце. Во все стороны брызнула неземная зелень боярышника. Ям, приобретший неправдоподобный голубой окрас, повернулся и нырнул туда, где явно была тропинка, которую они прежде не могли найти. Высоко подняв посох, Мордион протиснулся вслед за ним между веток, усыпанных майскими цветами. Те обдали его тяжелым пьянящим запахом.
Мальчик шел им навстречу по более широкой части тропы. Голова его была склонена набок под странным углом. Он явно испытывал ужас. Мордион заметил, что у Чела зуб на зуб не попадает. Чела держали… вели… волокли два колючих существа. Они ступали рядом с мальчиком, подобно долговязым насекомым со снопами прутьев на ногах. В каждое плечо Чела вцепилось по ветвистой руке. Головы существ, казалось, были сделаны из косматых вязанок ивы. Росинки глаз отливали голубизной, озаряясь свечением, исходившим от посоха Мордиона.
– Великое Равновесие!
Мышцы живота и плеч Мордиона напряглись, и он рассеянно осознал, что его тело приняло боевую позицию.
– Чел! – взревел он.
Мальчик вышел из оцепенения, вызванного ужасом, и ринулся им навстречу, таща за собой существ, которые бились и шуршали по обоим его бокам.
– Хвала небесам! – затараторил он. – Я не хотел… то есть, может, раньше и хотел, но теперь нет – больше не хочу! – Одной рукой он обвил робота, а другую просунул под свернутый плащ Мордиона. – Они пришли. Они шелестели. Не позволяйте им!
Существа медленно осели на землю по обеим сторонам от мальчика. Мордион резко махнул посохом в сторону ближайшего из них, пытаясь то ли разглядеть его, то ли отогнать – он и сам точно не знал. Тусклое голубое свечение озарило маленькую черную горку прутиков. Второй такой ворох оказался прямо позади робота. Мордион поворошил ближайшую к нему кучку сапогом. Это были просто прутики, и все.
– Лес привел Чела назад, – объявил Ям.
– Я больше так не буду! – лихорадочно крикнул мальчик.
– Не глупи, Чел, – сказал Мордион. Он был сердит, но страх уже отпустил. – Тебе больше не понадобится сбегать. Завтра мы отправимся в замок.
– Правда? – Восторг Чела оказался почти таким же сильным, как и его страх. – И я взаправду смогу пройти обучение, чтобы стать рыцарем?
– Если хочешь, – со вздохом ответил Мордион.
Он знал: Чел и, возможно, Ям считают, что это решение принято ради Чела. Но мальчик не имел к этому прямого отношения. Просто Мордиону давно – в общем-то, с самого начала, – было известно: он должен пойти в замок и лицом к лицу встретиться с тем, что там было.
Виерран лежала на кровати в мотеле и переключала каналы плоского телика со слишком ярким экраном, пытаясь найти хоть что-нибудь, что отвлекло бы ее от необходимости думать. Выхода она все равно не видела. Виерран была одна на Земле, а воля Правителя № 1 давила на ее сознание, вызывая судороги. Попытайся она сбежать, эта воля последовала бы за ней, а вместе с ней и Правитель № 1. И он отдал бы приказ ликвидировать всю ее семью. Наконец девушка выключила телевизор и медленно-медленно сняла браслет, подаренный отцом. На самый крайний случай оставался микропистолет.
