— И это стало началом нашего противостояния с Астрагором, — холодно произнесла Хронимара. — Но времена меняются, мой старый друг.
Родион Хардиус прищурился, по его лицу пробежала легкая тень беспокойства.
— Что ты имеешь в виду, уважаемая Хронимара?
— Возможно, ты будешь рад услышать первым, что я приняла решение поддержать великого Духа Осталы, — заявила часовщица, приподнимаясь. — Он силен, обладает мощью и знаниями, он сможет стать идеальным Временем. Восстановит и поддержит хрупкое равновесие…
— На Остале, как я понимаю? — вкрадчиво уточнил Родион Хардиус. — Эфлара по-прежнему не входит в его планы, не так ли? Великому Духу не нужен призрачный мир… И плевать, сколько судеб исчезнет с лица эфларской земли, сколько человеческих жизней уйдет в безвременье.
— У тебя есть более достойная кандидатура на трон Времени? — насмешливо поинтересовалась Хронимара. Ее глаза пытливо изучали лицо собеседника. — Неужели ты вновь задумал поставить все на своего внука?
— Нет. На его дочь. На Василису Огневу.
— Ты в порядке, мой старый друг? — участливо спросила Хронимара, удостоверившись, что тот не шутит. — Хорошо ли спишь по ночам, не жалуешься ли на головные боли? У меня есть хороший часовой лекарь, могу одолжить.
— Да сдался мне твой шарлатан, — хмыкнул Хардиус. — Ты верно меня поняла, Хронимара.
— Малявку противопоставить Астрагору? Ты сбрендил. Я понимаю, что много лет ты одержим идеей прославить род Огневых на века, протолкнув хоть одного на роль Времени… Но чем тебе правнучка не угодила, за что желаешь ей короткой судьбы?
— Зодчий Круг с тобой согласен. Они хотят поставить все на Маара Броннера, бронзового ключника.
— Хотя бы мальчишка. Может, успеет крикнуть «Помогите!», прежде чем Астрагор его зачасует.
Родион Хардиус задумчиво покивал, словно соглашаясь.
— Василиса сорвала Алый Цветок, — вдруг сказал он. — Вернее, перерезала Стальным Зубком. Она ПЕРВАЯ держала чашу в руках.
Хронимара дернулась, будто от удара. Ее лицо выражало крайнюю степень изумления и недовольства.
— Ты уверен? — наконец спросила она.
— Видел собственными глазами.
— А мне даже не призналась, мерзавка… — задумчиво произнесла часовщица. — Говорит, золотой ключник принес чашу…
— Жизнь учит осторожности, — хмыкнул Родион Хардиус.
— И Астрагор уверен, что… Неужели никто не знает?
— Зодчий Круг в курсе. Ну и тебе, дорогая Хронимара, теперь оказана такая честь. — Прадед Василисы весело сощурил хитрые глаза, но одновременно с этим внимательно следил за реакцией собеседницы.
— Я бы хотела, чтобы Временем стал кто-нибудь из Столеттов, — задумчиво произнесла Хронимара. — Или какой-нибудь Драгоций, все же… гм-хм… родственники.
Родион Хардиус тихо рассмеялся:
— Мечты, мечты, дорогая Хронимара. Твой сын Рок не претендует на трон Времени. Слава великим часам, он никогда не тяготел к лидерству. Что, собственно, неудивительно, вырасти в тени такого отца… Признаться, несмотря на некоторые наши разногласия, Рок кажется мне неплохим малым.
— Он вырос сильным и умным часодеем, — с гордостью молвила Хронимара. — Я рада, что оставила его в Змиулане. Должна отметить, что в воспитании сына Астрагор остался честен.
Воцарилось продолжительное молчание.
Хронимара размышляла, а ее нежданный гость сидел тихо, чтобы не мешать раздумьям часовщицы.
— Ну что же… — Хронимара посмотрела на Родиона Хардиуса долгим, пристальным взглядом. — Может, ты и прав. Пожалуй, я отпущу этих детей.
— Вот и отлично. — Родион Хардиус одобрительно крякнул. — Тем более что через каких-то несколько минут они уже будут за пределами Платановой долины.
— Что-о?!
— Не надо так волноваться, милая госпожа. В конце концов, все в этом мире принадлежит Времени и подчиняется его законам…
— Не надо мне рассказывать, что подчиняется Времени! — прогрохотала Хронимара. — Ты обманул меня!!!
Дверь моментально распахнулась — в комнату влетело сразу три охранника с времмами наперевес.
— Ого, сколько защитников! — шутливо оценил Родион Хардиус. — Уж не постарела ли ты, Хронимара?
— Не переживай, у меня хватит сил испортить лицо старому прохиндею. — Часовщица помедлила, но все же отозвала охрану нетерпеливым жестом.
