— «Дорогой О’Брайен, — начала Верзилка, — ты не отвечал на звонки, поэтому мы с братьями решили лично проверить, как у тебя дела. Не хотим тебя расстраивать, но твой радугоотражатель стащили, а в саду вырвали весь четырехлистный клевер. Гоблины сломали дверной замок и забрались в мастерскую. Они сожрали всю твою еду, раскидали всю обувь и перепутали все коробки… — тут Верзилка остановилась и осторожно спросила: — Мне продолжать?
— Валяй, — буркнул О’Брайен. — Читай до конца.
— Тут еще много… — неуверенно сказала Верзилка.
— Говорю же, читай до конца, — гаркнул О’Брайен. И Верзилка продолжила:
— …Мы их, конечно, прогнали, но боимся, что это не надолго, потому что они засели в ближайших кустах и хихикают. Еще мы встретили Мымру, и она рассказала, что ты уехал с этой своей дурацкой группой играть на каком-то концерте черт знает где. И еще она сказала, что ты был одет в розовую футболку поверх камзола. Так знай же, что ты — позор всего нашего лепреконского рода. С большим приветом, твой брат Пэдди.
P.S. Мы тут заметили, что твой горшок выкопан. Мымра сказала, будто ты прихватил его с собой. Ты что, сдурел? Кто таскает с собой на концерты ценные горшки с золотом? Если его стащат, сам будешь виноват. Немедленно возвращайся домой и объяснись!»
Повисла долгая мучительная пауза, которую в конце концов нарушил Чуча, воскликнув:
— Ну, хотя бы погода сегодня хорошая!
Глава восемнадцатая
В гостевом шатре
узыкальная битва должна была начаться в полдень, но уже с раннего утра от главного входа и вдоль всего забора, окружавшего поле, выстроилась длинная очередь. Опытные фанаты знают, что, если хочешь занять места поближе к сцене, нужно приходить заранее.
Фургон с трудом проехал сквозь толпу у турникета, проворно заглатывавшего пятифунтовые банкноты и пропускавшего посетителей. На воротах красовался огромный плакат:
МУЗЫКАЛЬНАЯ БИТВА! ВХОД 5 ФУНТОВ. ДРАТЬСЯ СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ!
Чуча так разволновался, что едва не сбил татуированного зомби, стоявшего на дороге и отчаянно размахивавшего рукой. Конечность эта была отделена от туловища, и зомби использовал ее вместо регулировочного жезла, держа в другой руке и указывая направление движения.
За сценой была устроена огороженная парковка. На ней уже стояли три фургона. Один — розовый с надписью «Веселые Гномихи», украшенной виньетками. Другой — ядовито-зеленый с гигантской надписью «Красотка Бетти и крутые девчонки». Третий фургон был серого цвета и без каких-либо опознавательных знаков. По всей видимости, он принадлежал группе «Тролль и компания», а тролли, к сожалению, не владеют грамотой, а потому обречены разъезжать в безымянных фургонах.
— Вот мы и прибыли, — возвестил Чуча, случайно проехавшись по ноге татуированного зомби. — Похоже, кое-кто из участников нас опередил. — Он вдарил по тормозам и выключил мотор. — Все на выход!
В задней части фургона Верзилка начала осторожно распрямлять затекшие конечности. Они приехали, отступать больше некуда. Двери фургона распахнулись, и в багажник хлынул поток яркого света, отчего Верзилка зажмурилась. Она вытянула свои бесконечно длинные мохнатые ноги и выбралась на свет. Артур и О’Брайен стояли возле фургона и пререкались. Артур уговаривал лепрекона оставить горшок с золотом в фургоне, но тот ни в какую не соглашался.
— Он будет привлекать внимание, — шипел Артур.
— Я ни за что с ним не расстанусь.
— В фургоне он будет в безопасности.
— Я ни за что с ним не расстанусь.
— Оставь его, — вмешался Шелупоня. — Пусть поступает, как считает нужным. Вы как хотите, а я пошел за сэндвичами.
Гостевой шатер был забит участниками, и атмосфера в нем царила напряженная. На дружеское общение не было и намека. Соперники кучковались по разным углам и время от времени недобро косились на соперников.
Не обращая внимания на ухмылки и презрительные взгляды, «Непутевые ребята» в полном составе, а с ними Чуча и Чипс направились прямиком к столику с едой. Если сказать точнее, то к столику без еды. На подносах не осталось ничего, кроме одинокого помятого кексика, покоившегося в море крошек. Обычно у музыкантов зверский аппетит, но, похоже, доставщиков еды об этом не предупредили.
