Наконец Сайка замёрзла и обозлилась сама на себя: “Да что такое, в конце концов? Чего я боюсь?” – подумала она и сделала шаг.
– Запомни, – беспристрастно произнесла Ири-Тао. Сайка в нерешительности остановилась, – Если ты пройдёшь до конца – ты сможешь стать Стражем. Дорога может быть опасной, даже смертельно опасной. Но у тебя всегда будет выбор. Пусть он ведёт тебя. И ещё. Тебе предстоит борьба. Если ты на этой дороге найдёшь что-то, что Время не дало тебе, и если оно не сможет у тебя это отнять, тогда…
В этот момент сверкнула ослепительная молния, бешеный порыв бури толкнул девочку вперёд, и тьма приняла её в свои объятия…
Дождь прекратился. Природа отдыхала, как человек, упарившийся в бане. Капли воды изредка ещё срывались с крыши, серебрились в лучах утреннего солнца. Травы склонились под их тяжестью, ожидая хотя бы лёгкого дуновения ветерка, чтобы стряхнуть с себя это бремя. Лужи темнели на дорожках. Растекаясь крохотными ручейками, вода стремилась спрятаться от лучей восходящего солнца. От земли поднимался пар.
Рене проснулся от необычной тишины. Даже Муськи, которые по утрам обычно закатывали голодные истерики, требуя еду, сидели молча и внимательно смотрели на мальчика. Кроме кошек в доме никого не было. Рене быстро оделся и выскочил на улицу.
Ири-Тао в старой кофте и деревенских сапогах-чунях стояла, опираясь подбородком на кривую суковатую палку, и неотрывно смотрела на запертую калитку. Увидев мальчика, она в знак приветствия подняла руку. Рене поразился, насколько усталой и разбитой она выглядела.
– Что случилось? Где Сайка? – взволнованно спросил он.
– Ничего. В Пути, – не отрываясь, в тон ему ответила женщина.
Рене растерянно оглянулся. Нервно потоптался на месте. Ничего.
Всё как обычно. Зачем-то отворил калитку и взглянул за неё. Кролики выбрались из сеновала и наслаждались утренним солнцем. Заметив мальчика, они веером порскнули в стороны. Лошадь приветствовала его сдержанным ржанием. Рене вывел её на луг. Вернувшись, он обнаружил Ири-Тао в той же позе около калитки. Тем же напряжённым взглядом она смотрела перед собой.
– Ничего не понимаю. Какой путь? Куда ушла Сайка?
– Успокойся. Всё идёт так, как должно. Эта девочка – наша последняя надежда.
– Какая надежда? О чём ты?
– Тебя ждёт Архот. Или ты забыл? Он уже протянул к твоему сердцу свои хищные лапы. Если ты будешь прятаться – ты погибнешь! Тебе предстоит битва. Архот не теряет времени. Он ищет тебя. Вам нужно идти дальше. Ты должен найти его первым. И ты должен быть готов.
– Я готов. Я даже выковал меч. Он лежит в кузнице. Сейчас принесу.
– Не надо. Обычным мечом Архота всё равно не победить. Поэтому я и говорю, что Сайка – наша последняя надежда. Бессчётные годы Стражи хранили древнее пророчество. Вот оно:
Наступит вечер Света, воспрянет утро Тьмы.
Погибнут Великие, а Малые порабощены.
Встанет на Путь, гонимая, лишённая всего.
Возьмёт своё у Времени и не отдаст своего.
Данное ей право и жизнь передаст Ему.
Примет Свет сердцем и осияет Тьму.
– Какое право? Что возьмёт?
– Я и сама толком не знаю. Этим словам уже более тысячи лет. Стражи верили, что Время может дать человеку всё, что захочет. И отнять тогда, когда пожелает. Ни один человек не в силах противостоять его воле. Рано или поздно, оно отнимает у человека всё, что когда-то дало. Всё, чем мы владеем в жизни, дано нам взаймы. Умирая, люди не могут ничего забрать с собой. Но в пророчестве говорится, что однажды Избранная возьмёт что-то у Времени и не отдаст. Это что-то должно принадлежать ей даже после смерти. Я не знаю, что это может быть. Стражи поколениями пытались разгадать эту загадку. Многие вступили на Путь. Немногие сошли с него. И никто ещё не принёс того, что впоследствии не могло бы быть уничтожено или утрачено.
И вот Стражи канули в прошлое. Я – последняя. Но и мои дни сочтены. Срок, отпущенный мне, подходит к концу. Я чувствую это. Когда-то и я прошла через Ворота Времени. Всё, что я вынесла оттуда, Время вернуло себе. А недавно я потеряла последнее, что обрела на этой дороге, – Кима.
– Постой, – вскричал Рене, – Ворота? Ты сказала Ворота Времени? Но ведь они не здесь. Мы ведь вышли совсем в другом месте.
– Они здесь везде. Тот, кто готов, – увидит и войдёт. А нам, простым смертным, остаётся только смиренно ждать, когда Великие вернутся с выбранного ими Пути. Ступай, отдохни. Я не думаю, что она вернётся так скоро.
