– Может, на гриффиндорскую команду кто-то зло затаил? – обеспокоенно предположил Огрид. – Сначала Кэтти, теперь Рон..
– Команду? – удивился Джордж. – Да кому это в голову взбредет?
– Древ укокошил бы всех слизеринцев, если б знал, что это сойдет ему с рук, – справедливо заметил Фред.
– Вряд ли дело в квидише, но, думаю, между покушениями есть связь, – тихо произнесла Гермиона.
– С чего ты взяла? – спросил Фред.
– Во-первых, они оба не стали смертельными только благодаря счастливой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье, по всей видимости, не попали к предполагаемым жертвам. Конечно, это означает, – добавила она, размышляя, – что преступник опаснее, чем мы думаем: ему, похоже, безразлично, сколько людей он прикончит на пути к цели.
Не успело прозвучать это страшное пророчество, как дверь снова отворилась, и в палату быстро вошли мистер и миссис Уэсли. В первый раз они всего лишь удостоверились, что Рон поправится; сейчас миссис Уэсли обняла Гарри и очень крепко прижала его к себе.
– Думбльдор рассказал нам про безоар, – всхлипывая, выговорила она. – Гарри, Гарри, что тут сказать? Ты спас Джинни… потом Артура… а теперь вот – Рона…
– Не стоит… я не… – неловко бормотал Гарри.
– Если подумать, половина нашей семьи обязана тебе жизнью, – сдавленно произнес мистер Уэсли. – Да, Гарри… день, когда Рон решил сесть в твое купе в «Хогварц-экспрессе», определенно был для всех Уэсли очень счастливым.
Гарри решительно не знал, что на это ответить, и почти обрадовался, когда мадам Помфри еще раз напомнила, что у постели Рона должно находиться не более шести посетителей. Он и Гермиона сразу вскочили. Огрид тоже решил уйти, чтобы оставить Рона с семьей. Они втроем пошли по коридору к мраморной лестнице.
– Вот кошмар, – рокочуще сказал Огрил себе в бороду. – Столько новых мер, а на детей все равно нападают… Думбльдор тревожится до смерти… ничего не говорит, но я-то вижу…
– А у него нет никаких предположений? – отчаянным голосом спросила Гермиона.
– С его-то мозгами у него их, поди, сотни, – верноподданнически ответил Огрид. – Но только и он не знает, кто прислал ожерелье и кто подложил яд, не то б их схватили, верно? Я чего переживаю, – Огрид понизил голос и оглядянулся через плечо (Гарри, для верности, поглядел еще и на потолок: нет ли Дрюзга), – ежели на детишек и дальше будут нападать, «Хогварц» долго не продержится. Это ж Комната Секретов снова-здорово. Опять паника, опять начнут забирать детей, не успеешь оглянуться, как соберут совет правления и…
Огрид замолчал, пропуская призрак длинноволосой женщины, безмятежно плывший мимо, а потом продолжил хриплым шепотом:
– …решат закрыть нас навсегда.
– Неужели могут? – испугалась Гермиона.
– А вы гляньте с ихней точки зрения, – сумрачно изрек Огрид. – Посылать ребенка в «Хогварц» это ж вообще всегда риск, так? Когда столько малолетних колдунов сидят взаперти в одном месте, поневоле жди неприятностей. Но попытка убийства, это дело другое. Мудрено ль, что Думбльдор сердится на Зл…
Огрид вдруг встал как вкопанный. На его лице – по крайней мере, той его части, что виднелась над спутанной черной бородой – появилось знакомое виноватое выражение.
– Что? – быстро переспросил Гарри. – Думбльдор сердится на Злея?
– Я такого не говорил, – ответил Огрид, запаниковав и тем самым полностью себя выдав. – Гляньте-ка, время сколько, полночь почти, мне уж надо…
– Огрид, почему Думбльдор сердится на Злея? – громко повторил Гарри.
– Ш-ш-ш! – испуганно, недовольно шикнул Огрид. – Нечего вопить про такое на всю округу, ты чего, хочешь, чтоб меня с работы погнали? Хотя какое тебе дело, ты ж бросил уход за магическими…
– Не пытайся меня пристыдить, это не поможет! – напористо сказал Гарри. – Что сделал Злей?
– Не знаю, Гарри, мне вообще это знать не полагалось! Я… ну, короче, вышел как-то вечером из леса и вдруг слышу: разговор… спор, точнее. Я не хотел, чтоб меня заметили. Крадусь себе мимо, стараюсь не слушать, но они так… горячились, так уж поневоле...
– И что? – настаивал Гарри. Огрид в замешательстве завозил огромными ногами.
– Ну… Злей говорил, что Думбльдор слишком много принимает как должное и что, может быть, он – Злей, то есть – больше не хочет этим заниматься…
– Чем?
