Глава 2
Пронизывающий взгляд всегда теплых глаз Штешу — хуже раскалённых щипцов для простого смертного при пытках. Он рушит барьеры разгорячённого мозга, перенасыщенного кислородом от крови Кати. Очумелый нектар у гата! Теперь понятно, почему Ламия за ней охотится. Сила бурлит, как никогда. Это круче наркотика Мии — сильнее в несколько раз. Если такое творится с его организмом, что же будет с королевой? Она порвёт мир на части! В общем, чего и хочет…
Дориан опускает глаза. Узкое пространство зеркального лифта наедине со Штешу действует мощнее допроса с пристрастием Мии. Просыпается совесть, и выплывают былые грехи. Самобичевание не самого праведного ламии — нет ничего страшнее. Никто не может уничтожить себя так, как сам. Что, пожалуй, успешно делает более года. С тех пор, как познакомился с Нойли. Точнее, когда она стала его целью. До этого даже мысли не мелькало о том, что поступки неправильны. Одна госпожа и богиня на все века, но смертная всколыхнула мёртвое сердце, растопила лёд в замёрзшей душе. Чем? Непонятно… В Мии есть всё, чего можно желать. К тому же вместе уже тысячелетия. Да, ругались, мирились… измены и прощения. Всё, как и в обычной жизни. Но эта полукровка обладает неумолимой силой. Если бы не сидящая в нём сущность убийцы, возможно, отношения бы сложились, а так… Нужно пересилить страх и признаться в содеянном. Покончить с враньем! Нол не простит, это точно. Перевёртыша не простила, а Варгр был куда честнее — не скрывался…
Звонкий перелив звонка отправляет в другое измерение — ужаса, долго подступающего и внезапно нагрянувшего. Двери распахиваются, Штешу, хладнокровная и величественно неприступная, выходит из кабинки лифта. Женщина-лёд. Ваик — счастливчик! Она его поддержка уже лет пятьсот. Ведь из-за неё-то он и решился на перемены. Приближённый королевы Ламии — Ветош, перестарался. Если бы не он, Ваик бы так и трудился в лаборатории, проводил трудные опыты. Погряз в постоянных формулах, испытаниях…
Мареш так работал изо дня в день, из века в век. Беспрекословно выполнял любые требования. Результаты не сильно радовали, но он твердил, что следования небезнадёжны — продвигаются, но медленно. Упорно продолжал, а когда появилась очередная жертва, его сердце дрогнуло. Ваик поклялся королеве жизнью, просил, умолял — вечное рабство, лишь бы женщину оставили в живых. Ламия согласилась, и Штешу отпустили. Как оказалось, солгала — отдала на растерзание Ветошу. Ваик, ещё не зная о вранье, принялся за работу с удвоенным рвением, но вскоре узнал, что женщину убили.
Дело случая — Ваик выискивал нужных носителей ДНК и увидел её с Ветошем. Исхудавшая, окровавленная, в цепях на привязи как собака. Ветош Бранкович — маньяк с обострённой формой шизофрении, дополненной садонаклонностями. Его женщины в лучшем случае умирали от кола в сердце или с перерезанным горлом. Тогда Мареш уничтожил лабораторию, все записи, и, выкрав Штешу, бежал.
С тех пор они вместе…
Дориан идёт за Штушу — она скрывает от глаз посторонних способностью внушения. Минуют фойе и никем не замеченные оказываются на улице. Дориан окидывает взглядом стоянку. Мареши не любят шумиху и яркость. Грязно-зелёный «Ford Mondeo IV» припаркован перед окнами. Пиликает, отключаясь, сигнализация и Дориан садится на пассажирское сидение. Штешу уже нетерпеливо постукивает пальцами по рулю. Только захлопывает дверцу, машина с визгом разворачивается и едет из города.
Раздаётся мелодичный перезвон набираемых шифр мобильника:
— Варгр, — Штешу, придерживая плечом телефон, ловко управляет машиной. Петляет в освободившиеся места на дороге, стремительно приближаясь к выезду из Марвинга. — Это Штешу. Прости, но нужно встретиться.
— Зачем? — протягивает грубоватый голос — льётся глухо, будто из-под воды.
— Есть разговор.
— Мне некогда! — отрезает Бъёрн.
— Он важен…
— Для кого? — недовольство оборотня сквозит на расстоянии.
— Нам очень нужна твоя помощь. Пожалуйста…
— На границе через полчаса, — голос обрывается и раздаются быстрые гудки.
Штешу отключила телефон:
— Варгр грубый, но благородный! Если найдёшь правильные доводы, он поможет.
— Не думаю! — убито бормочет Дориан. — Он меня сначала убьет, а потом спросит: «Так что же было нужно?»
— Ты можешь не говорить, что случилось, — ведёт плечом Штешу. — Я не буду вмешиваться, но искать слова, чтобы его убедить тебе.
