Михаил Каришнев-Лубоцкий
Искатели злоключений
роман-фантазия
Все-таки, какое это увлекательное занятие – писать мемуары! Ты водишь пером по бумаге, а перед твоим мысленным взором встают те давние или недавние события, в которых ты был не самым последним участником. И предстают они так зримо, что даже мурашки начинают бегать по спине – честное пуппетролльское слово! Как-то однажды я накатал целую амбарную книгу мемуаров (ох, и трудная работенка, я вам скажу!) и после этого временно решил сделать передышку. Но не прошло и пяти месяцев, как я снова взялся за старое: стащил у своего дядюшки Кракофакса еще одну амбарную книгу, авторучку с обкусанным кончиком и засел за очередные воспоминания.
Теперь они написаны, и я могу успокоиться: правдивая история о моих похождениях в Зондерлинг и Фурхтбарвальд, надеюсь, не пропадет для потомков.
Да, я забыл вам представиться! Меня зовут Тупсифокс, я – пуппетролль, мне тринадцать лет и я живу со своим дядюшкой Кракофаксом в заброшенном подвале одного из домов славного города Гнэльфбурга. Моя матушка Пуппелотта живет в другом городе, а меня она отправила на воспитание к своему «умному братцу Краку». Точнее, я сам сначала к нему попал, а уж только потом моя матушка разрешила мне у него остаться.
– Крак сделает из тебя настоящего пройдоху, – писала она в письме, – и ты тогда не пропадешь в этой жизни! Слушайся дядюшку, и ты об этом не пожалеешь!
Ах, моя дорогая мамочка Пуппелотта! Как ты была наивна! Именно из-за того, что я ВО ВСЕМ СЛУШАЛСЯ ДЯДЮШКУ, и случилось многое из того, что случилось. О некоторых наших с дядюшкой приключениях накатал книжки один ловкий писака, чье имя я даже не хочу здесь упоминать, дабы не делать ему лишнюю рекламу; о других наших приключениях и похождениях я рассказал сам в своих мемуарах. Если хотите – читайте их, не хотите – идите гулять. Может быть, и вам «повезет», и вы тоже вляпаетесь в какую-нибудь историю, похожую на наши. А когда влезете в нее по самые уши, то наверняка пожалеете о том, что не остались сидеть дома наедине с моими мемуарами. Хоть в них и попадаются довольно страшные места, могу вас заверить: вам смертельная опасность грозить не будет. Не то, что нам с дядюшкой! Впрочем, не станем обгонять события, давайте я расскажу все по порядку. Итак, однажды…
Однажды дядюшка спровадил меня учиться в пансион «Незабудка» к господину Ворчайлсу.
– Там из тебя сделают настоящего пуппетролля и джентльмена! – сказал он мне на прощанье и выставил за дверь.
В пансионе я пробыл недолго, но кое-чего я там все-таки нахватался: речь моя стала более изысканной, я научился грамотно писать (а без этого не было бы и моих мемуаров!), а в голове моей застряли некоторые сведения о правилах хорошего тона (которым я пока еще не нашел достойного применения, но надеюсь, что когда-нибудь они мне понадобятся). Из пансиона я вскоре удрал вместе со своим другом по несчастью Пипом. В какие только мы с ним переделки не попадали, пока добирались обратно в Гнэльфбург!.. Но все, к счастью, закончилось хорошо, и мы вернулись домой живыми и невредимыми. Да еще привезли с собой кучу денег, которые нам подарил один щедрый король за то, что мы освободили его дочку и все королевство от чар злой колдуньи.
Дядюшка Кракофакс, когда увидел меня, очень обрадовался. А когда он увидел груду золотых монет, то просто обезумел.
– Мое! Мое! – закричал он и потащил сокровище в свое подземелье (в наш подвальчик, если быть точнее).
Первые три дня к старику было страшно подходить, он рычал на всех, кто пытался к нему приблизиться: на меня, на знакомую мышь, которая хотела с ним только поздороваться и спросить, как дела? уж не заболел ли он? Даже на голодного таракана, забредшего к нам в поисках пропитания. Я думал, что мой дядюшка совсем свихнется к концу недели, и очень себя корил за то, что привез ему такой «подарочек». Но я ошибся, уже на четвертый день Кракофакс опомнился и встал с постели – мешочек с деньгами лежал на кровати, а дядюшка лежал на мешочке, – и совершенно спокойным голосом произнес:
– Мы пустим наш капитал в дело. Надеюсь, ты не возражаешь, Тупси?
Возражать я и раньше не очень-то осмеливался дядюшке, а после трех бессонных ночей, которые провел в темном подвале наедине со спятившим стариканом, тем более. Поэтому я сразу же согласно кивнул головой и тут же спросил:
– А в какое?
– В надежное, Тупси, в надежное!
