Вечер наступил незаметно. Однако, когда за узкими окнами приёмной княжны синие сумерки превратились в чёрную ночь, ребята тревожно переглянулись. Ядиги не было и в помине, а Ивилика, казалось, и не думала их отпускать. Их плану грозил провал. Сергей стал запинаться и, казалось, и сам не слышал уже, что он читает.
— Ну, на сегодня довольно! — заметив это, остановила его княжна. — Спасибо, Сергей… Я вижу, что вы оба устали. Непривычна вам придворная жизнь! Я понимаю… — она тихонько вздохнула, и ребята посмотрели на неё с изумлением, так непохоже было её поведение на то, к какому они привыкли. А она, между тем, продолжила с грустью: — А мне так не хочется ложиться спать… Но пора… А вы, наверное, оба хотите спать? Так и быть, идите отдыхайте, а стражу велите послать за Горданой!
Они пожелали ей доброй ночи и поспешили уйти в спальню Сергея. Долго ждать появления Радко им не пришлось.
— Ядига только что вышла! — задыхаясь от бега, оповестил он их. — Идём?!
Друзья переглянулись и поднялись.
— С Богом! — перекрестился Сергей. — Хоть мы и вынуждены таиться, но, думаю, это дело — не грех, а напротив, наш долг, поэтому: да поможет нам Бог!
Ася тоже перекрестилась. Едва они вышли в сумрачные пустынные переходы, в её груди, рядом с сердцем, задрожал противный холодный комок, но она постаралась не обращать на это внимание. Возле тёмной арки, ведущей на винтовую лестницу Башни теней, все задержались. Сергей сказал:
— Ася, тебе лучше тут не просто стоять, а тихонечко ходить. Вон, до того факела на углу и обратно. Если кто-нибудь появится, он подумает, что ты просто куда-то идёшь. В Башню теней не заходи! — он тревожно покосился на мрачный проём. — Кто его знает, что там водится! Не рискуй. Жди нас здесь. Ну, удачи! — и с этими словами он шагнул в темноту.
— Нам наверх! — негромко сказал ему Радко, идя следом за ним.
Ася перекрестила их спины и принялась медленно прохаживаться по гулкому коридору, прислушиваясь к ночной тишине и горячо молясь за друзей…
Сергей почти ощупью поднимался в тёмном, сыром, пахнущем плесенью, круглом колодце лестницы. Она вилась, и вилась, и, казалось, ей не будет конца. Но вот за его спиной раздался запыхавшийся голос Радко:
— Вот этот выход! — и друзья шагнули в тесный, освещённый одним-единственным факелом коридор. — Факел — возле её комнаты! — объяснил ему Радко и спросил: — Может, мне здесь покараулить? Мало ли что…
— Правильно, — кивнул Сергей. — Оставайся здесь. Надеюсь, её комната не заперта, сюда ведь никто не ходит!
И он подошёл к тяжёлой даже на вид, закрытой двери. К счастью, она действительно не была заперта. Он толкнул её, вступил в комнату ведьмы… и застыл на пороге от изумления. Меньше всего эта комната походила на логово чернокнижницы. Вся она была заставлена разнокалиберной мебелью: столами и столиками, этажерками и скамеечками, стульями и креслами, — и всюду на них лежали скатерти, салфеточки и подушечки, всё в цветочках, кружевах и оборочках. Может быть, кому-нибудь здесь могло бы показаться даже уютно, но Сергею всё это почему-то напомнило магазин товаров для дома. Покачав головой, он вошёл, оставив дверь нараспашку, и внимательно огляделся в поисках книги. На одном из столов среди стеклянных фигурок зверей стоял знакомый хрустальный шар (мальчик сразу вспомнил комнату Зиты), в углу, полускрытые пологом кровати, висели пучки засушенных трав, но книги нигде не было видно. Сергей поморщился, но делать было нечего, и он открыл верхний ящик комода… И в этот момент до него донеслись громкие голоса. Он кинулся к двери, прислушался, осторожно выглянул в коридор: Радко не было видно, а на лестнице, усиленные и искажённые эхом, звенели восклицания спорящих людей. Путь назад был отрезан…
…Ася как раз дошла до круга света под факелом на углу и собралась повернуть назад, когда услышала тихие шаги. Она замерла, потом завернула за угол — и столкнулась с княжной.
— Вот как! Ты здесь! — воскликнула Ивилика. — Негутин доложил Ядиге, что вы что-то замышляете против неё, но я не поверила… Теперь верю!
— Госпожа, мы не делаем ничего плохого! Я просто шла тут… — едва нашлась, что ответить, Ася.
Однако невольно она загородила собой путь к Башне теней.
Ивилика сразу всё поняла:
— Отойди с дороги! Не забывай, кто я!
Ася отступила, но тут же пошла вслед за княжной, стараясь говорить как можно громче:
— Госпожа, в Башню теней идти опасно! Ты же знаешь! Сейчас ночь, время теней!
