– Пожалуйста… – обиженно согласился Ученичкин. – Только ты, Куклаваня, уж извини, но ты в науке ничего не смыслишь. Тебе не хватает широты… м-м-м… познания.
– Сейчас как дам тебе в лоб! – рассердился пупс.
Ученичкин, чтобы не связываться, отошел в сторону и уселся на катушку ниток.
– Скандалист! Научный прохиндей! – пробурчал он себе под нос.
Зайчики жалостливо покосились на Ученичкина, но, чтобы их не прогнали из игры, согласились быть поклонниками таланта Куклавани.
Пупс важно взлохматил себе шевелюру, скрестил на груди руки и сказал:
– Ну-с… Я готов, господа журналисты! У меня есть несколько минут, чтобы поговорить с вами, а потом у меня концерт! Меня ждет личный вертолет.
– Какой еще концерт? – не выдержал Ученичкин. – Ты же ученый! У ученых не бывает концертов!
– А может, он концертирующий ученый, – хихикнула кукла Оля.
– Сама ты концертирующее ученое, женщина! А я певец! – заявил Куклаваня.
– Скажите, Куклаваня – ваше настоящее имя или творческий псевдоним? – включаясь в игру, Маша сунула под нос пупсу воображаемый микрофон.
– Чего это такое: психдоним?
– Псевдоним – это придуманное, понарошное имя…
– А, тогда понятно. Куклаваня – это мой псих… этот самый, – сказал пупс. – А настоящее имя Алекс Айседорович.
– Какие песни вы больше любите, Алекс Айседорович? – насмешливо спросила кукла Оля.
– Громкие. Такие громкие, чтобы в голове все дрожало!
– И неудивительно! У тебя от малейшего умственного напряжения из ушей вата лезет! – съехидничал Ученичкин.
– А ты помалкивай в тряпочку, разжалованный ученый! – топнул на него Куклаваня.
– Читательницам нашего журнала интересно будет узнать о ваших пристрастиях. Кого вы больше любите: маленьких пушистых кошек или… фу… больших вонючих собак? – поинтересовалась Дуся.
– Я больше люблю варенье! – облизнулся Куклаваня. – Большущие такие банки с вареньем!
– Есть ли у вас дурные привычки, маэстро? – насмешливо спросила кукла Оля.
– Ни одной, – замотал головой пупс. – Я идеальный. Иногда я смотрю на себя в зеркало и думаю: как можно быть таким идеальным? Может быть, меня подменили в детстве?
– Ага! На полного придурка! – сказал гном.
– Все завистники так думают! – с достоинством ответил вжившийся в роль пупс. – Ну все! Мне надоело! Кто следующий?
– Я следующая! Эй, поклонники! Идите сюда! Теперь у меня будем брать интервью! – промяукала кошка Дуся.
Зайчики Синеус и Трувор виновато посмотрели на Куклаваню и перекочевали к Дусе. Теперь они были поклонники Дуси.
Внезапно форточка распахнулась от сквозняка. Влетевший ветер растрепал Маше волосы, ворвался в окно кабинета Ученичкина в дальней комнате домика куклы Оли и, подхватив, вынес оттуда золотые билетики.
Гном, подпрыгнув, поймал их в воздухе.
– Идите скорее сюда! Золотые билетики засветились! – закричал он.
Вспомнив про золотые билетики, которые подарила им Баба-Яга, когда они покидали Сказочную страну, Куклаваня и Маша бросились к Ученичкину. Раньше билетики хранились у ученого гнома в верхнем ящике стола, и Ученичкин часто открывал ящик, чтобы на них посмотреть. По словам Бабы-Яги, билетики должны были замерцать в момент соприкосновения двух миров – сказочного и реального. Это означало, что возник невидимый мост между сказкой и настоящей жизнью.
– Пыхалка хочет с нами поговорить! – крикнул Ученичкин.
Он размахивал золотыми билетиками, сверкавшими так, будто на них падали солнечные лучи.
– Там что-то проявляется! Смотрите! – Маша сложила все билеты вместе, как части мозаики, и они увидели Скалистую гору с пещерой драконов. Около пещеры летал Пыхалка и весело помахивал зубчатым хвостом с помпоном на хвосте. Рядом с Пыхалкой в воздухе носилась Михрютка, выдыхая длинную струю пламени.
– Привет! Мы соскучились и упросили Бабу-Ягу помудрить немного со своим блюдцем! Как ваши дела? – Пыхалка опустился на траву.
Цвет чешуи у него немного изменился, а сам он выглядел слегка подросшим. Должно быть, перцовый компот, горчичные пироги мамы-драконихи и свежие ветры острова Буяна пошли дракончику на пользу.
– Живем не тужим, с вареньем дружим! – в рифму ответил Куклаваня. – Ты пригласишь нас на остров Буян, Пыхалка? Не жмоться, пригласи!
– Опять? Вот наглая пупсина! – укоризненно повернулась к пупсу Оля.
– И чего ты прицепилась? Пыхалка не ты! Он намеки понимает! – зашипел на нее Куклаваня.