— Ну что же… — начала Хронимара, после того как дверь закрылась. — С тобой нельзя долго разговаривать. — Она мрачно усмехнулась. — Никогда не знаешь, что творит за спиной твоя вторая сущность…
— Я передам от тебя самый горячий привет Астариусу… Ну а сейчас позвольте откланяться, уважаемая Хронимара, дела ждут.
— Дела! — хмыкнула та. — Знаю я твои дела… Но учти, я еще не выбрала, на чьей мы стороне. Так и передай Зодчему Кругу. Хотя твои откровения по поводу Алого Цветка пошатнули мою решимость.
— Ну что же, тогда до следующих переговоров. Рад был поболтать!
— Иди уже, — устало махнула рукой часовщица. — Смотри мне, не загуби девчонку-то.
Родион Хардиус приподнял шляпу и исчез в сероватой дымке перемещения — вихрь, прорвавшийся из другой параллели, мгновенно загасил все свечи.
Хронимара вновь села за стол, чтобы вернуться к прерванному письму. И вдруг решительно скомкала лист и изо всей силы запустила им в стену.
…Когда Родион Хардиус так неожиданно появился у Хронимары в гостях, на площади начались танцы — музыка заиграла еще веселей, вокруг платана закружились пары.
Вскоре шум и гам чужого веселья настолько надоели Василисе, что она решила добровольно вернуться в свое «соломенное» жилище. В конце концов лучше посвятить вечер разглядыванию портрета мамы в медальоне или же вызвать из янтарного кулона воспоминание «лесного чаепития», чем пялиться на тех, кто держит ее и Фэша в плену.
Василиса еще раз окинула взглядом окрестности, вновь невольно залюбовавшись желтыми огоньками, как вдруг ее внимание привлекла калитка, ведущая со двора. Возле нее всегда стояло два охранника — и днем, и ночью. А сейчас там никого не было.
Может, они тоже ушли на праздник? Тогда Василиса может пробраться на улицу, чтобы попытаться найти тот погреб, в котором закрыли Фэша. Что там говорил Александр?
Неожиданно ее размышления прервали: кто-то сзади схватил ее за плечи, одновременно закрывая рот рукой.
— Тихо, — коротко произнес довольно знакомый голос. — Не кричи, а то привлечешь внимание.
Он осторожно отпустил ее, и Василиса тут же прошептала, оборачиваясь:
— Рэ-эт?!
— Уходим! — коротко произнес тот, попутно что-то вырисовывая острием часовой стрелы в воздухе. — Переход уже проложен, мы выйдем из нуль-зеркала в Часовой зале.
Прямо в воздухе проявилось большое зеркало в богатой золотой раме — его поверхность поблескивала, по ней пробегала легкая, серебристая рябь.
— Без Фэша я никуда не уйду, — заявила Василиса.
— Вот за кого не стоит переживать, — усмехнулся Рэт. — Его похищением занимается Рок. И давай побыстрее, иначе мы не успеем вовремя смыться… К тому же я хочу прийти первым, чтобы получить награду.
И он, крепко обняв Василису за плечи, влетел вместе с ней в зеркало.
В пасти золотого льва ярко полыхало оранжево-красное пламя — только что подкинутые дрова отлично разгорелись. Впрочем, в кабинете Астрагора все равно было холодно и царил полумрак, но сам хозяин этого совсем не замечал.
Сидя в кресле с высокой спинкой, он держал в руках большой старинный часольбом, украшенный трилистниками, и внимательно рассматривал часограммы.
Тихо шуршали переворачиваемые листы, и при взгляде на новую часограмму великий Дух Осталы что-то бормотал, припоминая.
— Да, недооценил я тебя, Нортон Огнев, — вдруг проговорил он. — Как жаль, что я не вижу твоего лица на самых последних страницах…
В дверь кто-то осторожно постучал. Испуганно скрипнули дверные петли, пропуская взлохмаченного мальчишку.
Сидящий в кресле медленно повернул голову:
— Ну что же, заходи, дорогой племянник.
Фэш подошел вразвалочку, изо всех сил стараясь принять независимый вид. Его взгляд упал на часольбом в руках Астрагора, и мальчик невольно отступил назад, словно увидел что-то страшное.
— Как ты думаешь, почему я вернул тебя из Пустоты?
Фэш неопределенно пожал плечами, но отвел глаза.
Дух вальяжно откинулся на мягкую бархатную спинку кресла, с удовольствием потянулся, побарабанил тонкими, длинными пальцами по лаковым подлокотникам.
— Как хорошо быть юным, — задумчиво произнес он. — Мир видится позитивным, люди — дружелюбными, жизнь — бесконечной, а любые приключения — заманчивыми. Да и будущее, даже самое близкое, кажется чем-то эфемерным, нереальным, радужным… что радостно маячит где-то там, в неизвестных далях, за едва видимой чертой горизонта… Но будущее неумолимо наступает, размалывая настоящее в прошлое.
