Глава пятьдесят пятая
Превратиться в невидимку было только половиной дела, причем, самой легкой. Теперь следовало поймать волшебную птичку, а эта задачка могла оказаться потруднее первой.
– Не отправлюсь же я за ней с пустыми руками, пусть и невидимыми, – проговорил Смерч, когда пришел немного в себя. – Придется мастерить ловушку, а все инструменты на корабле!
– Эта певунья такая маленькая, что ее можно засунуть в карман, – поделился своими впечатлениями о пернатой волшебнице пуппитролль Тупсифокс. – Или запихать в мою курточку!
И он, желая помочь отважному юнге, стащил с себя торопливо кургузый клоунский пиджачок и протянул его Смерчу.
– Спасибо, Тупси, но я все-таки сплету для нее корзинку: так, на всякий случай…
Боцман Кнехт недавно обучил юного моряка вязанию канатов, веревочных лестниц и прочих необходимых в жизни вещей, и теперь это уменье пригодилось как нельзя кстати. Быстро надергав длинных с широкими стебельками травинок, Смерч принялся мастерить из них клетку для птицы. Через полчаса ловушка была готова, и невидимый птицелов отправился на охоту, не забыв, на всякий случай, заткнуть себе уши надежными заглушками.
Когда Смерч приблизился к клубничной полянке и увидел торчавшего на ней, как изваяние, несчастного Крюшончика, у него от жалости чуть не навернулись слезы. «Чур, не реветь! – приказал он тут же себе. – Не хватало еще ее спугнуть!»
Смерч поставил корзинку на землю и, взяв поудобнее в руки клоунскую курточку, стал подкрадываться на цыпочках к тому месту, где находились заколдованный Крюшон и таинственная птичка-певунья.
«Кажется, снова кто-то идет к моему гнезду! Ну, что за безобразие! – подумала раздраженно любительница поспать под клубничным листом и нехотя высунула голову из-под крылышка. Однако никого не увидела и вновь подумала: – Наверное, показалось. Ветер гоняет по грядкам какую-то мятую тряпку, а мне уж мерещатся всякие страсти!»
И она, поерзав по привычке в пыльной ямке, спрятала головку под мягкое пуховое крылышко.
– Ну, Смерч, не робей! – приказал самому себе невидимый юнга-птицелов и резким и точным броском накинул курточку Тупсифокса на крошечную пичужку.
«Все-таки попалась! – испуганно подумала несчастная жертва и попробовала запеть, пытаясь околдовать нахального смельчака. Но вместо чарующих звуков у нее из горла вырвалось лишь жалкое чириканье, и пернатая волшебница, смутившись, замолкла. – Неужели я потеряла голос?! Какой ужас! Придется мне немного потерпеть и помолчать…»
Смерч запихнул птичку в клетку и для надежности накрыл сверху клоунской курткой.
– В темноте ты, надеюсь, не очень-то распоешься, так что сиди и не дергайся! – напутствовал он свою пленницу.
Вытерев со лба пот, бравый птицелов поднял клетку, прижал ее покрепче к груди, чтобы, не дай Бог, не выронить, и подошел к сидящему на корточках окаменевшему Крюшону.
«Как живой! – невольно подумал он, глядя на бедного дружка, застывшего в нелепой и неудобной позе. – Ничего, Крюш, тебе недолго осталось страдать и мучаться: скоро ты расколдуешься, и мы все вместе поплывем обратно в Гнэльфбург».
Смерч вздохнул и пошел к побережью. Тащить на себе бесчувственное изваяние у него не было никаких сил.
Морс и Крюшон очнулись к вечеру. Когда они узнали, что с ними случилось, Морс нервно хихикнул, а бедный толстячок вновь опустился на корточки – у него от запоздалого страха вдруг затряслись поджилки и подогнулись колени.
– Все позади, все позади! – поспешил успокоить друзей юнга Смерч, который уже давно стал видимым. – Птичка-певунья поймана и теперь молчит как мышка. А волшебных абрикосов, надеюсь, вы больше пробовать не станете!
– Пусть их пираты едят, а с меня довольно! – Морс приподнялся с земли и отряхнул с одежды песок и прилипшие травинки. – Кстати, хорошая мысль: давайте-ка угостим наших славных матросиков абрикосовым компотом!
– Ты думаешь, что они вновь вернутся на корабль? – Крюшон посмотрел на Морса взглядом, полным тоски и печали.
– Я в этом уверен! Кто-то наложил на них проклятие, и теперь они вынуждены появляться на «Бедном Йорике» только по ночам, а утром – исчезать с него как фантомы!
– Тогда нам, наверное, не следует возвращаться на корабль, – тоскливо произнес Крюшон.
Повернувшись лицом к сидевшему за его спиной на мягком листке подорожника хитрецу Кракофаксу, Смерч сказал:
– Придется вам снова поколдовать, господин Пройдоха! На этот раз в невидимок должны превратиться все пятеро.