– Конечно, мы ждем вас в гости! – Михрютка возникла рядом с братом. – Баба-Яга говорит, что завтра особенный день. Тот, у кого в руках будут золотые билетики, сможет попасть на остров Буян. В пространстве откроется волшебный мост, он и сегодня уже открыт, но не до конца.
– Так вы нас приглашаете? – не поверила своим ушам Маша.
– Разумеется, приглашаем! Весь Буян ждет вас в гости, ведь вы спасли волшебный остров от Злыдней! – радостно подтвердил дракончик.
– Но я болею! – Маша дотронулась до шарфа на шее.
– Что за ерунда! Выпьешь воды из Семиструйной реки и через пять минут будешь как новенькая! – засмеялась Михрютка. – Как там мои любимые Пирожков с Авдохиной?
– Одно время они чуть было не поженились, а теперь снова поссорились! – сказала кукла Оля, которая была в курсе всех событий. – Авдохина утверждает, что Пирожков стянул у нее дверной коврик. А Пирожков говорит, что она громко пылесосит и разрывает ему барабанные перепонки!
– Жалко их! Я соскучилась по этим смешным ворчунам! – вздохнула Михрютка.
– А мои родители? Они не заметят, что я исчезла? – озабоченно спросила девочка. – Михрютка, ты не побудешь Машей вместо меня?
– На этот раз этого не потребуется, – успокоил ее Пыхалка. – Когда придет пора возвращаться, волшебный мост перебросит тебя в ту самую минуту, когда ты покинула Москву. Для твоих родителей пройдет самое большее несколько секунд, потому что время в Сказочной стране и в вашем мире течет по-разному.
Еще раз повторив, что они завтра ждут их в гости, дракончики стали прощаться.
– Не потеряйте билетики! – крикнул Пыхалка.
Они выдохнули клубы дыма и исчезли.
– Ура! Мы едем в Сказочную страну! – закричал Куклаваня и прошелся по комнате колесом, высоко вскидывая коротенькие ножки.
Весь вечер Маша и ее друзья-игрушки собирались в дорогу. Ведь что ни говори, а завтра они снова будут в Сказочной стране. Куклаваня складывал в мешок банки с вареньем, а те банки, которые не помещались, прятал под кровать.
– Зачем ты берешь столько варенья, пупсина? – спросила кукла Оля. – Думаешь, на Буяне тебя не будут кормить?
– Я и не собираюсь есть свое варенье. Просто со мной оно будет сохраннее. А то вдруг в те несколько секунд по земному времени, что нас не будет, кто-то ворвется в комнату с большой поварешкой и сожрет все мои запасы? – И пупс, довольный своей предусмотрительностью, уселся на мешок.
Кукла Оля собралась сама и собрала зайчиков, которые были слишком маленькими, чтобы сделать это самостоятельно, а Ученичкин захватил с собой несколько толстенных записных книжек и целый ящик с колбами, градусниками, микроскопом и другим научным оборудованием. Что же касается кошки Дуси, то она взяла в дорогу саму себя, и это, как она выразилась, «уже немало, намного больше, чем кое-кто заслуживает».
Под кое-кем скорее всего имелся в виду кот Мяун, которого Дуся вспоминала каждый день с самыми нелестными эпитетами, которые в кошачьем случае всегда свидетельствуют о любви.
Спать друзья легли раньше обычного, но долго не могли уснуть, думая о завтрашнем дне, и Маша слышала, как под кроватью ругаются Куклаваня и Оля.
– Пупсина, отдай фонарик! Ты же утверждал, что ты не жадина!
– Сама отдай! И не вырывай, а то дам по лбу!
– А я из тебя всю вату повыдергаю! – возмутилась Оля, и под кроватью началась возня.
– Эй вы, тихо там! – промяукала кошка Дуся, и все стихло.
Но Маша все равно еще долго не спала. Она слышала, как часы пробили двенадцать и, тихо шаркая ночными ногами, пришел следующий день. Знали бы друзья, сколько непредвиденных случайностей он готовит!
Глава 2
Заколдованный лифт
В то утро Пирожков, он же князь Пирожевский, занимался тем, что подсматривал в дверной глазок за квартирой Авдохиной. Время от времени Пирожков тяжко вздыхал и принимался ходить по коридору, скрестив руки перед грудью. Иногда он хватал букет из трех растрепанных роз и решительно направлялся к двери, но всякий раз мужества у него хватало только на то, чтобы взяться за ручку.
– Любит – не любит – плюнет – поцелует!.. Не любит! Так я и знал, что не любит! – страдальчески бормотал Пирожков, обрывая лепестки роз.
Объяснялось все просто. Пирожков соскучился по Авдохиной и хотел с ней помириться. Он мечтал столкнуться с соседкой на лестнице и поэтому уже второй день с восьми утра и до девяти вечера дежурил у дверного глазка. Но Авдохина все не появлялась, и князь Пирожевский не знал, что и думать. Если бы он мог предположить, что все эти дни его соседка сидит дома и тоже дежурит у глазка, и с той же целью – нечаянно столкнуться с ним у лифта!
