Из горы, гремя барабанами, наступала страшная музыка. Громче, громче, громче! Она наваливалась тяжёлыми волнами, как будто хотела спихнуть Серёжика в пропасть.
Но вот и осина! Все ближе трепещущие листочки. Осталось совсем немножко. Тут лапа соскользнула, и он чуть не сорвался. Сердечко забилось часто-часто. Серёжик понял, что сил у него нет. Что все-все-все было зря. Вот сейчас, ещё секунда, и он упадёт…
Но тут подул ветер, и осина, как по волшебству, наклонилась. Серёжик поблагодарил Небесную канцелярию и схватился за листочки. Они оборвались. Он подтянулся ещё чуть-чуть и повис на тоненькой ветке. Держась за неё, Серёжик вскарабкался на уступ.
Тяжело дыша, не чувствуя закоченевших лап, он упал перед дверью.
Сколько лежал ёжик, неизвестно. Может, два часа, а может, две минуты… Только дверь вдруг заскрипела и оттуда вышел Крот!!! Тот самый…
Бархатный чёрный смокинг без единой пылинки… Щёгольская бабочка… Те же круглые черные очки. И серебряная трость подмышкой.
— Хм… — удивился он. — Добрался таки?
Серёжик вскочил и поднял шпагу. Лапы дрожали. Не от страха, нет!
Крот приподнял очки, и зелёные яркие лампочки уставились на ёжика, не мигая.
Медленно, не отводя страшных глаз, Крот стал приближаться.
— Полетиш-ш-шь вниз, змеёныш-ш-ш… — шипел он. Музыка за его спиной грохотала.
Серёжик не мог отвести взгляд и чувствовал, что с каждой секундой слабеет, что шпага становится тяжёла, а в голове что-то дзинькает.
Крот ощерился и замахнулся тростью. Вжик! Серёжик отпрыгнул. Каменная площадка была так мала, что он оказался на самом краю пропасти.
Иголками ёжик почувствовал её, голова закружилась. Крот, оскалив кривые жёлтые зубы, поднял трость снова.
— Прощ-щ-щай!!! — выдохнул он.
Но Серёжик, взмахнув шпагой, ударил по трости. Из последних сил! Раз! Два! Три!
Трость вспыхнула огнём! Раздался страшный грохот! Затряслась гора! Дико закричал Крот!
Серёжик, ничего не понимая, смотрел на пепел, в который превратилась трость, на обугленную, покорёженную шпагу.
Откуда-то нарастал гул, становясь всё сильнее. Гора продолжала трястись. Крот, взвизгнув, побежал обратно и захлопнул за собой дверь.
Серёжик обернулся и увидел, как задрожали дубы. Шумевшими кронами они тянулись к нему! Испугавшись, ёжик кинулся за кротом! Закрыто!!!
Гул стал таким сильным, что потемнело небо. Серёжик поспешно вставил ключ в замочную скважину. Раздался оглушительный треск, и вдруг подул такой страшный ветер, что ёжика подняло вверх тормашками. Он висел вниз головой, не отпуская ключа, и видел, как шпага слетела в пропасть. Ветер завывал, сверкали молнии, гора подпрыгивала. Дубы раскачивались, наклоняясь так, что почти касались земли. И когда загрохотал гром, они вдруг вспыхнули желтым огнем, и взлетели вверх, словно ракеты, оставив внизу свои листья. Некоторые понеслись прямо на Серёжика.
— НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙ ТОГО, ЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ ПОЛУЧИТЬ САМ!!! — в ужасе закричал он.
Ключ бешено закрутился, а с ним и ёжик, как на чудовищной карусели. Когда дверь наконец распахнулась, его забросило внутрь с такой силой, что Серёжик врезался в огромное зеркало. Оно треснуло.
Сзади раздался грохот пострашнее предыдущего. Серёжик, оглянувшись, увидел, как от земли к небу летит чёрный пепел. Мгновенно наступила ночь! Не было ни леса, ни туч, всё спрятала стена гари.
Ёжик, не помня себя, побежал по коридору. Тряслась гора, и его трясло. Он забыл о драконе и, когда влетел в огромную залу с качавшимися и падающими портретами, его словно током ударило!
Дракон!!! Ведь где-то его ждёт Дракон! Он заметался. Куда бежать? Что делать? Шпаги нет! Где мама?!
С полок, шкафов сыпались книги, тарелки, банки и шляпы.
Сзади раздался скрежет! Серёжик оглянулся! Прямо на него двигалась железная громада. Ноэль!!!
Дракон почему-то был весь железный и, подпирая головой потолок, грохотал. «Доспехи!» — задохнулся от ужаса Серёжик и отступил. Глаза дракона, огромные фары, светились, изо рта били языки пламени, из ушей валил серый дым.
Каждый его шаг, каждое движение сопровождалось страшным лязгом. Бумс! Бамс! Ноэль подходил всё ближе-ближе-ближе! А Серёжик не сводил с него глаз, как когда-то с крота и не мог пошевелиться. Ещё секунда и дракон уже занёс над ёжиком свою огромную блестящую лапу.
