— Эдо как даз подятдо, — отвечала Леся, не разжимая носа.
— Из вот этих шахт? — предположил Денис.
— Эдо де шахды! — возразила Леся. — Эдо чедвефедбы.
— Кто?
— Чедвефедбы!
— Не понял!
— Тьфу ты! Да червефермы это! — экспрессивно повторила Леся, разжав нос. — Фермы, где выращивают червяков, которых хрули потом едят! Это как у нас, у людей, птицефермы!
— А почему они так воняют?
— Да потому, что червяки живут в навозе! Все эти кучи состоят из навоза! А внутри них размножаются червяки!
— Какая гадость! — не удержался Максим. — Не даром же они такие, эти хрули. Моя мама все время говорит "Мы есть то, что мы едим". Вот они едят гадость и сами становятся гадами!
— По-моему, ты к хрулям несправедлив. Нельзя по двум подонкам судить обо всех, — Леся в очередной раз вступилась за славный народ торговцев и предпринимателей. — И потом, некоторые люди, например первобытные племена в джунглях, тоже питаются лягушками и личинками. А эскимосы, как известно, специально выращивают плесень и затем едят ее.
— И все равно люди лучше хрулей, — проворчал Максим. И, помолчав с минуту продолжил:
— Так на чем это мы остановились? Правильно. На котлете по-киевски…
Вскоре конусы червеферм окончились и дорога врезалась в траченную солнцем миндальную рощу. Увы, миндаль был еще совсем зеленым и ужасно горьким.
Напрасно ребята снова и снова лущили бархатистые зеленые орехи — их содержимое не сгодилось бы в пищу даже свиньям.
Зато на окраине миндальной рощи их поджидал настоящий сюрприз: из земли бил родник!
Денис, Леся и Максим встали на четвереньки и жадно, словно животные, припали к ледяному зеркальцу воды.
Пожалуй, с таким наслаждением ребята не пили никогда в жизни!
Вода, обыкновенная родниковая вода, в тот миг казалась им самой сладкой, самой необходимой вещью с мире!
— Вот это кайф! — экстатически провозгласил Максим, на секунду отрываясь от питья.
— Никогда не буду больше покупать пепси. Вода гораздо вкуснее, — заметила Леся.
— Вот бы еще искупаться, — в задумчивости протянул Денис. — Жаль только, что места тут мало…
Возле родника они провели целый час. Плескали друг на дружку водой, умывались и мыли ноги в ручейке, который убегал в сторону моря. Ледяные струи бодрили тело и веселили душу. И не удивительно, что совсем скоро их положение больше не казалось ребятам трагическим.
Тем более, что неподалеку от родника обнаружилось… персиковое дерево!
В отличие от миндаля, персики были спелыми. Такими спелыми, что даже начали опадать на землю, где их с удовольствием клевали птицы и грызли суслики. Их даже рвать не пришлось — знай подбирай самые краснобокие и сочные.
В тот день Денис установил свой личный рекорд по съеденным персикам. Он проглотил шестнадцать штук!
На два персика от него отстала Леся. А вот Максим — тот съел восемнадцать!
Пожалуй, в Лицее никто из ребят не сгрыз бы и трех персиков подряд. Разве хотелось в Лицее каких-то персиков, когда там подавали даже авокадо, не говоря уже о чернике, голубике и морошке!
В той дикой миндальной роще, за много километров от столицы Хрульского Халифата, ребята по-новому взглянули на проблему здорового питания.
Как ни славно было у родника, а пора было двигаться дальше.
Набив полные карманы фруктами, ребята нехотя встали и пошли к дороге. Лица у всех были довольные. Денис травил анекдоты, Леся смеялась. И даже Максим сменил пластинку. Он почти не вспоминал про котлеты и шашлыки!
Лишь одно теперь смущало ребят: за все время своего пути они не встретили ни одного хруля. Исконные обитатели Копейкина острова как сквозь землю провалились! И на червеферме, и в садах — всюду было безлюдно!
— Недаром Князь Нелюда держал Снежную в Бухте Брошенных Кораблей. Ни там, ни вокруг нее действительно никто не живет, — заметил по этому поводу Денис.
— Насколько я помню карту, это действительно самая безлюдная часть Копейкина острова, — подтвердила Леся. — Или, точнее, безхрульная.
Первые хрули встретились ребятам только к вечеру, на развилке. Там их дорога, идущая мимо Бухты Брошенных Кораблей в столицу, вливалась в другую, ведущую в столицу невесть откуда. (Новая дорога была шире и новее старой. И на ней имелись указатели!)
На скрипучей повозке, запряженной неказистым осликом, ехали двое хрулей.