Дориан беспомощно опускает голову. Сказать легче, чем сделать. Надо было вмешиваться?! Не тронул бы Катю — повздорил бы с Мией. А так — предал. Теперь малой кровью не обойтись… Потери будут большие.
— Помни, в тебе сейчас бурлит её кровь, — словно читая мысли наставляет Штешу. — Ты чувствуешь, что сильнее, чем обычно. Контролируй себя, не позволяй себе сделать глупости, за которые потом придётся отвечать в двойне.
— Считаешь, я мало чем пожертвовал? — вскидывает брови Дориан.
— Если честно, я горжусь тобой! — кивает Штешу. — Ты — молодец, если смог остановиться и принять окончательное решение. Заметь, никто не осуждает. Это дело каждого. Мы бы приняли любое… От себя скажу: я рада, что ты с нами. Видимо, Нол, и правда, для тебя что-то значит. — Жена Мареша на секунду умолкает: — Дориан, ты прекрасно понимаешь, что ваши отношения ни к чему хорошему не приведут. Вам не быть вместе, — в её глазах мелькает искреннее сострадание: — Мне жаль.
Эх, если бы не знал, то не чувствовал себя так погано.
Буйство красок за городом восхищает, запахи просачиваются сквозь закрытые окна и двери машины. Звучание природы будит неуёмный голод — громыхание и пульсация волшебной, спасительной крови отовсюду. Мир словно пытается свести с ума своей насыщенной жизнью. В голове эхом отдаются любые шорохи и шумы.
— Сдерживайся, — протяжный голос Штешу льётся издалека. Жена Мареша серьёзная, поглядывала с опаской. Вакуум точно лопается, в ушах появляется резкость — звучание едва не оглушает. — Терпи, — шипит Штешу. — Нужно свыкнуться с новыми ощущениями. Это будет до тех пор, пока твой организм не переработает кровь гата.
— Ка… ти… — выдавливает сквозь зубы Дориан, уперев руки в бардачок. Панель жалобно трещит.
— Что? — раздаётся над самым ухом голос жены Ваика.
Дориан кривится, старательно усмиряя новый приход:
— её зо… вут… Катя.
— Я знаю, — звучит с пониманием. Ласковая интонация удивляет и настораживает. Дориан резко оглядывается — Штешу мило улыбается: — Замечательно, что она и для тебя стала непросто шлюхой пса, а Катей. У них великие чувства… Такие сильные, что их не удержало заточение Сумрака. Они вырвались на свободу и прошли вековые испытания. Редко кто может похвастаться подобным. Не знаю, как надолго у них хватит сил бороться за своё счастье против других, самих собой, но пока Варгр за неё убьёт.
В груди защемит. Дориан прислушивается к собственным ощущениям. Что-то не так… Сострадание, понимание — у ламии нет таких чувств. Мертвые не переживают болезненно, не сожалеют о содеянном. Дориан встряхивает головой. К тому же он непростой ламия — модификация, «подопытный кролик» королевы, один из пяти, сильнейший из десятка приближённых.
Внутри на удивление горячо, словно сердце вновь работает, нагнетая кровь по венам. Давно не ощущал такого жара, будто жизнь бурлит…
Машина плавно, как по воздуху, летит по трассе. Камушки, выбоины и изгибы не мешают — скорость, дающая мнимое впечатление невесомости. Приближается невидимая граница. Последний ярд… Крутой поворот… Машина с визгом тормозит — резко крутанувшись, останавливается на обочине как вкопанная.
Штешу сжимает губы, устремляет взгляд вперёд.
Ледяные колючки, цепляясь за жилы, поднимаются вверх по разгорячённому телу. В такие минуты радуешься, что мертв. Дориан открывает дверцу машины и выходит прямо на дорогу — рычание приближающегося байка разрывает тишину окружающего леса, необычайно зелёного и сейчас чрезвычайно беззащитного.
Чёрно-серебристый мотоцикл выскакивает из-за поворота так резко, что кажется, не успеет остановится и снесёт. Ламию не убить таким образом, но страх никто не отменяет — это рефлекс мозга, выброс адреналина под напором бурлящей крови… Уже почти перёд самым носом байк проезжается боковиной по асфальту под спецэффекты снопа желто-красных искр, раздаётся скрежет металла. Мотоцикл останавливается нескольких сантиметрах от ног Дориана. Варгр соскакивает на землю и, одёрнув кожаную курку, с хладнокровной физиономией приближается. Подозрительно щурится, крылья носа яростно раздуваются — зверь не таясь, принюхивается несколько минут. В глазах разгорается пламя, проскальзывает недоумение. Бросает взгляд на машину, ещё несколько секунд щекотливого молчания и его лицо вновь ожесточается.
Дориан замирает — по коже высыпает мороз. Неужели Бъёрн распознал запах Кати? Варгр шумно выдыхает и мотает головой, словно прогоняя наваждение. Удивительное дело, знакомы второй год, а видит перевёртыша небритым впервые.
