А в этот самый момент к нему прибыл Никита Куренцов, и в сопровождении Кузьмы и Марийки, без доклада, на правах высокого гостя, прошел в приемную.
— Ну, здорово, Савелий Никонорович!
— А, Никита Владимирович! — заюлил перед боярином глава Тайного Приказа. — Коль скоры Вы на ногу, коль скоры! Ну, что ж, милости просим! А я ноне еще кой — какие диковинные вещицы отыскал и только минуту назад их в шкафчик прибрал!
— Да, погоди ты, Савелий Никонорович, с вещицами своими! Я теперь и сам тебе их покажу, да такие, которые супротив твоих сущим пустяком покажутся!
— Вы, сами? — удивился Савелий Никонорович.
— Ну, да! У меня в Зареченском их полон дом!
— Как?
— Вот так, друг мой! — Никита Куренцов развел руками.
— Вели-ка ты, Савелий Никонорович, покуда своим людям уйти отселе, ибо у меня к тебе секретный разговор имеется.
Савелий Никонорович, ничего не понимая, окинул взглядом своих подчиненных, и только тут обратил внимание на скромно стоящих за спиной боярина Кузьму и Марийку.
Полтора часа работникам Тайного Приказа пришлось провести вне приемной комнаты. Сначала они скромно стояли за дверью, в ожидании, что она вот — вот откроется, и Савелий Никонорович их окликнет. Однако устав переминаться с ноги на ногу, вышли на улицу, где, теряясь в догадках, принялись рассуждать о последнем, что услышали. А именно о неком странном сообщении Никиты Куренцова, что у него, де, имеются диковинки почище, чем у Савелия Никоноровича!
— Стало быть, и ему с ними встретиться пришлось?! — удивился дед Прохор.
— Похоже! — сказал Иван Головинов. — А девица эта, аккурат подходит под описание Никитой Проскуриным той самой Марийки. Так что, братцы мои, подозреваю я, что Никита Куренцов ее как раз и привел!
— Да! — многозначительно сказал Афанасий Серебренников. — Ну и дела!
— Я только одного в толк взять не могу, — удивленно пожав плечами, сказал Андрей Краюшкин, — что за диковины могут быть у Никиты Куренцова? Неужто и впрямь почище наших?!
— Да, куда уж чище — то! — возразил ему Афанасий Серебренников.
Дверь, за которой сотрудники Тайного Приказа приказали следить дежурившему стражу, наконец, отворилась, и на пороге показалась грузная фигура Савелия Никоноровича.
— Вели придти ко мне Ивану Головинову. — Сказал он стражу и снова скрылся в приемной.
Страж выбежал на улицу и окликнул Ивана. Тот послушно отправился в приемную, заставив оставшихся сотрудников пуще прежнего томиться от любопытства. Однако долго им ждать не пришлось, ибо уже спустя пять минут Иван вновь появился на улице.
— Ну, что там? — спросил у него дед Прохор.
Иван Головинов горделиво окинул взглядом превратившихся в слух сотоварищей, устремивших на него любопытные взгляды.
— Велено мне ехать ноне по всем Приказам, собирать людей на общий большой Совет… Во как!
— Да, видать дело серьезное! — прошептал Афанасий Серебренников. — Вот тебе и Никитка Проскурин, ловко же он их заприметил!
Валерия с трудом открыла глаза и сквозь пелену сонной завесы увидела перед собой расплывчатые контуры силуэтов родителей. Она улыбнулась.
— Господи, все как тогда! Те же ощущения, та же тревога! Отсутствует только страх, тот безудержный панический страх от неизведанного, который ей пришлось пережить во время "перелета" в прошлое!
Она расслабилась и свободно откинулась на спинку сидения. — Интересно, кто на этот раз очнется первым, папа или мама? — подумала она, и тут же увидела, как Виктор Владимирович пошевелил рукой. — Ну, надо же! Все повторяется в той же последовательности! Интересно, а от чего это зависит?
— Что, уже? — спросил Виктор Владимирович.
— Уже, папа, уже! — весело ответила Валерия.
— А, что ты так радуешься, может мы сейчас не в нашем, а совсем в другом времени? Всякое ведь бывает!
— Бывает только в кино, чтобы сюжет закрутить! Но мы, к счастью не в кино, а в реальной жизни, и здесь Игорь применил точный астрологический расчет!
— Валерка, не трещи так громко! — едва слышно произнесла только что очнувшаяся Елена Марковна. — У меня голова болит и туман в глазах никак не развеется, а ты тараторишь мне на самое ухо.
— Прости, мамочка, на ухо больше не буду!
Валерия взглянула в окно и первым делом увидела "Фольцваген" Игоря. Ее хорошее настроение тут же улетучилось, и она с болью в сердце подумала, что увидит его сейчас в последний раз.