Одеты они были бедно — по крайней мере, по сравнению с Мур-Ло и Сриб-Ло, чьи халаты кичились золотым шитьем и блестящими камушками немалой цены. Морды у хрулей в повозке были некультурные и обрюзгшие.
— Нужно с ними поговорить, — шепотом сказала Леся. — Может они нас подвезут?
— Держи карман шире, — прошипел Максим.
Повозка была легкой и ехала довольно быстро. Не прошло и трех минут, как хрули поравнялись с ребятами.
— Здравствуйте, почтенные хрули, — крикнула Леся и улыбнулась самой широкой из своих улыбок.
— День добрый, — на ходу отвечал хруль, который правил осликом. — Чего изволите?
— Мы ученики волшебников из Лицея, — объяснила Леся. — И нам требуется помощь.
Возница нехотя остановил ослика и повернулся к ребятам. Его спутник сделал то же самое. Оба вежливо оскалили свои острые зубки.
— Всегда готовы помочь вашему брату-волшебнику!
— Нам нужно в Гуляй-Сарай, к Сухой Балке. И мы очень спешим! Не могли бы вы подвезти нас?
— Нет ничего проще! — заверил Лесю возница. — По два золотых с носа — и к ночи мы будем там! Между прочим, благородные господа, это очень низкая цена. В это время года у нас сезонные скидки. Еще зимой это стоило бы четыре золотых!
— Но у нас… Понимаете, у нас… нету с собой денег! — на щеках Леси заиграл застенчивый румянец. — Мы забыли их дома!
Мордочка возницы приобрела тоскливое выражение. Его сосед тоже погрустнел.
— Это очень прискорбно, благородная госпожа волшебница, — с драматическим вздохом сказал он и снова схватился за поводья. — В таком случае, прощайте! Желаю вам счастливого пути и всяческих успехов!
— Но постойте! — вскричала Леся. — Может быть, вы подвезете нас в долг?
— В долг? — хруль обернулся и недоуменно вытаращил глаза, как будто Леся попросила его о чем-то невероятном — например, построить лестницу, которая достала бы до луны.
— Именно! В долг! Не сомневайтесь, мы обязательно отдадим, когда сможем связаться со своими! И даже сделаем вам хорошие, ценные подарки!
— Видите ли, благородная госпожа, у старого Гунд-Ло есть два нерушимых принципа. Первый принцип: не давать в долг. Второй принцип: не давать в долг, даже если очень просят. По-моему, это очень хорошие принципы. Не правда ли, Дуп-Ло?
Его спутник старательно закивал.
Но Леся не сдавалась.
— Если вы не возите в долг, тогда, может быть, вы могли бы подвезти нас просто так? Ну… просто чтобы сделать доброе дело? Нам очень, очень нужно попасть в Гуляй-Сарай как можно скорее!
Возница недоуменно почесал под правой мышкой — Денис уже заметил, что хрули делают так всякий раз, когда сталкиваются с чем-то загадочным, непостижимым.
— Погодите, благородная госпожа. Наверное, вы меня неправильно поняли. Я же не прочь сделать доброе дело! Я даже с радостью сделаю доброе дело! Но только когда вы заплатите по два золотых. Вас же трое, а ослик у меня — один!
— Ну пожалуйста, — Леся едва не плакала.
— Ну хорошо… Хорошо… — сдался хруль. — Один. Один золотой с носа. Платите по золотому — и к вечеру вы в Гуляй-Сарае!
— Но у нас нет даже одного-единственного золотого, — уныло сказала Леся.
— Тогда еще раз прощайте! — хруль стегнул ослика вожжами и повозка покатила прочь. — В сущности, тут совсем недалеко идти! Не успеете чихнуть — и вы там!
С небольшими вариациями эта же история повторилась еще дважды.
Один прилично одетый хруль в черной лакированной коляске, запряженной двумя осликами, покрупнее, даже согласился подвезти ребят за один золотой со всей компании.
Но увы, даже одного золотого у ребят не было. А при слове "даром" шерсть на мордочке у хруля встала дыбом от возмущения.
— Я коммерсант! — фыркнул хруль в коляске. — А не извозчик!
А расчувствовавшаяся мать хрульского семейства в качестве платы за "доброе дело" потребовала… уши мертвого осла!
— Если нету денег, то еда нам тоже подойдет! Видите, сколько у меня наследничков. И все голодные! Уши для них — лучшее лакомство! — сказала хрулица и дети поддержали мамашу требовательным писком.
— Но нам правда очень надо, — устало повторяла Леся. — От этого зависит жизнь одного существа…
— Удивили, барыня, тоже мне, — отвечала хрулица. — У меня целых три существа на шее. И все от меня зависят!
Короче говоря, хрулица тоже была неумолима…