Раз дядюшка затеял «надежное дело», значит, жди беды. Уж такой он у нас везунчик, да и я вместе с ним!
– Что ты хочешь делать? – снова поинтересовался я и судорожно подтянул свои клоунские штаны, которые предательски сползали с моего похудевшего за эти дни и ночи тела.
– Осуществить свою давнюю мечту: открыть магазин игрушек!
– Ты уверен, что денег хватит и на магазин, и на игрушки?
– Уверен, – ответил дядюшка.
Но по его чуть дрогнувшему голосу я понял, что у Кракофакса зародились кое-какие сомнения.
– В Ггнэльфбурге есть шикарный магазин игрушек господина Лапундера, – напомнил я кандидату в коммерсанты, – неужели ты рассчитываешь составить ему конкуренцию?
– И где ты только таких слов нахватался! – скривился Кракофакс. – «Шикарный», «конкуренция»… Если правильно все обдумать, то можно и Лапундера за пояс заткнуть!
Дядюшка сорвался с места и принялся ходить из угла в угол, от стены к стене.
– Те игрушки, которые есть в магазине Лапундера, мы продавать не станем. Но мы с тобой придумаем новые! Такие, каких нет ни у кого в мире! И тогда к нам выстроится очередь, а Лапундер умрет от зависти!
Произнося эти слова, Кракофакс так распалился, что не успел затормозить и врезался носом в стенку. Небольшая авария слегка его остудила, и он на несколько секунд замолчал, потирая ушибленный лоб.
– Ты хочешь заняться изобретательством?! – удивился я и снова подтянул штаны. – Пуппетролли не гнэльфы, они работать не любят!
– Изобретательство не работа, а развлечение, – хмыкнул дядюшка и попятился от стены. – Так сказать, один из видов досуга!
– Досугу ты посвящаешь 24 часа в сутки, – напомнил я Кракофаксу. – Неужели ты думаешь все это время отдать изобретательству?
– Там посмотрим! – надменно буркнул дядюшка. И нацепив на распухший нос старые, перевязанные нитками очки, взял в руки уголек из давно погасшего камина и вновь приблизился к стене. – Однако не станем терять драгоценные часы и минуты! – сказал он и провел по облупившейся штукатурке несколько штрихов. – Время – деньги, не забывай об этом! – И он снова что-то черкнул на подвернувшемся ему под руку заменителе ватмана. – Как ты думаешь, Тупси, что это такое?
Я вгляделся в странные очертания какой-то колымаги, медленно возникающей на стене, и неуверенно проговорил:
– По-моему, это – четырехколесный драндулет. А, может быть, и двухколесный: пока я вижу только два колеса.
– Это – машина! – рявкнул обиженно дядюшка. – Автомобиль! Моей собственной конструкции! Я сделаю его во что бы то ни стало, и тогда все умрут от зависти!
– Кто же тогда будет на нем ездить? – удивился я. – Мы с тобой вряд ли рискнем в него сесть – не такие мы с тобой, дядюшка, глупые, чтобы подвергать свои жизни смертельной опасности!
– Много ты понимаешь… – буркнул начинающий изобретатель и отошел на два шага назад, чтобы получше рассмотреть свой чертеж и заодно на него полюбоваться. – Сначала все умрут от зависти, а потом бросятся делать заказы на покупку нашего «Шперлинга».
– Чего-чего? – переспросил я. – Какого воробышка?
– Я назову свой автомобиль «Шперлинг», то есть «Воробей». В честь своего прадеда. – Дядюшка пририсовал к машине клаксон и снова отошел в сторонку. – Такого чуда еще не было на свете! – умильно прошептал он, и на его глазах появились скупые мужские слезы (кажется, их так называют в настоящих романах и повестях).
– Возможно, ты и прав, – поддакнул я седовласому конструктору, – во всяком случае, я такого уро… такого «красавца» еще не встречал!
– И не встретишь! – засиял дядюшка еще пуще. – Главный секрет будет заложен у него вот в этой штуке, – он ткнул грязным пальцем в нарисованный капот. – Здесь я размещу коробку передач приказаний.
– Чего-чего? – снова задал я свой любимый вопрос.
– Коробку передач приказаний, – охотно повторил дядюшка и пояснил. – Мой «Шперлинг» будет управляться мысленно. И нуждаться в горючем он не станет: бензин в нем заменит обыкновенный воздух!
Я поглядел недоуменно на дядюшку: впервые я ему не верил.
– Пуппетролли и гнэльфы еще могут какое-то время питаться одним воздухом. Но – машины?!
– И машины могут. Если им, конечно, прикажет настоящий волшебник. – Дядюшка выпятил гордо впалую грудь, и я понял, кого он имел в виду, называя «настоящим волшебником».
– Ну-ну… И когда же мы покатаемся на этом чуде?