— Ага, вон Игорек! — в свою очередь обрадовался и Виктор Владимирович, — А где же Алешка?
Елена Марковна тревожно оглянулась назад.
"Вольво" стояла сразу за ними.
— Слава богу, вон он, сзади нас, — радостно воскликнула она, увидев машину сына.
Валерия тоже оглянулась, и Настя с Алексеем приветливо помахали ей рукой через переднее окно своего автомобиля.
— Ну, что ж, все в сборе и это уже радует! — сказал Виктор Владимирович, и, открыв дверцу, вышел из машины.
После этого Валерия увидела, как навстречу отцу спешит Игорь, а следом за ним Алексей.
— Валерочка, давай выйдем, — сказала Елена Марковна, — надо же с Игорьком попрощаться.
— Иди, мама, я сейчас! — сказала Валерия, слух которой так резануло слово "попрощаться", что к горлу пополз слезоточивый ком. Она посидела в машине еще пару минут, собираясь с духом, и вышла наружу.
Игорь в это время прощался с Настей, которая не могла выйти из машины, по причине больной ноги. Он извинился перед ней за то, что невольно нарушил все ее планы и заточил в семнадцатое столетие, и пожелал скорейшего выздоровления, а потом, наклонившись, дружески чмокнул в щеку.
После этого он подошел к Елене Марковне и тоже извинился.
— Ничего, ничего, Игорек, — улыбнулась она. — Ты знаешь, мне кажется, что теперь я об этом не жалею! Ведь я врач, и видно провидению было угодно возложить на меня заботу об этих людях. Как знать, возможно, кто-то из них мог и умереть без моей помощи! Во всяком случае, Онисья была первым на то претендентом. А ты знаешь, какое чувство испытывает человек, сознавая, что ему удалось кому-то сохранить жизнь?! Тебе никогда не приходилось кого-то спасать, Игорек?
— Нет!
— Жаль!
Игорь нежно обнял Елену Марковну.
— Спасибо Елена Марковна! Вы ведь и мне прекрасно там помогали!
— Тебе-то чем?
— А Ваши великолепные обеды, а стирка?! Да и вообще! Все вы поддерживали мой дух. Ведь положа руку на сердце, должен признаться, что я и сам очень переживал за удачный исход эксперимента! Теория теорией, но на практике случаются такие переплеты, что только держись! Теперь-то уж я могу в этом признаться!
И он, виновато улыбнувшись, развел руками.
— Мы с Леной прекрасно это понимали! — сказал Виктор Владимирович.
Затем Игорь попрощался с Алексеем и Виктором Владимировичем, и только после этого подошел к Валерии, скромно стоящей возле отцовской машины и взглянул на нее так, как не позволял себе до сих пор.
— Прощай, любовь моя, прощай навсегда! — говорил его взгляд, полный любви! Я хочу пожелать тебе счастья, огромного, неиссякаемого, вечного!
— Я никогда не буду счастлива! — возражал ему настойчивый, укоряющий ответный взгляд Валерии!
— Будешь!
— Нет!
— Поверь, я знаю это лучше тебя!
— Ничего ты не знаешь, слышишь, ничего!
Он положил руку ей на плечо, желая этим жестом прервать немой диалог, возникший между ними, но сердце Валерии протестовало изо всех сил.
— Опомнись! Что ты делаешь?! — кричало оно. — Кто дал тебе право так жестоко распоряжаться нашей любовью?
Он взглянул на нее в последний раз и отвел глаза.
— Прощай Валерка! — произнес тихо и умолк.
— Прощай, — еще тише ответила она ему после затянувшейся паузы, и, открыв дверцу, села в машину.
Тихие слезы покатились по ее щекам без всякого приглашения, и на фоне общего приятного возбуждения, царящего в салоне между родителями и веселыми шутками "Европы плюс", вещавшей из приемника, она, чтобы скрыть их, прилегла на заднее сидение, закрыв лицо плюшевой подушечкой.
— Валерка, ты что, спать улеглась? — спросила у нее Елена Марковна.
— Угу, подремлю немного! — ответила она.
Они покатили по знакомым московским улицам, направляясь к дому, однако, спустя несколько минут, Виктор Владимирович вынужден был остановиться. Он потерял из вида Алексея, ехавшего следом за ним, и, притормозив, прижался к обочине, поджидая его.
— Интересно, куда он делся? — удивился Виктор Владимирович.
— Может, его мент остановил? — предположила Елена Марковна.
— Откуда ему было взяться, если Алешка висел у меня на хвосте, а я не видел ни одного гаишника.
— А, может, у него бензин кончился?
— С какой стати? — перед нашим выездом в Сочи мы заправились по горлышко. Или ты думаешь, что чистая экология семнадцатого столетия из-за дефицита бензопродуктов, высосала весь бензин из его стоящей на месте машины?!