Ивилика на секунду остановилась, бросила испуганный взгляд на тёмный проём, но быстро совладала со страхом:
— Я должна защитить свою няню, и я это сделаю! — решительно сказала она и направилась к арке.
Ася поспешила за ней и воскликнула во весь голос, в надежде, что Сергей и Радко услышат её:
— Госпожа Ивилика! Умоляю тебя, не ходи туда!
— Ты споришь со мной?! — оглянулась, остановившись у неровных ступеней, княжна. — Это что, заговор?!
— Госпожа, ты же знаешь, мы всегда желали тебе только добра! Мы хотим всем помочь! — в отчаянии ответила Ася.
Ивилика только махнула рукой и побежала вверх. Но тут перед нею встал сбежавший сверху Радко. Он весь дрожал.
— А ты что здесь делаешь?! — вскрикнула Ивилика.
— Я… видел тень! — прерывающимся голосом выдохнул он. — Госпожа, позволь, я тебя провожу до твоих палат! Здесь опасно ночью! Я сам… только что… видел тень!
Ивилика содрогнулась, затравленно огляделась, но потом упрямо мотнула растрепавшейся головой:
— Отойди, писарь, с дороги! Я должна убедиться, что против няни не умышляют зла! Она имеет право на мою признательность и защиту! Она всем помогает!
— Да… — с горькой иронией воскликнула Ася. — Она тут всем помогает заснуть!
— Что ты имеешь в виду?! — резко обернулась княжна.
В её голосе зазвучали обида и вызов.
— Она хотела сказать, — ответил Радко, всё ещё закрывая собой дорогу наверх, — что нам всем надо не заснуть, а проснуться! И князю, и княгине, и тебе, госпожа Ивилика, и всем нам! Я это понял совсем недавно! Но это правда! Мы все живём, как во сне, и не хотим узнать главного!
— Та-ак! — саркастически протянула княжна. — Мои писари — мудрецы, а мои гости хозяйничают здесь, как в собственном доме! Довольно!
И она, оттолкнув юношу, бросилась наверх, потом — по коридору к освещённой двери, толкнула её и ворвалась внутрь, точно вихрь. Ася и Радко, трепеща, вошли следом за ней…
В комнате Ядиги никого не было.
— И что это?! — задыхаясь, воскликнула княжна. — Куда он делся?
— Кто? — спросил как ни в чём ни бывало, Радко.
— Сергей!!! — последовал возмущённый ответ.
— Я об этом ничего не знаю, — совершенно честно ответил молодой человек.
Ася перехватила взгляд Ивилики на хрустальный шар, стоявший на столе, и заметила, что это зрелище почему-то сразу её успокоило. Княжна перевела дыхание и уже неторопливо огляделась. Все безделушки, салфетки и подушечки мирно лежали на своих местах. Никакого беспорядка не было видно. Тогда, совсем успокоившись, Ивилика фыркнула, повернулась и вышла. Подождав, пока из комнаты выйдут Ася и Радко, она сама крепко закрыла дверь, достала большой чёрный кованый ключ и дважды, с усилием, повернула его в замочной скважине. Потом неторопливо двинулась прочь. Друзья вновь зашагали следом за ней. Дойдя до своих покоев, маленькая княжна бросила на них сердитый взгляд, сказала:
— Свободны! И чтобы больше не шастали возле Башни теней! — и ушла к себе.
Радко и Ася поспешили в комнату Сергея, но там его тоже не оказалось. Они в ужасе переглянулись, молча сели на лавку и стали ждать. Мысли одна страшнее другой проносились в их головах, но они не смели даже поделиться ими друг с другом…
…Сергей сидел в темноте на чердаке Башни теней и прислушивался к голосам, раздававшимся с лестницы. Они удалялись. Он перевёл дыхание. И только теперь заметил, что чердак, на котором он оказался, совсем не самое приятное место. Кольцо на его руке пылало пульсирующим алым огнём отчаянной, крайней тревоги, и в этом кровавом неверном свете мальчик увидел, что его окружают тени — те самые тени, о которых здесь говорили и которых боялись все. Сначала ему показалось, что тьма вокруг него движется. Но сейчас же он понял, что двигалась вовсе не тьма, но нечто более тёмное, чем она. Потом он почувствовал, что на него глядят десятки холодных ненавидящих глаз. Мурашки поползли у него по спине. Мальчик увидел, как жуткие, злобные тени теснятся вокруг него, приближаются, тянутся к книге, которую он держал в руках… Ему больше всего на свете захотелось бросить эту мерзкую книгу, и убежать. Но он только сильнее прижал её к себе. Тени надвигались…
От ужаса он не мог произнести ни единого слова, не мог двинуть даже кончиком пальца, и ему стоило огромных усилий, чтобы хотя бы мысленно произнести единственное, что в этот страшный час отыскалось в парализованной памяти. «Не предаждь зверем душу, исповедающуся Тебе! Радосте моя, избави мя от обышедших мя!» — словно выбираясь из вязкой трясины, мысленно выговорил Сергей, и от того усилия, которое потребовалось для молитвы, его бросило в жар.