– Не знаю, Гарри! Злей вроде как заявил, что перетрудился, вот и все… а Думбльдор ему в ответ: мол, согласился, значит, выполняй. Очень так твердо. А потом еще сказал про расследование, которое Злей ведет в своем колледже, в «Слизерине». Ну, в этом-то ничего странного нет! – воскликнул Огрид, увидев, что Гарри и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. – Всем завучам велели разведать насчет ожерелья…
– Да, но с остальными Думбльдор не ругался, – заметил Гарри.
– Слушай, Гарри, – Огрид неловко вертел в руках арбалет; вдруг раздался треск, и оружие разломилось надвое, – Я знаю, что тебе Злей поперек горла, и не хочу, чтоб ты всякого напридумывал.
– Осторожно, – коротко предупредила Гермиона.
Они обернулись – как раз вовремя, чтобы заметить огромную тень Аргуса Филча, появившуюся на стене. Вскоре и сам он вышел из-за угла, горбясь и тряся брылями.
– Ага! – просвистел он. – Так поздно, и не в кроватях! За это – взыскание!
– С какой радости, Филч? – возразил Огрид. – Они же со мной.
– Ну и что? – оскорбительно осведомился Филч.
– Я – учитель, черт меня побери, ясно, швах ты пронырливый? – моментально вспыхнул Огрид.
Филч надулся от ярости. Раздалось омерзительное шипение, и неизвестно откуда возникла миссис Норрис. Изогнувшись, она обвилась вокруг тощих лодыжек Филча.
– Топайте отсюда, – сказал Огрид уголком рта.
Гарри не пришлось упрашивать; они с Гермионой припустили прочь. Вслед неслись громкие голоса Огрида и Филча. На повороте к гриффиндорской башне им встретился Дрюзг, но он радостно спешил на крик, хехекая и распевая:
Где раздор и где беда, Дрюзгу нравится всегда!
Толстая тетя спала и разворчалась, что ее разбудили, однако распахнулась и пропустила Гарри и Гермиону в общую гостиную, где царило безлюдье и благословенная тишина. Видно, никто пока не знал про Рона. Гарри вздохнул с облегчением: расспросов на сегодня было больше чем достаточно. Гермиона, пожелав ему спокойной ночи, направилась к спальне девочек, а Гарри задержался, сел перед камином и уставился на тлеющие угольки.
Значит, Думбльдор ругался со Злеем, накричал на него вопреки всем своим заявлениям о безоговорочном доверии… Значит, он считает, что Злей недостаточно усердно допрашивает слизеринцев… а может быть, одного слизеринца: Малфоя?
Почему же Думбльдор притворялся, будто подозрения Гарри совершенно необоснованны? Боялся, что Гарри сделает глупость, полезет сам в это дело? Вполне вероятно. Но не исключено и другое: Думбльдор не хочет, чтобы Гарри отвлекался от занятий или от «домашнего задания» с воспоминанием. Или Думбльдор не считает возможным делиться подозрениями насчет одного из преподавателей с шестнадцатилетним мальчишкой…
– А, вот и ты, Поттер!
Гарри подскочил от испуга и выхватил палочку. Он был абсолютно уверен, что в общей гостиной никого нет, и не ждал, что над дальнем креслом вдруг вырастет какая-то огромная фигура. Приглядевшись, он узнал Кормака Маклаггена.
– Я тебя ждал, – сказал Маклагген, не замечая нацеленной на него волшебной палочки. – Наверно, заснул. Слушай, я видел, что Уэсли забрали в больницу. Вряд ли он поправится к матчу. Это же на следующей неделе.
Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем речь.
– А… да… квидиш, – пробормотал он, засовывая палочку за ремень джинсов и устало проводя рукой по волосам. – Точно… может и не поправиться.
– А кто будет за него, я? – спросил Маклагген.
– Да, – сказал Гарри, – думаю, да…
Он не мог найти возражений; в конце концов, Маклагген был вторым по результатам отборочных испытаний.
– Отлично, – довольно произнес Маклагген. – Когда тренировка?
– Что? А… завтра вечером.
– Хорошо. Слушай, Поттер, нам надо заранее кое-что обсудить. У меня есть соображения насчет стратегии, они могут оказаться полезными.
– Здорово, – без энтузиазма ответил Гарри. – Завтра, ладно? А то я порядком устал… пока…
На следующий день новость об отравлении Рона быстро распространилась по школе, но, в отличие от нападения на Кэтти, не вызвала большой сенсации. Считалось, что если все произошло в кабинете преподавателя зельеделия, это вполне мог быть несчастный случай; к тому же, Рону вовремя дали противоядие, и дело кончилось благополучно. В целом, гриффиндорцев больше волновал предстоящий матч с «Хуффльпуффома»; многие хотели увидеть, как Заккерайес Смит, Охотник хуффльпуффской команды, понесет заслуженное наказание за свои гнусные комментарии к первому матчу сезона.
