«Вот сейчас я знаю, где я», – думает Тим.
7
Суд над ведьмой
Имя этим застенкам – Гроб, покои печали, немощи и смерти. Смрадные потёки на стенах собираются в бурые отложения на полу. С потолка свисает какая-то серая кисея, которая колышется при малейшем движении воздуха. Подойдя на пару шагов, Билли понимает, что это не ткань, а тысячи сплетённых паутинок. Кое-какие из пауков размером с ладонь, иные не больше клещей.
Билли прижимает ладони к ушам, чтобы не слышать человеческих страданий.
Здесь узники стареют и умирают – это если, конечно, повезёт избежать костра.
– Вниз и налево, – бурчит Билли мясистый привратник, от которого несёт гнилью.
У одной из камер Билли наклоняется. На каменном полу за решёткой сидит узница, прижав руками колени к груди. За недели, что она провела в этом каменном мешке в ожидании суда, её лиловое платье засалилось, покрылось пятнами под мышками и на груди: первые, очевидно, от пота, а вторые –от той бурды, которую здесь называют пищей. Кожа обтягивает торчащие скулы, глаза до того впали, что вот-вот про-падут где-то внутри. Прежде, может, она была принцессой, а может, невестой. Ныне красота её спала, как змеиная кожа. А то, что обнажилось, остаётся только пожалеть.
– Я была на суде, – говорит ей Билли. – Вас несправедливо обвинили?
Узница сидит не шелохнувшись. Неясно даже, услышала ли.
– Все трое судей были мужчины. И присяжные тоже все мужчины. – На глазах у Билли несчастная слегка поворачивает голову в её сторону. На измождённом лице смесь отвращения и смирения. Понизив голос, Билли добавляет: – Вас оболгали. Эти судьи, они придумали ложные доводы, лишь бы вынести приговор! Вас обвиняют в сделке с морским дьяволом. И после этого вы и ведьма. Но вы знаете, там, где я живу, у нас все знают, что ведьм не бывает. Когда женщину обзывают ведьмой, от неё просто хотят избавиться! Такое уже было в городе Салем, это, правда, не здесь и не в нашем времени...
– Да у тебя у самой речи, как у ведьмы! – раздаётся над ухом скрипучий хрип стражника.
– Никакая я не ведьма, – отвечает Билли. – Я просто обычная девочка, которой не всё равно, когда с людьми плохо обращаются. Суд был целиком сфабрикован. Они изначально задались целью приговорить обвиняемую. Так что всё это был сплошной фарс. Показуха, ничего больше.
– Ну и что с того? – рычит стражник. – Кто тебя, дитя малое, послушает? Что бы ты там себе ни думала.
Из-за спины узницы, где она облокотилась о стену, выскальзывает тонюсенькая змейка. Змейка тут же мельтешит по полу, изгибаясь всем телом. Билли отскакивает. «Она что, из этой женщины выпрыгнула? – проносится у Билли в голове. – Может, всё-таки и вправду ведьма...» Змейка тем временем пробирается к дохлым букашкам, аккуратно разложенным поодаль. Горки трупиков образуют как бы водяные круги, в центре лежит дохлая летучая мышь; мышь давно ссохлась и скукожилась, глазки остекленели.
– Не бойся, детка, – говорит вдруг узница и наклоняется отогнать змею. – Она просто летучую мышь почуяла, вот и всё. Не мы одни здесь голодаем...
Змея исчезает в стене меж камней. Билли пробирает холодок.
– Я хочу вам помочь, – говорит Билли, стуча зубами. – То, как с вами поступили, – полнейшая несправедливость! – Больше Билли что-то не кажется, что спускаться сюда было хорошей идеей.
– Ценю твоё участие, милая, да только чем же ты мне поможешь, – отвечает узница и тут же задумывается. Наклонив голову набок, она смотрит на Билли, в голове явно какая-то мысль.
– О чём думаете? – машинально спрашивает Билли.
– Ты вправду хочешь помочь?
– Вправду. Очень.
– Тогда вот что. Нам с тобой надо договориться, и тогда выгадаем обе. Услуга за услугу, а? – В глазах узницы мелькает красный огонёк. У Билли по спине пробегают мурашки. Поскорей бы выбраться отсюда!
– Э-э, ну ла-адно, – неуверенно протягивает Билли.
– Видишь вон там, за тобой, ведро воды?
