Гагаузские народные сказки
Как и весь гагаузский фольклор, гагаузская народная волшебная сказка представляет собой богатое духовное наследие народа. Она сохранила отголоски событий и явлений ранних стадий общественного развития, пронизана высокими идеалами. По занимательности сюжета, увлекательности фабулы, остроте ситуаций, цельности характеров персонажей, красочности повествования волшебные сказки превосходят другие фольклорные виды и подвиды.
Состав сюжетов гагаузской народной волшебной сказки (далее — ГВС) является результатом многовекового развития, сложных и длительных взаимоотношений различных народов, проживавших на территории современной Болгарии, Греции, Румынии, европейской Турции, Молдовы и соседних с ними стран. В прошлом через их территории совершались многочисленные переселения народов.
Судя по зафиксированным записям и имеющимся публикациям, наибольшей популярностью у гагаузов пользуются следующие сюжеты: «Победитель змея», «Три подземных царства», «Катигорошек», «Чудесное бегство», «Мачеха и падчерица», «Золушка», «Сивка-Бурка», «Благодарные животные», «Мальчик-с-пальчик», «Чудесные дети».
Главный герой ГВС является олицетворением эстетического идеала народа, в котором выражены его представления о прекрасном и возвышенном, его мечты о счастье, справедливости, закономерности победы добра над злом.
ГВС знает разные типы главного героя: герой-богатырь, спасающий людей от чудовищ, защитник рода (Ванчу, Бинбир-Иванчу и др.); невинно гонимые (Кюллю Пиперчу, младшая сестра, падчерица и др.); герой-хитрец (Джюджя Тодур, Димитраш-Пытыраш, Пирку и др.).
Главного героя в ГВС окружают многочисленные и разнообразные помощники, наделенные волшебными свойствами и особенностями:
а) зооморфные помощники — волк, орел, конь, собака, бык (вол) и др.;
б) антропоморфные существа фантастического характера — встречные богатыри-великаны, чудесные искусники и др.;
в) люди-помощники — старик-волшебник, добрые старушки, благодарный мертвец;
г) христианские покровители (сам Бог, святые и др.), покровительницы святых дней недели (Джумаа-бабу, Пазар-бабу и др.);
д) волшебные предметы — волшебный колпак, ручная мельница и многие другие.
При достижении своей цели главному герою приходится встречать и различного рода противников, врагов, олицетворяющих собой злое начало. Они наделены огромной силой, властью, страшным обликом, их отличают такие особенности и качества, как людоедство, обжорство, коварство, вероломство, высокомерие и т. п.
В зависимости от происхождения противники героя могут быть разделены на две группы: с одной стороны, это мифические существа (Джады-бабу, Джендем-бабу и др.), с другой — отрицательные персонажи, выхваченные из самой жизни и придающие сказке ярко выраженную социальную остроту и сатирическую окраску — падишах, мачеха с дочкой или с детьми, завистливые братья или сестры, как правило, старшие, и др.
ГВС противопоставляет их настоящему герою — честному, сильному и бесстрашному человеку, стоящему во всех отношениях выше злых и жестоких, хвастливых и глупых, безобразных и безнравственных сказочных персонажей.
Композиция ГВС в целом однотипна: зачин, эпическая часть (состоящая из завязки, кульминации и развязки) и концовка. Однако надо заметить, что ГВС часто начинается с присказки, которая к ее содержанию никакого отношения не имеет и настраивает слушателей на особый лад, стремясь оторвать их от обыденной жизни и перенести в сказочный мир. Она носит, как правило, шуточный характер, отличается ритмичностью и внутренней рифмой. Например:
«Давным-давно, когда колос был еще на стебле, стог сена в решете, я в колыбели, а отца на свете еще не было, в стране Уз-падишаха верблюды с верблюжатами мяч гоняли; в церквях ангелы, как мухи, летали; зарезав одного незрелого барана, народ всей страны кормили. И мне переднюю ляжку дали, чтобы от груди оторвался, я ее за один присест съел, силу приобрел: сильнее меня в соседних княжествах никого не было» («Ванчу в темном царстве»).
Кроме того, в ряде гагаузских версий волшебных сказок на международные сюжеты — «Три царства», «Звериное молоко», «Хитрая наука», «Чудесные дети» — появляется своеобразный пролог, который подготавливает слушателей к дальнейшему развертыванию сюжета. Чаще всего встречается пролог, повествующий о бездетных родителях, о чудесном рождении героя, становясь предысторией к сюжету и расширяя его.