– А-пчхи-и!
Рене от неожиданности подпрыгнул. Сайка стояла за его спиной, мокрая до нитки. Белая ночная рубашка липла к телу, с волос текла вода. Девочка сощурилась от яркого света.
– Что, уже утро? Ой, дождь кончился! Уф, как я замёрзла и хочу кушать. А…а…апчхи! – Сайка тряхнула волосами и забрызгала Рене с головы до ног.
– Ты ничего не нашла на Пути? Ничего не принесла оттуда? – тревожно оглядев девочку, спросила Ири-Тао.
– Что я, по-твоему, могла найти в такую темень? – проворчала та, – Я и себя-то не видела толком. Просто ужас какой-то. Тьма – хоть глаз коли. Молнии так и хлещут по небу. Только всё равно ничего не видно. Вода сверху, вода снизу. У, какое яркое сегодня солнце! Я сначала испугалась и хотела повернуть. Но потом подумала, что это будет глупо – войти и сразу выйти. Чего мне бояться на нашем дворе? Правда? Поэтому я вытянула руки и пошла на ощупь. Я ещё удивилась, что так долго иду. Ведь задний двор на нашем хуторе совсем маленький…
– И тебе ничего не попало в руки? – в глазах Ири-Тао была мольба.
– Почему ничего? Вон, калитка попала. Я толкнула её и вышла.
Ири-Тао схватилась за голову и застонала.
– А в чём дело-то? – удивилась девочка, – Разве что-то случилось?
– Ничего, – махнул рукой Рене, – Пусть ты ничего не принесла оттуда. Главное, Сайка, что ты вернулась, Что ты жива. Знаешь, Сайка, мне почему-то очень беспокойно за тебя было.
Девочка ещё раз чихнула и снова затрясла головой, отряхивая локоны.
– Я, пока шла – вот что решила. У каждого человека есть имя. А у меня – нет. Родители не успели меня никак назвать, а кузнец или не подумал, или не захотел. Пора с этим покончить. Надоели мне эти клички: Сайка, Стрелка. Там, во тьме, я выбрала себе имя. Зовите меня Ирмуна.
Ири поднялась. Глаза Стража осветились:
– Да пребудет с тобой твой выбор, Ирмуна-Тао, – торжественно произнесла она.
Сайка весело засмеялась, показала Рене язык и, шлёпая босиком по лужам, побежала в дом. Мальчик оторопело ворочал глазами. В голове его была каша.
– Эй, погоди, – закричал ей вслед Рене, – Ирмуна – это ведь цветок какой-то…
– Всё верно, – эхом отозвалась Ири-Тао, – На древнем языке Аролы Ирмуна – Последняя надежда.
Следующие дни потратили на сборы. Когда дошло до дела, Рене вдруг почувствовал, что ему очень не хочется отправляться в путь. Он привык к этому хутору и к старой Ири. К яростному гулу огня в горне и ровным ударам молота о наковальню. Но Ирмуна торопила мальчика. Девочке так понравилось новое имя, что она никому не позволяла теперь называть себя по-другому.
Через три дня сборы были окончены. Ирмуна накинула на плечи дорожный мешок с припасами, а Рене взвалил на плечи небольшой тюфячок и смену тёплой одежды. Пергамент и нож замотал в тряпку и засунул за пазуху. Затем подпоясался широким кожаным поясом, к которому прицепил выкованный им меч. Клинок получился неказистым, немного коротковат, но был выполнен из превосходной стали, отлично сбалансирован и великолепно сидел в руке.
Вынув меч из ножен, Рене торжественно отсалютовал Муськам. Кошки одобрительно мявкнули и встали по бокам от мальчика, словно стража. Убрав оружие, мальчик вышел на крыльцо. Ирмуна последовала следом. Старая Ири стояла во дворе, мрачно ковыряя суковатой палкой в песке. Понимая, что час расставания близок, дети медленно подошли к ней.
– Вот и всё, – торжественно произнёс Рене.
Ири печально кивнула, словно соглашаясь.
– Мы уходим, – подтвердила Ирмуна.
– Не сейчас, – глухо отозвалась Ири-Тао, не прерывая своего занятия.
Дети переглянулись.
– Что случилось? – встревожилась девочка.
– Ничего. Ничего не случилось, – проворчала Ири-Тао, – И именно поэтому вам ещё рано уходить.
– А что должно случиться? – удивился Рене.
– Должно исполниться Пророчество, – мрачно проронила Ири, – Вообще-то, я и так считаю, что в Пророчестве говорится о вас, но мы не можем рисковать. Предсказанное должно сбыться дословно. Или оно может быть предсказано не вам.
– Ничего не понимаю. Долго ждать-то? – удивилась Ирмуна.
– Надеюсь, что да, – нахмурилась женщина.
Ирмуна растерянно оглянулась на мальчика. Рене, ничего не понимая, осторожно пожал плечами и развернулся в сторону дома.