– Ага.
– Принеси-ка мне его сюда, будь добра, – говорит ей узница. –- Только смотри не разлей ни капли. А я взамен покажу тебе пару трюков.
– Это что же, колдовать будете?.. – торопеет Билли.
– Не задавай лишних вопросов! – резко одёргивает узница, и Билли сразу стихает.
Стражник отвернулся. Билли быстро подтаскивает тяже-ленное ведро к железным прутьям решётки. Узница торопливо подползает на четвереньках, и девочка в смятении отступает назад. Та тянется через решётку за деревянным ковшом, и тут бедной Билли видится кое-что неожиданное. Кое-что неестественное, пугающее. Кое-что невероятное, нереальное.
В ту секунду, когда узница поднимается с колен и тянется за ковшом, на чёрной водной глади в ведре мелькает отражение. Но в отражении видна отнюдь не протянутая рука и не лицо узницы, каким оно видится Билли. Вместо этого в зеркальной глади мелькает морское чудовище! Узница погружает ковш, вода колышется, и отражение пропадает, а Билли остаётся только гадать, что же она на самом деле видела.
«Она ведьма! Она наслала ветра!» – звенят в голове у Билли крики генерального прокурора, обращённые к трём судьям и двенадцати присяжным.
Только теперь она начинает вспоминать, с чего всё началось.
За несколько часов до этого...
Билли выходит из «Алисы в Стране чудес» через чёрную дверь и словно пробуждается ото сна. Примерно то же ощущение, что и в начале «Красавицы и Чудовища».
«Опять то же самое?» – задумывается Билли.
Она находится в одном месте – хоп! и вот она уже в другом. Теперь она стоит на площади старого города, окружённой двухэтажными деревянными домами. Кругом теснится густая толпа. Тима нигде не видно. Зеркала тоже. Что тут творится?
Горожане на площади толпятся вокруг деревянных подмостков, на которых стоят какие-то мужчины в чёрных мантиях и колпаках. Там же за высоким столом восседают трое судей; присяжные заседатели из простолюдин, все мужского пола, устроились на деревянных стульях по правую руку от судей. Двое юристов переговариваются о чём-то. А напротив всей этой группы стоит стул, к которому привязана женщина в лиловом платье.
Над женщиной идёт суд. Не проходит и минуты, как Билли без труда догадывается, что женщине предъявляют обвинение в колдовстве. Якобы это она посадила корабли на мель, а затем призвала морских чудовищ, которые затопили всю флотилию. Когда-то эта нестарая ещё женщина была красива. Теперь её каштановые волосы превратились в солому, лицо чумазое. На шее болтается кулон в виде изогнутого моллюска наутилуса. Много разговоров о доказательствах, но ни один из юристов что-то никаких не предоставляет. И, что поражает Билли больше всего, никто из участников процесса, включая адвоката подсудимой, не пытается сказать что-либо в её оправдание. Наученная не терпеть издевательств над людьми, Билли готова выкрикнуть из чувства протеста: «Это несправедливо!» – но слишком пугают все эти непонятные обстоятельства.
Куда она попала, Билли удаётся раскусить за пару минут. В этом она уже поднаторела. Пробегает в голове по списку. Явно Дания, но машин нигде нет. Нет и электрических проводов. Никакого шума моторов. Из труб на крышах – чёрный дым. Век семнадцатый, а может, и раньше. Теперь одежда. На женщинах простецкие коричневые платья; на мужчинах мешковатые штаны и рубашки ручного пошива. У людей плохие зубы, угри, сальные волосы. А ещё – от них пахнет. От них просто воняет! Тем временем судьи и обвинители продолжают говорить; по-датски Билли не знает ни слова, однако всё сказанное понимает без усилий.
Генеральный прокурор, главный обвинитель на процессе, демонстрирует суду большое зеркало в деревянной оправе. «Зеркало!» – подмечает Билли. Это последнее – и единственное – доказательство стороны обвинения. Прокурору помогают водрузить зеркало напротив стула, к которому привязана женщина, и повернуть таким образом, чтобы присяжным было видно её отражение. Когда приготовления окончены, присяжные заглядывают в зеркало и – приходят в ужас. Билли, как и остальным в толпе, не видно, что же там такого ужасного. Но не проходит и минуты, как присяжные хором, а за ними и судьи озвучивают приговор. «Виновна!»