— Ну вот, — вздохнул Шелупоня, — ничего не осталось. Кто бы мог подумать?
Он поплелся к объемистому термосу с чаем на краю стола и, не особо надеясь, несколько раз нажал на кнопку. Естественно, термос был пуст.
— Свободных стульев тоже не осталось, — проворчал Артур. — Не сказать, чтобы я был в большом восторге от этого мероприятия. Есть нечего, сидеть не на чем, даже салфеток чистых нет. Где, спрашивается, их гостеприимство?
О’Брайен стоял молча. Ему не нравилось то, как пялились на него окружающие. Должно быть, их взгляды притягивала розовая футболка. Или горшок с золотом, что более вероятно. При этой мысли он еще крепче стиснул в объятиях свое сокровище.
Три гномихи в розовых платьицах с рюшами и туфельках в цвет стояли в сторонке, с презрительным видом теребя в руках сумочки. У всех трех в ушах висели сережки в виде рыбок, а из сумочек выглядывали розовые складные удочки (ведь гномы, как известно, заядлые рыболовы, причем даже женская половина). Они перешептывались и бросали надменные взгляды на четырех девушек-зомби с вызывающе всклокоченными волосами и в высоченных тяжелых ботинках, которые столь же неприязненно посматривали на гномих.
Чуть поодаль стояли тролли и выгребали лапами драже из вазочки. Другим участниками драже по вкусу не пришлось и поэтому в изобилии осталось на столе, составляя компанию помятому кексику.
Чипс поспешил к ним присоединиться. Тролли поприветствовали его дружеским «Гы!» и протянули вазочку с драже.
— Ему-то хорошо, — буркнул Артур.
Верзилка все это время топталась у входа в шатер, набираясь смелости, чтобы войти внутрь. Она не привыкла к большим сборищам. Но не могла же она простоять снаружи все утро. К тому же на парковку въехал огромный белый автобус с затемненными окнами. Судя по надписи на боку, «Билли и черепушки», и нарисованному ухмыляющемуся черепу в темных очках, в нем прибыла группа скелетов. Верзилке не хотелось столкнуться с ними один на один.
Она глубоко вздохнула, одернула свое помятое платьице, пригнулась пониже и вошла в шатер.
Гномихи заметили ее первыми. Они удивленно вскинули брови и тут же прыснули со смеху.
— Ничего себе! Вы только посмотрите на нее!
— Видали когда-нибудь таких волосатых?
— А платье-то — ужас один!
Смутившись, Верзилка огляделась в поисках укромного местечка, где она могла бы спрятаться. В углу шатра стояла высокая пальма в кадушке, и она направилась прямо к ней.
В это время в шатер пружинящей походкой вошел высокий скелет в темных очках, ослепительно белом костюме с накладными плечами и банджо под мышкой, так что все внимание публики мигом переключилось на него. Вслед за ним вошли четверо скелетов пониже, которые тоже были в темных очках, белых костюмах и несли под мышками банджо.
— Это Билли, — прошипел Артур на ухо Чуче.
Публика стала недовольно перешептываться, когда Билли встал посреди шатра с самодовольной ухмылкой. Остальные черепушки встали по обе стороны от него, пытаясь ухмыляться столь же самодовольно, но у них получалось не так хорошо, как у их вожака. Билли был непревзойденным мастером самодовольной ухмылки.
— Эй, кто тут главный? — проскрипел Билли. — И где Бенни Чокнутый?
Все пожали плечами. Даже если бы они и знали, то ни за что бы ему не сказали.
В шатре для знаменитостей дела обстояли не лучше. И проблема была не в отсутствии еды. Напротив, столы ломились от разнообразных яств и деликатесов — здесь были и клубника, и мороженое, и шоколадные пирожные, и виноград, и сэндвичи, и печенье, и рахат-лукум. Термосы до краев были наполнены ароматным чаем. В изобилии имелись прохладительные напитки, включая шампанское со шербетом.
И со стульями в этом шатре не было никаких проблем. Здесь стоял и мягкий диванчик с высокими подушками и подставочками для ног. А на полу лежал пушистый красный ковер.
Проблема была в отсутствии знаменитостей.
— Где же они? — вопрошал мэр города, который приехал точно в назначенное время, несмотря на то что полночи до блеска начищал свою ливрейную цепь. — Вы же говорили, что они будут.
— Немного терпения, господин мэр, — успокаивал его Али. — Великих артистов нельзя торопить. К тому же нынче модно опаздывать.
— Но вы же говорили, что им не терпится со мной познакомиться. Будучи мэром, я не люблю, когда меня заставляют ждать.
— Они скоро приедут. Поверьте. А пока съешьте банан.
