Дора надела пахнущий краской и одеколоном шлем на голову, устроилась за внушительной спиной. На куртке был вышит портрет бородача в таком же рогатом шлеме и с секирой. Снизу красовалась надпись «Один». В такой веселой компании Ланс с Дорой отчалили от пиццерии.
Когда-то Ника с Левашовым рассказывали девочке: если вдруг за ними будут охотиться сенсы или психологи, всегда нужно быть в движении. «Мы лучше чуем неподвижное. Если жертва бежит, тем более путает след, нам каждый раз нужно настраиваться, а то и прибегать к помощи коллег», – предупреждали они ее. Вот Дорофея и бежала.
Сколько они продержатся против химер? Те готовы преследовать, пока не умрут, уж Дора с Лансом это знали не понаслышке. А если за клоном Маши Ивановой выслали несколько отрядов? Хоть бы дать время Маше. Пообещавший все разведать Эл несколько часов не отвечал на звонки.
В это же самое время в обоих зданиях лабораторий Ноэля сработал таймер, раскрылись встроенные в механизм ампулы с кислотой и опрокинули содержимое на важнейшие рабочие узлы электронной системы контроля за аномалией, на сервера хранения информации. От кроткого замыкания загорелась оплетка проводов. Из многогранных металлических сооружений на вершинах Тесла-башен в небо и землю ударили снопы молний. Одна за другой серия вспышек из мощных излучателей на крышах лабораторий сбили концентрацию химер на Землю-1. Роберт полностью подчистил за собой, оставив врагам лишь воспоминания о былом изобилии бесплатной чужой интеллектуальной собственности. Василий Мазурин спешно докладывал Гильермо Карвелу о диверсии.
А парочка беглецов распрощалась с байкерами, села на автобус до окраины, потом взяла в прокате велосипеды, добралась до озера, по набережной прокатилась на такси.
Огненный закат допылал на западе, осыпал угли за вершины небоскребов. Барск погрузился во мглу. С озера по-воровски медленно и осторожно пополз белесый туман.
К десяти вечера ребята так сильно вымотались, что забрались с ногами на лавку под голыми липами на набережной, сели спина к спине, ведь так теплее, и поужинали холодными остатками пиццы.
– Куда дальше? – не сдавался Ланс. – В ночной клуб нас не пустят, дресс-код не пройдем. Круглосуточные магазины уже пустынны, самые голодные закупились до заката. Нам бы в людном месте пересидеть, где химеры нас слабее чувствуют.
– Прочь из города!
Дора прижалась затылком к затылку Ланса. Сейчас она с сожалением вспоминала забытую в заброшенном кинотеатре шапочку. Пусть страшненькую, зато теплую. Голова очень замерзла. И не только она.
– Как сбежать? Барск закрытый город, такси за его пределы не ездят, машину напрокат взять, так в ней маячок, – принялся рассуждать Ланс. Он тоже очень замерз и сейчас с радостью был готов отвлечься. – Шлюпы и вертолеты давно все с маячками, с самого Машкиного похищения. И маячки так глубоко запрятаны в обшивку, что мне до них не добраться и не выжечь.
– Аэроклуб! – осенило Дору – При аэропорте есть аэроклуб. Нам далеко не нужно, а простенький самолетик легко дотянет до ближайшего города.
– Я не умею пилотировать, – посетовал юноша.
– Я поведу, – самонадеянно решила девушка. – Сколько было случаев, когда геймер после симулятора полетов садился за штурвал и поднимал машину в воздух. А я летала, даже в макросетевых гонках участвовала. Не отличилась, но до финиша дошла! – Ей было чем гордиться.
– Сдурела, – ужаснулся Ланс, вынимая из сумки бутылочку и отпивая пару глотков. – Я в самолетах ноль, если что, даже помочь тебе не сумею.
– Лансик, поехали прокатимся, осмотримся, – жалобно попросила она. – Я к скамейке примерзла. Хоть согреемся.
Юноша нехотя спрыгнул на асфальт, отправился к слабо мерцающему во тьме терминалу вызывать такси. А Дора в сотый раз за вечер набрала номер Эла. Пусто. Что же там происходит, раз он недоступен?
Такси остановилось у металлического забора. Высокого, метра в три высотой. Ланс расплатился и пошел вдоль, удаляясь от озаренного подсветкой здания аэропорта. Юноша хорошо изучил Барск, пока шпионил для Роберта, поэтому знал многие неприметные лазейки. Он провел Дору в низкую калитку, обогнул ангары и гаражи и по хрустящей мерзлой траве вывел к костру.
Дора не задавала вопросов, неприятное чувство в животе становилось все сильнее. Погоня совсем рядом, дышит в спину, ступает след в след.
У самой границы построек у костра сидели четверо. С одним из них Ланс поздоровался за руку, остальным кивнул. Мужчины разговаривали, пили пиво, курили, жарили на веточке хлеб.