Серёжик бросился бежать, и вдруг мама (да, да, мама!!!) крикнула:
— Не бойся! На хвосте кнопка!
Серёжик оглянулся. Он не увидел мажусю, но сразу почувствовал себя большим и храбрым.
Дракон ударил лапой. Из неё выскочили шесть блестящих лезвий. Одно почти коснулось Серёжика, разрезав краешек сапога.
— Кнопка! — снова закричала мама.
Ёжик проскользнул под драконовым брюхом и бросился к хвосту. Тот со страшной силой лупил по полу, сотрясая гору. Удар! Еще удар! Серёжик прыгнул на хвост в то самое мгновение, когда тот упал на пол. И тут же полетел на страшную высоту, к самому потолку! Серёжик подумал, что сейчас от него на этом потолке останется лишь мокрое пятно и стал карабкаться к спине дракона, быстро-быстро перебирая лапками! И тут, наконец, вдруг нащупал круглую кнопку! Серёжик что есть силы надавил на неё, и хвост безвольно упал. Сам дракон задымился, и из него, открыв на спине люк, стал выбираться Крот. Фрак на нём был изодран, лампочки в глазах поблёкли.
Увидев Серёжика, он взвизгнул и бросился бежать.
Стало очень тихо. Было слышно, как кто-то переворачивает бумажные листы.
Серёжик растерянно оглянулся. Из какой-то комнаты словно ветром выносило разноцветные рисунки. С зайцами, гусеницами и богатырями-енотами.
— Мама! — позвал Серёжик и побежал туда.
За столом сидел маленький птеродактиль и рисовал.
Он высунул язычок, старательно водя кисточкой, и, не поворачивая головы, спросил:
— Выключили робота?
Серёжик с удивлением смотрел на его морщинистую кожу, на обвисшие крылья и длиннющий клюв! Настоящий птеродактиль!!! Как из книжки! Только в тысячу раз лучше!!!
— Серёжик! — раздался вдруг за спиной мамин голос.
Серёжик обернулся! И увидел маму! Да, да, перед ним стояла мама! Его дорогая, любимая мамочка!!! Самая лучшая в мире мажуся!!!
Секунду, показавшуюся Серёжику вечностью, они смотрели друг на друга. А потом бросились навстречу! Серёжик плакал, забыв, что у него Орден Героя. И мама тоже плакала. Серёжик прижимался к ней и шептал, всхлипывая, самые добрые слова. А мама ничего не говорила, только гладила и гладила его иголки.
Птеродактиль тоже заревел.
Мама обняла и его:
— Что ты, Ноэль?
— Я опрокинул стакан! Вот! Вода разлилась! — размазывал слёзы крыльями, объяснил птеродактиль. — Теперь на рисунке лужа!
Он говорил на птичьем языке, смешно курлыкая.
— Это не лужа, а море, — сказала мама. — Сверху можно нарисовать кораблик.
Ноэль щёлкнул клювом и дернул Серёжика за джинсы:
— Нарисуем? Я бригантину умею! А ты?
Ушёл под землю Крот, потерявший свою волшебную силу. Все его чёрные дела превратились в пепел и сгорели в ту страшную бурю. Открылись все его норы, разбились все светильники и тысячи звёзд улетели в небо. Маленький Ноэль — птеродактиль из яйца, привезённого когда-то Ильясамом, увидел солнце.
Похожее на огромное красное яблоко, оно катилось за верхушки сосен.
— Мне Крот не позволял выходить из горы… — шептал Ноэль, стоя у открытой двери. — Я раскрашивал цветы, не зная их запаха, рисовал паровозы, не слыша гудков. Я всё видел только по телевизору.
— О!!! Ты любишь телевизор?
— Ненавижу! Я люблю, чтоб живое! Чтоб и трава, и солнце, и облака!
Серёжик не мог насмотреться на маленького динозавра, как будто слетевшего с книжной картинки, и не мог налюбоваться мажусей. Он вертел головой туда-сюда. Не отпуская мамину лапу, Серёжик спрашивал:
— А почему Крот прятал Ноэля?
— Он растил из него Дракона. Когда-то в глубине горы Крот нашёл большое яйцо, решил, что оно драконье, положил в инкубатор…
— И я вылупился! — крикнул Ноэль.
Он щёлкнул клювом и, захлопав крыльями, неуклюже слетел с уступа.
— Осторожнее! — вскочила мама.
— А дальше что? — спросил, прижимаясь к ней, Серёжик.
— А дальше ему нужно было сиротить ежат.
— Чтобы ловить ими звёзды!
— Да… Крот крал ежих, как когда-то Драконы и сваливал все на Ноэля. Ежихи работали у него в подземельях, а для ежат Крот построил ужасный приют. А чтоб из него ежат не забрали к себе звери, был придуман закон, что ёжики могут жить только в семьях своего цвета.
— Крот придумал?
— Нет, его пра-пра-прадедушка, друживший с драконами.
— А теперь все мамы вернутся к ежатам, да?
— Конечно. Ведь пропало колдовство Крота. Даже деревья, накрывавшие гору невидимой шапкой, улетели.