– Ты думаешь, пираты-призраки испугаются крошечных невидимок? – Пуппитролль презрительно хмыкнул. – Они живо нас раскусят, глупый гнэльф!
Услышав его слова, Тупсифокс вздрогнул:
– Я не хочу, чтобы меня раскусывали! Я хочу домой, в Бербург!
И он приготовился пустить слезу, надеясь разжалобить упрямого дядюшку.
Но Кракофакс был хитер и сразу же разгадал намерения племянника.
– Не вздумай реветь! Это тебе не поможет! – строго прикрикнул он на Тупсифокса и, сорвавшись с удобного кресла, забегал по тропинке от Морса к Крюшону и обратно. – Превращать в невидимок я никого не стану! Это очень вредно для здоровья! Для моего здоровья! – уточнил он, поднимая многозначительно синеватый указательный палец правой руки высоко вверх. – Лучше мы используем то, что имеем, – и тут его палец, указывающий в небеса, опустился пониже и ткнулся в сторону корзинки с волшебной птицей.
– А если она не запоет? – выразил сомнение Смерч.
– Если сдернуть покрывало, запоет! – самоуверенно заявил Кракофакс и тут же добавил: – А для страховки я тоже кое-что придумал. – Он выдержал эффектную паузу и гордо сообщил: – Мы сварим для призраков компот из волшебных абрикосов! И они все уснут! До рассвета! Мы же этим воспользуемся и приведем корабль поближе к проклятому Гроту Неприятных Сюрпризов!
– У меня такое чувство, словно об идее сварить компот я уже где-то слышал, – сказал Крюшон, поскреб в затылке пальчиком, но ничего не вспомнил, и немного невпопад произнес: – А пираты любят сладкое? По-моему, они предпочитают вместо компота пить горький бром.
– Не бром, а ром! – поправил его Смерч. – Но от компотов они тоже не отказываются.
– Я сварю им очень хороший компот! – с жаром пообещал Крюшон. – Вот увидите, я не пожалею фруктов! Я знаю рецепт, как сделать так, чтобы абрикосы не разваривались, а оставались в компоте как свеженькие!
– Крюш, мы не сомневаемся в твоих кулинарных способностях. Надеюсь, пираты тоже оценят их по достоинству.
Морс бережно поднял корзинку с волшебной птичкой и, поглядев на друзей, спросил у них:
– Ну что, возвращаемся на корабль?
– А разве у нас есть выбор? – вопросом на вопрос ответил Крюшон.
Поднявшись на палубу «Бедного Йорика», Крюшон заявил:
– Как хотите, но в трюм я больше не полезу! Хватит, натерпелся страха!
И он, поддерживая обеими руками сумку, набитую до отказа волшебными абрикосами, помчался в камбуз готовить ужин для пиратов.
– Пузанчик прав, – улыбнулся Морс, – сидеть в холодном погребе в обществе крыс и летучих мышей – удовольствие небольшое!
– Нам только не хватало подхватить воспаление легких, – поддержал его Смерч. – Ближайшая аптека находится в порту Острова Миражей, а до нее еще нужно добраться.
Услышав их разговор, Тупсифокс заволновался:
– Про каких-таких летучих крыс они говорят? Предупреждаю, дядюшка, я тоже не хочу лезть ни в какой погреб!
Юный пуппитролль ухватил Кракофакса за пиджачную пуговицу и стал нервно ее откручивать, пытаясь хоть таким образом привлечь внимание равнодушного дяди к своим словам.
И это ему удалось – фиолетовый старичок ударил ладошкой по руке племянника и, когда тот прекратил истязание несчастной пуговицы, лениво произнес:
– В трюм мы, конечно, не полезем. Но я сделаю так, что пираты-призраки нас не увидят.
– Ты все-таки превратишь нас в невидимок? – перебил его Тупсифокс.
Старый пуппитролль недовольно поморщился:
– Нет, я сказал же, что это вредно для моего здоровья. Придется мне соорудить небольшой волшебный купол, под которым мы с тобою спрячемся.
– А гнэльфы?!
– Что ж, приютим и этих лоботрясов. Кому-то нужно будет управлять судном, когда мы им завладеем!
Кракофакс вскарабкался по ступенькам на капитанский мостик и, взглянув сверху вниз на бескрайний морской простор, тяжело вздохнул:
– Сколько усилий потрачено на поиски сокровищ… И все пошло прахом. Ну, ничего, когда-нибудь я еще вернусь сюда и разыщу мое золото! Не будь я пуппитролль Кракофакс, если не сделаю этого!
И он, спустившись вновь на палубу и выбрав уютный закуток, тихо прошептал:
– ФЕРРИ-ГЛУММ! МЭРРИ-ТУММ! ФЭРРИ-МЭРРИ-ДУММ! МЭРРИ-ФЭРРИ-СУММ!
После чего радостно хихикнул, самодовольно потер фиолетовые ладошки, быстро шагнул вперед и… исчез!
