Предел допустимого имеется у любого человека.
Или нет?
Артемис-старший собрал военный совет в зале заседаний, изначально предназначенном для пиров. До недавнего времени взмывающие ввысь готические арки закрывал потолок, но Ангелина Фаул распорядилась убрать его и восстановить зал в его первозданной двухэтажной красоте.
Артемис, его отец и Дворецки расположились в черных кожаных креслах от Марселя Брюйера вокруг стола со стеклянной столешницей, за которым вполне могли бы уместиться еще человек десять.
«Не так давно здесь сиживали контрабандисты, — подумал Фаул-младший, — не говоря уже о гангстерах, хакерах, торговцах конфиденциальной информацией, фальшивомонетчиках, спекулянтах и ворах-домушниках. Старый семейный бизнес».
Артемис-старший закрыл ноутбук. Он побледнел и осунулся, но взгляд его, как всегда, горел непреклонной решимостью.
— План довольно прост. Мы должны получить заключение не еще одного специалиста, а как можно большего количества специалистов. Дворецки на нашем самолете отправится в Китай. На официальные каналы нет времени, поэтому тебе придется найти взлетно-посадочную полосу, где не пасутся представители миграционных служб.
Телохранитель кивнул.
— Знаю такое место. Туда и обратно — два дня, если все пройдет нормально.
Артемиса-старшего это вполне устроило.
— Отлично. Самолет заправлен и готов к вылету. Я уже позаботился о том, чтобы команда была в полном составе, включая запасного пилота.
— Только вещи соберу.
Артемис мог представить, какие именно вещи намерен взять с собой Дворецки, особенно учитывая тот факт, что на полосе не будет представителей власти.
— А ты, папа?
— Отправлюсь в Англию, — ответил Фаул-старший. — Вертолетом до аэропорта Лондон-Сити, а там лимузин доставит меня на Харли-стрит. Хочу поговорить кое-с кем из тамошних специалистов, и гораздо эффективнее отправиться туда самому, чем собирать их тут. Если кто-нибудь из них прольет пусть самый слабый лучик света на состояние твоей матери, я приволоку их сюда, сколько бы это ни стоило. Если понадобится, куплю их практики.
Артемис кивнул. Стратегически верно. Впрочем, он и не ожидал другого от человека, в течение двух десятилетий успешно руководившего преступной империей, а в последние годы заделавшегося филантропом.
С момента своего возвращения Артемис-старший более не совершил ни одного безнравственного деяния. От текстильной компании, созданной исключительно законным путем, и до собственной доли в «Энергии Земли» — консорциуме исповедовавших сходные убеждения бизнесменов, где выпускали все: от легковых автомобилей, работающих на биотопливе, до геотермальных стержней и панелей солнечных батарей. Даже машины, принадлежавшие его семейству, а также самолет и вертолет он приказал оборудовать новейшими фильтрами, чтобы и здесь внести свой вклад в снижение выброса углекислого газа в атмосферу.
— Я останусь дома, — заявил Артемис, не дожидаясь, пока ему об этом скажут другие. — Буду координировать ваши действия, установлю веб-камеру, чтобы специалисты с Харли-стрит могли видеть маму, присмотрю за доктором Шальке и мисс Бук, а также сам пороюсь в Интернете на предмет возможных методов лечения.
Артемис-старший едва заметно улыбнулся.
— Молодец, сынок. О веб-камере я не подумал.
Дворецки не терпелось отправиться в путь, однако он не смог удержаться от замечания.
— Мне бы не хотелось оставлять молодого мистера Фаула одного. Возможно, он гений, но, кроме того, вечно всюду сует свой нос и просто притягивает неприятности. — Телохранитель подмигнул Артемису. — Не хочу вас обидеть, сэр, но вы способны воскресный пикник превратить в международный инцидент.
Фаул-младший отнесся к обвинению благосклонно.
— Я не обиделся.
— Мне тоже пришла в голову эта мысль. — Отец задумчиво почесал подбородок. — Но что тут поделаешь? Няня согласилась на пару дней забрать близнецов в свой коттедж в Хауте, но Арти должен остаться здесь, и ему придется самому позаботиться о себе.
— Это составит ни малейшего труда, — заверил Артемис. — Пора уже хоть немного мне доверять.
Фаул-старший наклонился над столом и накрыл ладонь сына своей.
— Только вера друг в друга у нас и осталось. Мы должны верить, что спасение твоей матери возможно. Ты веришь?
Артемис заметил, как приоткрылась створка одного из верхних окон. В зал влетел подгоняемый легким ветерком опавший лист. Затем створка сама собой встала на место.