Например, в сказке «Чертовы проделки» на сюжет «Хитрая наука» представлен такой пролог: «Было ли, не было ли, жили-были отец с сыном. Решил отец отдать сына в ученики. Но сын так и не сумел толком обучиться хотя бы какому-нибудь ремеслу».
Отличительной чертой композиции ГВС является также и то, что сюжет после, казалось бы, завершения эпической части может иметь продолжение, то есть эпилог, рассказывающий либо о судьбе героя, либо о деяниях его близких, например: «Дети выросли и вырыли колодец, из подземной страны в светлое царство короткий путь проложив — по лестнице» («Ванчу в темном царстве»).
Введение в сюжет эпилога является, на наш взгляд, импровизацией самого исполнителя сказки, которому свойственно всякий раз вести рассказ по-новому. Сказочная традиция гагаузов отличается от сказочной традиции румын и молдаван, болгар и русских, к примеру, тем, что в ней отсутствует четкая видовая дифференциация, с одной стороны, и нет профессиональных сказочников, с другой. Сказки у гагаузов в большей степени считались и считаются художественными произведениями для развлечения и отдыха.
К числу художественных приемов и средств, наиболее часто используемых в ГВС, относятся следующие: гипербола, литота, контраст, повтор, градация, ретардация, постоянный эпитет и др. Они способствуют более яркому описанию портретов персонажей, лучшему запоминанию сказки и более точной передаче содержания при пересказе.
Художественно приближаясь к пословицам, поговоркам, прибауткам (обобщенностью мысли, рифмами, ассонансами, ритмом), традиционные стилистические формулы в основе своей все же остаются композиционным средством сказки. Они создают красочность повествования, цельность образов и персонажей, выразительность их облика и поведения в сказке.
В ГВС, как и в волшебных сказках других народов, различаются начальные формулы (присказки, зачины), переходные (медиальные) формулы-связки, соединяющие повествовательные мотивы, и финальные формулы (концовки), которые в целом создают в волшебной сказке своеобразную «обрядность».
Наряду с классическими, восходящими к древности, сюжетами, в которых сохраняется архаическая лексика, ГВС знает и более поздние, деформированные произведения, где опущены многие детали, мотивы, особенности традиционного сюжета и преобладает современная лексика, в основном заимствованная.
Показателем современности ГВС служит также ее стилистика, в которой просматривается авторское лицо сказочника: в сказке появляются оценочные суждения, выражающие отношение рассказчика к событиям, происходящим в сказке: «Старик, бедняга, от переживаний места себе не находил, но что поделаешь с сумасбродной старухой?!» («Клубок-клубочек»).
В гагаузском сказочном эпосе нет четких, полностью определившихся границ и различий между видами и подвидами. Об этом свидетельствует, например, наличие в составе волшебных сказок богатырских и легендарных, а также промежуточных сказок между волшебными и бытовыми, с одной стороны, между волшебными и зооморфными, с другой.
Заметим также, что при заимствовании эпического текста часто происходит видовое «смещение»: тот или иной вариант героического или романического эпоса у гагаузов обычно приобретает черты волшебной (богатырской) сказки или полностью переходит в нее, поскольку у гагаузов намного сильнее развиты традиции сказочного эпоса.
Распространению и сохранению сказочного творчества среди гагаузов способствовал, прежде всего, кочевой образ жизни их предков. Чабаны, уходя на дальние пастбища или оберегая ночью стада, скрашивали свой досуг сказками, песнями, легендами. Любимым развлечением сказки были и позднее, когда кочевники осели на Балканах. На посиделках происходил своеобразный обмен сказками, бытующими в разных местах проживания рассказчиков. Все это благоприятствовало скрещиванию и размножению различных сказочных сюжетов, вместивших в себя элементы тюркской, славянской, романской фольклорных культур.
В настоящее время продолжается живое бытование ГВС, сохраняется их эстетическое и воспитательное значение, то есть исследователи в значительной мере еще могут фиксировать естественные фольклорные процессы и явления.
Не менее важной задачей фольклористов, этнографов, краеведов и просто любителей устного народно-поэтического творчества гагаузов остается сбор как волшебных сказок, так и других видов сказочного эпоса (легендарных, бытовых/новеллистических сказок, сказок о животных), вобравших в себя мудрость и жизненный опыт многих поколений, ставших одним из самых выразительных и ярких художественных памятников духовной культуры народа.