– О чем печалишься, Ланс? – поинтересовался один из них, протягивая ему и Доре обжаренные кусочки.
«Канцерогены», – подумала Дора и отказалась.
– Я обещал невесте полет вокруг ночного Барска. Мы заплатим. У нас годовщина, мы четыре месяца встречаемся.
А точно! Дора чуть не ахнула в голос. Во второй половине июля, может, не двадцать первого, а чуть раньше, они познакомились.
– Вон шлюп, – устало махнул рукой мужчина.
– Э, нет. Это неромантично. А вот самолеты, тем более старинные, это вещь! – с умным видом возразил Ланс.
– Я трезв, я могу прокатить, – поднялся один из мужчин, отряхивая руки о колени. – Я инструктор. Меня зовут Гавриил Андреевич.
– Ланс, Дора, – представил их юноша.
– Самолет на ходу, час назад завершил тренировки.
Гавриил Андреевич отвел их на дальнюю взлетную полосу, где, сливаясь с окружающей тьмой, угадывался металлический корпус спортивного самолетика.
Дорофея обернулась. Кто-то смотрел ей в спину из-за невидимого отсюда забора, из-за гаражей, из дальних темных построек вокруг, совсем не страшных днем, но сейчас, под властью тревог и фантазий, приобретавших очертания доисторических чудовищ и снова растекавшихся бесформенными кляксами. Каждый шаг заводил девушку в ловушку, и пути назад уже не было.
Самолет показался мигрантке слишком маленьким и тесным. За сиденьем пилота обнаружились два кресла.
– Говорят, в начале прошлого века люди на фанерных этажерках подвиги совершали, – сказала Дора, чтобы хоть как-то перебороть страх высоты и успокоить себя.
Зря она это сказала. Инструктору явно не хватало общения. Он с удовольствием принялся пересказывать историю самолетостроения, поведал про женщин-пилотов, про военный подвиг летчиков, вылеты отряда «Ночных ведьм». Но девушка даже была ему благодарна. Рассказ немного притупил ее страхи.
Приборная панель сияла огнями всех цветов. Самолет разогнался, подпрыгнул и распрощался с землей, держась за воздух и ледяной ветер. В кабине трясло, дуло из всех щелей, но зато внизу, точно волшебная россыпь самоцветов, горел огнями Барск. Летчик рассказывал, Ланс всматривался во тьму, не выпуская при этом ладони Дорофеи.
– Подбрось до соседнего города, – вдруг попросил юноша.
– Парень, мы так не договаривались, – возмутился пилот.
– Я заплачу, – упорствовал Ланс.
– Топлива не хватит, – возразил Гавриил Андреевич.
– За городом есть второй аэродром, – вспомнил молодой человек, – от военной части остался. Туда подвозят большие грузы. Приземлись на него. Не обижу.
Летчик колебался недолго.
– Уговорили, – кивнул он.
Самолет тряхнуло, летчик менял курс.
– Допутешествуетесь вы, дети, – проворчал Гавриил Андреевич.
Дора вжалась в кресло. Щупальца чужого внимания проникли в кабину, едва коснулись девушки и исчезли, но гнетущее ощущение обреченности осталось. Летчик как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ. А девушка мечтала, что на том аэродроме они обязательно отыщут шлюп или самолет и продолжат путешествие.
И действительно, самолет снижался. В лобовое стекло просматривалась лента шоссе и дальние огни. Слишком близко от Барска, слишком знакомы скошенные очертания двух зданий и аномалии, горящей синим пламенем точно газовая конфорка.
– Ты куда нас привез? Эй? – заволновался Ланс.
Он отстегнул ремни, полез к пилоту толкнул того в плечо. Гавриил Андреевич не реагировал, как ни в чем не бывало рассказывал о военных вылетах.
Дора прислушалась к ровному фону его эмоций, точно замороженных, звучащих на одной ноте, и все поняла. Его вели химеры.
– Проклятье! – Ланс вынул из-за пояса пистолет со снотворным.
Шасси коснулись асфальтовой трассы, машина покатилась, подпрыгивая и дребезжа. Остановилась. В конце пути светила фонарями легковая машина, подле которой в окружении химер дожидалась восьмилетняя девочка Стелла. Рука Ланса против его воли опустила оружие, но Дора чувствовала: он, как может, сопротивляется чужой воле.
– Я же писала тебе, макросеть – это плохая затея, – первым делом заявило белокурое дитя.
Шаг, еще шаг по блестящему от инея асфальту. Со стороны лабораторий приближались огни машин. Когда Ланс успел вскинуть руку и выстрелить, она не поняла, но двое химер позади ребенка осели на землю, получив слоновью дозу снотворного. А юноша замешкался, задрожавшей рукой не мог выпустить пулю с лекарством в ребенка. Или…