— У меня нет никаких сомнений. Моя вера крепнет с каждой минутой.
Элфи отключила экран, лишь когда усовершенствованный «Сикорски S-76C» Фаула-старшего оторвался от вертолетной площадки на крыше. Перейдя в видимый спектр, эльфийка положила руку на плечо Артемиса, Тот как раз устанавливал веб-камеру в ногах материнской кровати.
— Мне очень жаль, — едва слышно произнесла Элфи.
— Спасибо, что пришла. Ты быстро добралась.
— Была на поверхности в Финляндии, наблюдала за кракеном.
— А, воспетое Теннисоном чудовище. — Артемис закрыл глаза, припоминая строки знаменитого сонета.
Под громоподобными волнами
Бездонного моря, на дне морском
Спит Кракен, не потревоженный снами,
Древним, как море, сном.[4]
— Спит? Уже нет. Будет время, посмотри заголовки новостей. Очевидно, произошел взрыв природного газа.
— Полагаю, Жеребкинс в данный момент предается любимому занятию — вводит в заблуждение средства массовой информации.
— Разумеется.
— Кракенов осталось совсем мало, — заметил Артемис. — Семь, по моим сведениям.
— Семь? — удивленно переспросила Элфи. — Мы наблюдаем только за шестью.
— Ах да, точно, шесть. Я перепутал. Новый костюм? — Фаул-младший как-то слишком поспешно сменил тему разговора.
— На три года новей прежнего, — ответила Элфи, взяв на заметку оговорку про кракена. Как-нибудь на досуге над этим следовало поразмыслить. — Автоматическая броня. Если датчики обнаруживают значительную угрозу, весь костюм изгибается и смягчает удар. Сегодня он практически спас мне жизнь.
На внутренней стороне забрала возникла иконка сообщения, и Элфи прочла короткий текст.
— Номер Первый уже в пути. За ним послали шаттл Восьмого отдела. Нет смысла держать все происходящее в тайне, действовать надо быстро.
— Хорошо. Буду признателен за любую помощь.
Разговор не клеился, так как все их мысли занимала странная болезнь Ангелины Фаул. Женщина лежала, мертвенно-бледная, в комнате подозрительно сильно пахло лилиями.
Артемис выронил веб-камеру, и та закатилась под кровать.
— Проклятье, — выругался он, опускаясь на колени и протягивая руку в темноту. — Я не могу… просто не могу…
И тут он вдруг до конца осознал чудовищность ситуации.
— Что я за сын? — прошептал он. — Лжец и вор. Мама всегда любила меня и пыталась защитить, а теперь она умирает.
Элфи помогла Артемису подняться на ноги.
— Артемис, ты стал совсем другим человеком, и ты любишь свою мать.
— Конечно люблю. — Артемис смутился.
— Значит, ты хороший сын. И твоя мать увидит это, как только я ее вылечу.
Элфи резко мотнула головой, и магические искры закружились обратным конусом вокруг ее кончиков пальцев.
— Нет, — выпалил Артемис. — Может, сначала проверить симптомы?
Элфи сжала кулак, погасив искры, и подозрительно сощурилась.
Она сняла шлем, подошла к Артемису, близко, гораздо ближе, чем ей нравилось подходить к людям, и посмотрела ему прямо в глаза. Каждый имел собственный цвет. Странно ощущать на себе взгляд своего собственного глаза.
— Артемис, ты пытался что-нибудь сделать? Он не отвел взгляда, в котором, как могло показаться, не было ничего, кроме грусти.
— Нет. Просто с мамой я стараюсь обращаться бережнее, чем с собственной персоной, вот и все.
Настороженность эльфийки объяснялась многолетним опытом общения с Артемисом. Почему Фаул-младший остановил ее? Он не разрешил ей применить магию, хотя раньше это никогда его не беспокоило. Может, сам уже пытался? Возможно, поток времени не лишил его украденной магии, хотя мальчишка уверял всех в обратном.
Она сжала ладонями виски Артемиса и прижалась лбом к его лбу.
— Элфи, перестань! У нас на это нет времени.
Эльфийка ничего не ответила и лишь, закрыв глаза, сосредоточилась. Фаул-младший почувствовал, как по телу, начиная с головы, растекается тепло, ощутил знакомые покалывания магии. Элфи проверяла его. Через секунду все закончилось.
— Ничего. — Она разжала руки. — Отзвуки магии. Но силы в них нет.
Артемис, покачнувшись, отступил на шаг.
— Твоя настороженность вполне понятна. Я неоднократно заслужил ее своими поступками. Но прошу тебя, осмотри маму.
